моторными судами, доставленными в Россию за последний год.
– Чтобы понять, нужно поверить, что Хайновский жив.
– Даже если ему удалось уцелеть и обвести всех вокруг пальца, он уже на другом конце планеты, – помощник плохо скрывал раздражение.
– Я буду рад ошибиться.
– Хорошо, я распоряжусь, чтобы вам предоставили расшифровки, – помощник поднял трубку.
Он принялся объяснять специалисту космической разведки, что именно требуется, но быстро запутался в профессиональных терминах. Клим перехватил трубку.
– На месте я все вам и объясню, – коротко сообщил он.
– Но почему водоемы? Почему Хайновский должен быть в Подмосковье? – помощник приподнял брови. – Если хотите, я могу предоставить вам аналитиков, они просчитают варианты.
– У меня нет времени на это. Если вы хотите, чтобы президент был выбран на второй срок, то доверьтесь мне, – Клим вышел.
– Второй срок… – пробурчал помощник, – что он в этом понимает? Работает армия политтехнологов, аналитиков, все предопределено. Сюрпризов в таких делах не бывает.
Профессионал профессионала чует нюхом. Клим сидел за компьютером в центре космической разведки, рядом с ним примостился на стуле молодой капитан с очень проницательным, умным взглядом серых глаз. Вместо фотографии катера Бондарев положил на стол эскизный чертеж, все, что удалось раздобыть для него в Марселе. Как выяснилось, вся документация по катеру оказалась уничтоженной, эскизный чертеж представлял базовую модель, на основе которой сооружалось маломерное судно. Судя по документам, Хайновский не заказывал катер, а русские граждане среди покупателей и заказчиков фирмы вообще не значились, но это говорило лишь о том, что Бондарев оказался на верном пути.
На мониторе компьютера мелькал один снимок за другим.
– Это все, что удалось отыскать по абрисам судна, – комментировал капитан космической разведки.
– Немало. Когда сделан этот снимок?
– Две недели назад.
Бондарев щелкнул пальцами. Катер, похожий абрисами на марсельский, стоял на Москве-реке неподалеку от теплохода «Аэлита».
– Мы можем выяснить, куда он отправился в следующие дни? – спросил Бондарев.
– К сожалению, нет. Была облачность.
– Покажите самые последние снимки.
Тонкие, как у пианиста, пальцы капитана прошлись по клавиатуре.
– Я увеличу.
Снимок представлял собой фрагмент какого-то озера или водохранилища, на берегу явственно виднелся легковой автомобиль с трейлером, а в прибрежных камышах застыл катер. Клим видел и место для костра, и человека у стола.
«Скорее всего это Хайновский», – подумал он.
Но даже бровью не повел – капитану совсем необязательно было знать, кого и зачем он ищет.
– Распечатайте и дайте мне координаты.
– Я распечатаю вам и карту, – предложил капитан.
Вскоре еще теплые распечатки, выползшие из цветного лазерного принтера, шелестели в руках Бондарева.
– Этот снимок сделан вчера, обстановка на сегодняшний день будет понятна только через три часа, когда спутник войдет в зону видимости.
– Если понадобитесь, я еще раз обращусь к вам, – пообещал Клим Владимирович.
У ворот, со стороны дороги, Бондарева поджидали два белоснежных «Хамера».
– Дальше я поеду один, – спокойно, как о деле решенном, сказал Клим, – на вашей машине.
Старший группы из президентской охраны, доставивший Клима к центру космической разведки, прищурился.
– Я не уполномочен сам решать такие вопросы, – сдержанно ответил он.
– Решите их по ходу. Или вы сомневаетесь, что вам прикажут обеспечить то, что я прошу?
Мужчина с суровым лицом чуть заметно улыбнулся.
– Согласен, – и махнул рукой шоферу, чтобы тот покинул салон.
Бондарев устроился за рулем, распечатку с картой положил на соседнее сиденье. Рифленые протекторы врезались в асфальт, и мощная машина буквально выпрыгнула на шоссе.
Когда Клим еще только ехал в центр космической разведки, он не до конца понимал, что задумал Хайновский, до этого его не только вела, но и подводила интуиция. Но пока капитан подыскивал снимки земной поверхности, у Клима было время немного подумать. Расчет Хайновского был прост и коварен. Обид он не прощал никому. Размениваться на мелочи не собирался. Деньги у него были огромные, но и их не хватило бы, чтобы свалить власть. А вот фальшивые доллары… Достаточно было одномоментно вбросить их в денежный оборот, чтобы поднялась паника. Ни один из приемных пунктов не был оборудован аппаратурой для их обнаружения – только Центробанк. Обменники закрывались бы один за одним, или в них отказывались бы принимать купюры старого образца. Финансовая система ненадолго пошатнулась бы, доллар бы мгновенно подешевел относительно русского рубля. Цепная реакция – чем больше желающих избавиться от сомнительных купюр, тем меньше за них дают. А если сделать это накануне выборов президента?.. Может не помочь и весь административный ресурс. Любые катастрофы накануне выборов диаметрально меняют настроения избирателей. Какой бы сильной и популярной ни была власть, в момент выборов она теряет контроль над ситуацией. И Бондарев ясно увидел, что фальшивые деньги могли быть просто разбросаны по городу в канун выборов с тем расчетом, чтобы люди сразу же бросились в обменники. Паника в решающие моменты губит и сильные, и слабые государства… Ведь не просто так проскользнули в прессе сообщения о том, что в разных концах России были выявлены фальшивые купюры очень хорошего полиграфического качества, сделанные наверняка на государственном уровне. Хайновский сбросил часть денег, чтобы подготовить и Центробанк, и людей к самой мысли об их существовании.
Уже смеркалось, когда Бондарев оказался неподалеку от места, обозначенного на карте. «Хамер» нырнул с откоса, захрустели кусты, машина остановилась, Бондарев заглушил двигатель и выбрался на траву. Вскоре его темный силуэт растворился среди редких молодых сосенок. Он остановился, когда увидел лужайку. Отблески пламени играли на лице.
«Он здесь».
Хайновский сидел на коротком бревне у пылающего костра, сумерки уже сгустились, луна еще не взошла, и окружающее пространство тонуло в кромешном мраке. Михаил Изидорович протянул руки к огню, чтобы ощутить его теплоту. Зашуршали камыши, к костру подошел один из охранников. Хайновский вскинул голову.
– Все спокойно, – сообщил он хозяину.
Отойдя в сторону, он поднес к губам рацию:
– Ответь, как обстановка.
– В километре от нас с шоссе съехал крутой джип. Возможно, рыбаки или охотники, – ответил напарник.
– Проверь.
Клим заметил крадущуюся тень раньше, чем заметили его самого. Охранник пробирался к «Хамеру» почти бесшумно, обходя редкие кусты. Его внимание было приковано к огонькам на приборной панели автомобиля. Дверца оставалась открыта, значит, и хозяин где-то рядом. Охранник выпрямился. Если бы кто-то приехал с мыслью выследить хозяина, то не вел бы себя так беспечно.
Бондарев, абсолютно не скрываясь, вышел к машине, сел за руль. Краем глаза он следил за затаившимся среди деревьев охранником. Завелся двигатель, и «Хамер» задним ходом выехал на шоссе.
– Порядок, – произнес в рацию охранник, – мужик просто с дороги съезжал.
Кусты сменились камышами, сухие стебли ломались, хрустели, но ветер, шумевший в вершинах деревьев, глушил, относил звук. Раздвинув стебли, охранник, возвращавшийся от «Хамера», увидел
