перемолоть основные части боевиков, которые бросили в город все свои боеспособные силы.
И тут приехал руководитель Совета безопасности – и на свет появился Дагестанский договор.
– Я подписал договор, потому что не хотел, чтобы русских солдат вели по Грозному, как немцев по Сталинграду! – заявил он.
Врал. Все врал. Это был не договор, а капитуляция все еще великой страны перед озверевшими бандитами, развязавшими эту кровопролитную войну. Позорная капитуляция. Потом началось совместное патрулирование города федералами и бандитами. И бегство войск – уже позже. И фактическое признание независимости бандитской республики…
…Ротный тряхнул головой, как бы освобождаясь от наваждения. Ему не хотелось вспоминать то время. «Главное, чтобы здесь не повторилось то, что было там, в Чечне», – подумал он и посмотрел в окно.
Проехав мимо пустого поста ГАИ, «бобик» остановился на самом въезде в город.
– Дальше пешком! – открывая дверь, сказала Лана.
Когда вся троица проводила глазами удаляющуюся машину, Федор поинтересовался:
– Почему нельзя было доехать до места назначения?
– А что вы скажете патрулю, который вас остановит для проверки документов? Скажете, что приехали забрать контейнер, в котором находятся секретные разработки? Мы здесь на нелегальном положении, поэтому любые нежелательные встречи исключены, – напомнила девушка и, показав рукой в маленький переулок, сказала: – Нам туда. Если кто-то попытается вступить с нами в разговор, просто молчите. Представьте, что вы немые.
Спецназовцы покорно кивнули в ответ.
Все трое были одеты в удобную гражданскую, ничем не выделяющуюся одежду. В столице Киргизии – да как, наверное, и в остальных городах подобных республик – строгие национальные обычаи не имели такой силы, как в малых селениях. Девушки здесь ходили и в джинсах, и в коротких юбках, так что Лане не пришлось наряжаться в паранджу, а Роману и Федору – надевать длинные халаты и тюбетейки. На спецназовцах были надеты черные джинсы, кроссовки на толстой литой подошве и болоньевые куртки, под которыми нельзя было угадать спрятанное оружие. На девушке были светло-голубые джинсы и короткая черная кожаная куртка. Руки бойцов были свободными, все снаряжение спрятано в специальных карманах. Такую одежду несколько лет назад стали шить специально для таких вот операций, когда требуется выполнять поставленную задачу в городских условиях и не привлекать к себе внимание. Обычная на первый взгляд одежда имела множество особенностей, начиная от вшитых в нее специальных пластин на жизненно важных местах и кончая скрытыми карманами, в которых хранились необходимые вещи.
На улице, по которой двигалась группа, не было ни одного человека. И хотя это был частный сектор, во дворах которого всегда происходило какое-то движение, сейчас повсюду стояла гробовая тишина.
– Такое ощущение, что весь город вышел на демонстрацию, – произнес Федор, повертев головой по сторонам.
– Отчасти так и есть, – ответила Лана. – Этот маршрут был выбран не случайно. Здесь проживают в основном коренные жители республики, и именно они больше всего недовольны правлением президента, которого сами же и выбрали, – объяснила девушка.
Неожиданно из-за поворота вывернула милицейская патрульная машина, и Лана скомандовала:
– За мной!
Через секунду она с легкостью перепрыгнула забор. Переглянувшись, спецназовцы последовали ее примеру. Оказавшись за забором, все трое замерли и прислушались. Было слышно, как машина остановилась буквально в двух метрах от того места, где находилась группа. Послышались разговоры милиционеров, но разобрать, о чем они говорили, не представлялось возможным. Они переходили с киргизского на русский и обратно. Забор был высокий, из плотно сбитых досок, поэтому проследить, что делали милиционеры, было нельзя.
Послышался звук открывающейся двери, и ротный потянулся за пистолетом, но Лана перехватила его движение, дав понять жестом, что делать этого не надо. Ротный показал глазами, что понял, но руку с пистолета не убрал. Послышались шаги, и спустя минуту все трое услышали журчание. Один из милиционеров мочился с той стороны забора. Когда машина наконец-то удалилась, ротный обратился к девушке:
– Что это было? Тебе удалось понять, о чем они говорили?
– Конечно. Этот милицейский патруль охотится за мародерами, но так как у нас в руках ничего не было, менты решили нас не преследовать. Милиция тут такая же, как и везде, – ленивая. На будущее хочу сказать, что, если все-таки нам придется столкнуться с местными представителями власти, по возможности надо постараться обойтись без применения оружия. Или вас не учили нейтрализовывать противника без подручных средств? – Девушка перевела взгляд с ротного на Федора.
– Что дальше? – спросил капитан, не отреагировав на подкол девушки.
Лана достала карту и, развернув ее на коленях, еще раз провела пальцем по всему маршруту, который им предстояло проделать.
– Сейчас нам необходимо как можно скорее оказаться в центре города и, слившись с толпой демонстрантов, попасть вот сюда. – Она обвела своим тонким пальчиком небольшое здание возле мэрии.
– А что там? – поинтересовался Федор.
– Там находится засекреченный вход в НИИ.
– Не могли сделать его где-нибудь в другом, более безопасном месте? – Федор поправил воротник на куртке.
– До последних событий это и было самое безопасное место. Кто же знал, что через пятнадцать лет оно превратится в эпицентр военных действий…
– Может, уже начнем продвигаться вперед? – предложил Роман, поднимаясь во весь рост.
Лана посмотрела на часы, секундомер которых был включен ею сразу после приземления самолета.
– Да, надо спешить. Еще парочка таких встреч, и мы выбьемся из графика. Сейчас сделаем марш- бросок. Я первая, вы за мной. – И девушка с такой же легкостью, как и в первый раз, перемахнула через высокий забор.
– Ты что, не слышал, что приказал командир? – усмехнулся ротный, подталкивая Федора к ограждению.
Чем ближе спецназовцы приближались к центру города, тем яснее вырисовывалась картина происходящих событий. Когда между ними и центральной площадью осталось меньше квартала, стали слышны выстрелы, а иногда и взрывы шумовых гранат. То тут, то там стали попадаться люди, иногда поодиночке, а иногда и целыми группами. Одни в страхе бежали от площади, а другие, наоборот, спешили в самую гущу событий. На двоих мужчин и девушку никто не обращал внимания. Вообще, все люди были заняты только своими проблемами, и поэтому спецназовцы, не опасаясь никаких неожиданностей, продвигались к конечной цели своего путешествия.
Когда они вышли к площади, на ней уже собралось порядка трех тысяч демонстрантов. Перед ними ровными рядами стояли служители правопорядка в шлемах со стеклянными забралами. В руках они держали резиновые дубинки и щиты. За их спинами находились три БТРа, на башнях которых были установлены водометы. Толпа истошно скандировала: «Долой президента! Долой продажное правительство! Власть народу!» Ротный быстро сориентировался и понял, что место, куда им надо будет попасть, находится аккурат за ровным строем ОМОНа. «Нелегкая это работа – из болота тащить бегемота», – подумал капитан. И в это время из толпы в сторону представителей власти полетели камни. Милиционеры прикрывались щитами, но пока оставались на месте. В толпе продолжали выкрикивать призывы к бою. Нетрудно было понять, что это действовали проплаченные оппозицией провокаторы. Через пять минут из толпы полетели бутылки с зажигательной смесью. Милиционеры по-прежнему не отвечали. БТРы тоже молчали. Видимо, все ждали приказа. Несколько молодых людей, преимущественно среднеазиатской внешности, выскочили вперед и бросились на живой щит, призывая остальных следовать за ними. Спецназовцы внимательно наблюдали за всем происходящим, выбирая нужный момент, когда им самим придется преодолеть опасный участок, чтобы оказаться на месте.
Как только толпа недовольных медленно, но уверенно двинулась к зданию правительства, оттесняя
