– Послушай, – запротестовал Ван, – я знаю, ты советовал мне держаться подальше от этого спутника…
– Знаю-знаю, Джеба занесло. Вы просто не удержались, чтобы не влезть в историю с КН-тринадцать. Но дай я тебе объясню, как на это смотрит публика на саммите, Ван. Выглядит это так: «спецназ киберпространства» наехал на вас, а БКПКИ терпеть не стало. Дело дошло до разборки. Ты с нее вернулся, и твой босс тебя прилюдно носит на руках. Они с нее не вернулись, а их босса сломали, как соломинку. Так что все громко тебе аплодируют. Хлопают, пока руки не отвалятся. Потому что они тебя боятся, приятель. Для них ты – великий генерал информационной войны. Ты – ботан, который убил и съел компанию настоящих солдат. Ты крутой.
– Но всё же было совсем не так!
Тони вздохнул.
– А какая разница? Ты же никому не расскажешь правды – как ты метелил чокнутого солдатика у себя в квартире. И я не расскажу, и никто никогда никому не скажет. Подвох в том, что кибервойне нужны свои герои. А выбор кибергероев очень невелик. Собственно говоря, ты в мире один такой.
В иллюминаторе показалась земля.
– Майкл Хикок тоже не такой, каким ты его расписал, Тони. Это всё была сплошная реклама. Я его на работу взял.
– Ван, и это хорошо. Я по-прежнему думаю, что это скверный тип, но, если он решил бежать с тонущего корабля и присоединиться к тебе, он умнее, чем мне казалось. Хикок головорез, но если он твой головорез – это замечательно. Я могу полагаться на твоё мнение. Когда дело доходит до информационной войны, ты лучший специалист. Правда. Без сомнения.
Ван утер пот со лба.
– Тони, к чему ты это говоришь?
– К тому, братец, что настоящее веселье – в твоей области. Мне было очень полезно побывать на твоем саммите. Интернет-бум в прошлом, но в области информационной безопасности крутятся деньги, и, когда народ очнется и придет в себя, денег станет намного больше. Благодаря тебе десятимиллиардный проект наконец-то свалится с нашей шеи и пойдет на свалку. КН-тринадцать закрывается. И это отлично. Наступает новый день. Мы оставим в прошлом раздутые бюрократические планы и двинемся дальше. Когда идет настоящая война со стрельбой, никому не нужны позолоченные «кадиллаки» на орбите. Новая тенденция – «прицелился-выстрелил». Модель «Предейтора»[64]. А мы с тобой, Ван, только что доказали всем, кто нас видит, что можем превратить в огромный «Предейтор» самый большой частный реактивный самолёт. Я горд и счастлив знакомством с вами, доктор Вандевеер. Всё получилось просто замечательно.
Самолёт коснулся посадочной полосы и судорожно подпрыгнул. Багажные ящики раскрылись от толчка, на камбузе что-то загремело. Потом колеса с визгом ударили о бетон.
Посадочная полоса стремительно кончалась. Ремни врезались Вану в грудь и живот.
Самолёт замер. Турбины смолкли. Пощелкивал, остывая, горячий металл.
– Й-яху-у, – пробормотал Тони. – Яху-точка-ком.
Над посадочной полосой замерцали фонари. К ужасу своему, Ван заметил, что к самолёту катится восторженная толпа. Тони расхохотался.
– Ван, ты посмотри! Ты у нас кинозвезда!
– Мне же придется толкать перед ними речь! – осознал программист.
– Ван, хорошая технологическая демка спасет любую ситуацию. Ты свою только что показал. Это будет речь победителя. Я тебе набросаю пару тезисов.
Ван сидел в своем номере в «Озерном домике». От волнения ему никак не удавалось заснуть.
Дотти раскинулась на перине. Прядка русых волос прилипла к взмокшему лбу. Нельзя ей было запивать драмамин белым вином, ласково подумал Ван. Это ее заводит.
Забавно, как Тони Кэрью мерещилось, что его подружка-актриса – сущий ангел. Очевидно было, что эта женщина просто играет постылую роль. А вот Дотти на десятом году замужества обнаружила в себе тигрицу.
Ван никогда не замечал в Дотти склонности к сплетням, но похоже было, что работа в пиар-отделе сказалась на её характере. Всего за один вечер, пообщавшись с участниками совместного саммита, Дотти наковыряла массу историй, которые Ван прежде не слышал и даже представить не мог ничего подобного. Пустопорожний бред, конечно, зато о
Люди, не имевшие отношения к БКПКИ, составили о Ване представление, напрочь оторванное от реальности. Они знали, что он живет в трущобах, но полагали, будто он выбрал это место потому, что любит избивать преступников. Люди думали, что у него черный пояс по тэквондо. Точно знали, что он всюду носит с собой навороченный пистолет. Ходили слухи, будто Ван каждую неделю взламывает компьютеры вражеских разведок. Он вербовал спецназовцев, штурмовал лагеря террористов, чтобы проинсталлировать им зловредных троянов и вирусов. Ну и всем было известно, что у него роман с Фанни.
Эта нелепая болтовня раздражала бы Вана, если бы Джебу не пришлось ещё солоней. К Джебу легенды липли стаями, как рыбы-прилипалы к акуле. Джеб страдал аритмией. Нет, он страдал тяжелым диабетом. Он подрался однажды с Дональдом Рамсфельдом, и Кондолизе Райс пришлось их разнимать (это была самая лучшая история). Джебу по три раза на дню названивал перепуганный Ларри Эллисон[65]. Джеб заведовал денежным фондом Республиканской партии. Джеб нанял кубинских эмигрантов, чтобы напичкать «жучками» французское посольство. Джеб подсел на снотворное. Джеб был замаскированным педерастом.
А он, Дерек Р. Вандевеер, прослыл самым крутым и жутким кибервоякой в Вашингтоне. После этого Ван начал сомневаться, что вообще что-нибудь понимает в людях. Может, у него горячка? А может, когда речь заходит о компьютерах, бредить начинает весь мир?
Пару раз Вану приходилось встречаться с президентом Соединенных Штатов Америки. Беднягу даже припечатали специальной аббревиатурой: ПреСША. В жизни Ван столкнулся с приветливым немолодым техасцем, большим любителем бейсбола, всем развлечениям предпочитавший одно – посмотреть пару
