— Не поняла, — растерялась Элен.
— Я выставил на продажу остатки семейных ценностей… Реликвии, которые, как считали мои предки, берегли наш род от несчастий. Но не уберегли, и за это я придумал своеобразную месть: пусть нэцкэ достанутся другим, но за очень большую цену.
— Как жаль, — огорчилась девушка. — Они, видимо, были своего рода талисманами?..
— Были. И долго. А потом отвернулись от нас. Я им, наверное, надоел, перегружая своими просьбами и мольбами…
— Но вы же христианин? — строго поинтересовалась Элен. — Вы же не можете всерьез верить в чудодейственную силу языческих богов?
Патрик смутил ее тем, что проявил несколько большее знание, чем то, которым располагала она:
— При чем здесь язычество? И никакие они не боги…
— Простите, если я вмешиваюсь в запретную тему, но сознайтесь: для вас это будет серьезная потеря?
— И да, и нет… Обратите, Элен, внимание на эти две нэцкэ. Они говорят о чуде, которое вот-вот могло произойти, однако человек из желания предвосхитить события забегает вперед, тем самым лишая себя подарка судьбы. Пока я мог рассчитывать на чудо, мои талисманы имели для меня значение, сейчас уже не имеют…
Он говорил вовсе не так серьезно, как того требовали произносимые им слова. Элен вновь посетило чувство вины. Жаль человека… И какое ей дело до его сексуальной ориентации!
— Патрик, судя по всему, ваши нэцкэ очень дорогие. Если я сделаю им дополнительную рекламу, может быть, это вам поможет?
— Вероятно… Впрочем, нет, уже не успеете, — с некоторой долей беспечности откликнулся тот. — Лучше было бы, если бы вообще никто не пришел на аукцион.
Элен занервничала, как всегда, когда была настроена на активное действие, но не могла понять на какое. И Сью нет рядом.
— А если бы нашелся человек, который дал бы вам больше денег, чем принесет аукцион, вы еще могли бы снять ваших любимцев с продажи?
— Вчера мог. Сегодня уже поздно. Да и не надо.
— Они идут в одном лоте?
— Да. — Патрик с интересом посмотрел на девушку, — видимо, не ожидал от нее подобного вопроса.
— Значит, ваша судьба в лице этих милых уродцев решится именно завтра?
— Завтра, — упавшим голосом подтвердил он.
Господи, неужели ничего нельзя сделать для спасения реликвий, которые так много значат для этого человека?!
Ну так признайся, Элен Корнер: не жалко тебе, что Патрик оказался совершенно непригодным для романтических потаенных мечтаний? Сестре бы она соврала, что не жалко. А в душе испытывала сострадание к Патрику, внешне будто специально созданному для служения прекрасной даме. Но у него, видите ли, другая ориентация! Так уж распорядилась судьба, и тут разве поспоришь?
Вернувшись домой, Элен извлекла на свет Божий свои жалкие сбережения, хотя заранее знала, что их не хватит для выкупа из неволи несчастных нэцкэ. Каждая фигурка первоначально оценена в шестьсот фунтов! Надежда только на Мелиссу. Значит, придется вступить в игру и переиграть вечную актрису. Тетка способна без сердечных спазм расставаться с деньгами, хотя иногда бывает удивительно мелочна. К ней нужен особый подход. Для самой себя Элен никогда бы не пошла на какие-либо ухищрения, но чувство вины перед Патриком развязало ей руки.
На что могла бы клюнуть Мелисса? Вполне вероятно, что оказалось бы достаточно без обиняков высказанной просьбы: ей, Элен, очень хочется иметь эти прекрасные вещицы.
А еще лучше, пожалуй, сориентировать Мелиссу на смену интерьера одной из комнат. Пусть, дескать, в стиль жилища проникнет восточный дух и здесь как нельзя кстати будут убедительные ссылки на художественную ценность нэцкэ. Тетка наверняка не знает толком, что это такое. Тут-то и последует небольшая увлекательная лекция на основе конспекта, составленного в библиотеке.
Кроме всего прочего, вполне возможен успех, если просто взять и честно рассказать о проблемах Патрика. Но этого очень бы не хотелось — неизбежны вопросы, домыслы, подозрения и далеко идущие выводы.
Элен еще раз полистала свои записи и сочла, что достаточно подготовлена к разговору. Не нужно, видимо, морочить Мелиссе голову, лучше вести речь на бытовом уровне. Мол, поскольку в традиционной японской одежде нет карманов, то придумали маленькие забавные фигурки-нэцкэ, с помощью которых к поясу кимоно крепились ключи, трубки, другие мелочи. А со временем нэцкэ стали коллекционировать любители искусства.
В комнату заглянула Эфи и позвала обедать, сообщив, что Мелисса ждет в столовой. Действительно, тетушка уже сидела за столом. Что-то в ее поведении насторожило Элен. Мелисса поприветствовала ее как-то буднично — ни сияющих глаз, ни всплескивающих рук, ни сладких речей. Сидит нормальный человек, говорит нормальные слова нормальным тоном… Но это не нормально для миссис Корнер!
— Мелисса, у тебя все в порядке? — встревожилась Элен.
Та ответила недоуменным взглядом. Ну что ж, будем делать вид, будто ничего не произошло. Элен приступила к еде, время от времени поглядывая на надменную женщину, которая продолжала выступать в роли нормального человека.
— Как твои дела? — спросила Мелисса, отодвигая тарелку с недоеденным супом.
Элен поняла, что вопрос открывает возможность подступиться к теме нэцкэ. Говорила, видимо, излишне оживленно — Мелисса с удивлением подняла на нее глаза:
— Неужели так интересны твои… хм… как ты их назвала?
Элен несколько умерила пыл и деловито изложила историю возникновения и развития искусства нэцкэ.
— Кстати, Мелисса, завтра представляется уникальная возможность приобрести два шедевра — работы Урасины Таро и Ханасакасэ-дзидзи…
— Господи! — вытаращилась Мелисса. — Как ты язык не сломала, выговаривая имена! Тебе эти болванчики нужны? Ну и купи!
— Я бы обязательно купила, но они очень дорогие. А ты не хотела бы приобрести их?
Ну вот, готовилась-готовилась, а выложила, в конце концов, напрямую!
— Нет, — устало ответила Мелисса, — не хочу. А где, собственно, мне мог бы представиться этот уникальный случай?
— Я ж тебе говорю — выставку, о которой мне предстоит написать материал для газеты, завершает аукцион. Состоится он завтра. Жаль, если кто-то купит эти нэцкэ. Мне просто показалось, что ты со своей тягой ко всему экзотическому и красивому, — слукавила Элен, — захочешь стать владелицей настоящих шедевров.
Мелисса молча накладывала на тарелку овощи. Что это сегодня с ней? — недоумевала Элен. Совершенно не похожа на себя! Ладно, предпримем последнюю попытку.
— Говорят, они приносят счастье…
— Сомневаюсь, — односложно отреагировала Мелисса.
— Как странно ты говоришь. Я же не сказала, что их мистическая сила подтверждена наукой…
— А ты поинтересуйся мнением их нынешнего владельца. Не думаю, что он от хорошей жизни решился выставить на продажу свои талисманы.
Элен не ожидала от тетки подобной проницательности и почувствовала, что краснеет. Теперь уж никак нельзя развивать тему несчастий Патрика. Однако не заканчивать же разговор на минорной ноте?
— Что ты можешь знать об их владельце? — как можно более небрежно спросила Элен.
— Полагаю, что это человек из состоятельной, но обедневшей семьи. Могу представить, в какое аховое положение он попал, если решился распрощаться с дорогими сердцу вещицами, которые к тому же, как он наверняка считал, берегут его дом от беды. Видно, не уберегли, — заключила Мелисса, брезгливо
