маленькие цепкие глаза. Саранский похолодел от дурного предчувствия – он узнал этого человека. С экрана монитора на него смотрел подполковник Зиновьев – правая рука генерала Кудрявцева. О Зиновьеве Саранский почти ничего не знал – этот подполковник старался держаться в тени и ничем особенным себя не проявлял, но карьеру делал на удивление быстро. На вид – добродушный увалень, этакий свойский парень. Вот и суди о человеке по внешнему виду.
Оторвавшись от монитора, Саранский заглянул Остапу прямо в глаза:
– Ты уверен, что в аэропорту был именно он? Ничего не перепутал?
Остап без труда выдержал его взгляд.
– Уверен. Я этого толстяка хорошо запомнил.
– Толстяка! А знаешь, кто он такой? Подполковник Зиновьев из департамента по борьбе с терроризмом. И если он тебя вычислил там, в аэропорту, то советую подумать о завещании.
На лбу у Остапа выступили капельки пота.
– Но я же не знал, что они из департамента… Думал – менты как менты…
– Ладно, не трусь. Все не так плохо. Если бы они тебя засекли, то давно бы взяли. И сидел бы ты сейчас не у меня, а в подвале на Лубянке. – Саранский устало потер переносицу и махнул рукой. – Ладно, свободен. Иди, отдыхай.
– Так точно!
«Ну какой он все-таки идиот! – вздохнул Саранский, провожая крепко сбитую фигуру Остапа внимательным взглядом. – Что за дурацкая манера отвечать по уставу? Сколько я им твердил, что главное для агента – ничем не выделяться среди толпы. А такой вот рявкнет: „Слушаюсь!“ или „Так точно!“, и сразу все поймут, что к чему. Хорошо хоть с наблюдательностью у него порядок – Зиновьева вычислил сразу… Но каким образом Зиновьев оказался в аэропорту одновременно с Марго? Может, во Внуково готовилась очередная операция по задержанию террористов? Тогда почему я ничего об этом не знаю?.. Нет, тут что-то не так. Похоже, они охотились за Марго. Но где и когда она могла засветиться? Неужели у посольства?.. Что ж, эта версия выглядит вполне правдоподобно. Тогда понятно, зачем Зиновьев приехал в аэропорт: чтобы лично присутствовать при задержании „террористки“ и первым допросить ее. Только случайность (в виде невесть откуда взявшихся бандитов) спасла ее от ареста…»
Саранский понял, что над ним сгустились тучи. Если Зиновьеву удастся доказать, что попытка теракта у американского посольства лежит на совести особого отдела, будет скандал. Скандал на самом высоком уровне. Нет, дальше ФСБ дело, конечно же, не пойдет, но его, Саранского, уберут с этой должности. Таких явных проколов не прощают никому. Даже самым верным псам. Так что он должен был молиться на террористов, которые увезли Марго в неизвестном направлении.
«Однако пора вплотную заняться этим подполковником», – Саранский присел к столу и пробежался пальцами по клавишам. На мониторе появился текст – досье на Зиновьева, собранное специалистами особого отдела. Досье оказалось скудным – там-то родился, там-то учился, там-то служил. И никакого серьезного компромата, на котором можно было бы подцепить его.
«Смотри-ка, чист, как непорочный младенец, – усмехнулся Саранский, – и такая сногсшибательная карьера! Окончил Рязанское военно-десантное училище и сразу – в экспертный отдел КГБ… Рязанское? Стоп! А не с Андроновым ли он учился? Неплохо бы уточнить…»
Зазвонил его сотовый. Бесстрастный голос дежурного, принимавшего экстренные звонки, он узнал сразу:
– Только что с нами связался Мастер, – сообщил тот. – Его номер… – и он назвал несколько цифр.
В первое мгновение Саранский решил, что ослышался, – под кличкой Мастер в особом отделе значился не кто иной, как Павел Андронов, который вот уже несколько дней не давал о себе знать. Выходит, объявился?
Быстро набрав семизначный номер, названный связным, Саранский приготовился к самым невероятным провокациям. Однако голос, раздавшийся в трубке после нескольких длинных гудков, на самом деле принадлежал Павлу.
– Добрый день, – как ни в чем не бывало поздоровался тот и, не утруждая себя долгими вступлениями, перешел к делу: – Это правда, что мною интересуется уголовный розыск?
– Ну, как тебе сказать… – замялся Саранский. Он еще не решил, какую тактику избрать, поэтому отвечал неопределенно.
– Значит, интересуется. Так вот, мне известно, кто совершил убийство на Кузнецком…
– Погоди, погоди! – засуетился Саранский. – Ты где пропадал? Мы все здорово переволновались!
– Переволновались? – в голосе Павла отчетливо читалась насмешка. – Что-то не верится…
– Ты не ответил на мой вопрос – где ты пропадал?
– Выполнял ваше задание – внедрялся в банду похитителей.
Ответ озадачил Саранского:
– Серьезно?.. Ну и как?
– С переменным успехом. Едва не загремел на тот свет, но все обошлось. Главное, мне удалось раскрутить одного из бандитов. Его показания записаны на аудиокассету. Это снимает с меня все подозрения. Мне удалось побывать в доме, где бандиты держат заложников. Могу показать место, где хоронили трупы…
– Отлично поработал, – перебил Саранский. – Приезжай, обсудим, как тебя вытащить.
– Приезжать?.. Куда?
– По тому адресу, где мы встречались последний раз.
– Я за городом. Буду часа через два. Кстати, где моя напарница? Не могу до нее дозвониться.
– Не знаю, – соврал Саранский. – Сотовый, наверное, как всегда, отключила.
– Понятно.
В трубке послышались короткие гудки, и Саранский нажал кнопку отбоя.
«Мои лучшие агенты преподносят мне сюрпризы, – подумал он, тупо вглядываясь в текст на мониторе. – Надо же, Андронов, которого все считали погибшим, объявился. И с какими новостями! А Марго, напротив, пропала, оставив после себя единственный след в виде этого загадочного Зиновьева… Черт знает что!»
До приезда Андронова оставалось совсем немного времени. Какое же принять решение? В общем-то, выбор был невелик – либо посвятить Андронова во все возникшие сложности, либо избавиться от него. Все зависело от одного маленького нюанса – знаком ли Андронов с подполковником Зиновьевым.
«Впрочем, какая разница – знаком, не знаком, – устало подумал Саранский. – Коль Зиновьев уцепился за Марго, рано или поздно он выйдет и на Мастера. Так что убирать его надо в любом случае. Как, впрочем, и всех тех, кто так или иначе был задействован в операции „Аэропорт“. Всех! Хвостов за собой они оставили немало. Начнут, к примеру, с малышки, которую Ника, пользуясь своими связями, позаимствовала под расписку из Дома малютки. Эту ниточку только потяни – максимум через день у Зиновьева будут все данные на Нику… Интересно, как давно они взяли Марго в разработку?»
При мысли о том, что люди подполковника с помощью самой примитивной техники могли слышать их с Маргаритой разговоры, Саранскому сделалось не по себе. Эх, почему он так бездумно относился к мерам предосторожности? Что стоило поставить в квартире, где он встречался с агентами, устройства, глушащие запись? Думал, что его ребята недосягаемы? Как бы не так!
Саранский посмотрел на часы и поморщился – время не шло, а летело. Скоро приедет Мастер, а он все еще не решил, каким способом его ликвидировать.
«Андронов – профессиональный киллер, и одному мне с ним не справиться. А вызывать „чистильщиков“ поздно – не успеют. Да и лицезреть их, с позволения сказать, работу что-то не хочется… К тому же чем меньше людей будет в курсе дела, тем лучше. Разве что… – Саранский представил, как в прихожей, словно каменный сфинкс, стоит Даник – его личный телохранитель. – Черт побери, а ведь он – тот самый человек, который мне нужен!»
– Зайди ко мне, пожалуйста! – позвал громко.
Дверь скрипнула, и на пороге вырос высокий крепыш, бицепсам которого мог бы позавидовать иной чемпион по бодибилдингу. На носу – неизменные солнцезащитные очки, правая рука расслабленно лежит на расстегнутой кобуре… Несмотря на весьма странный имидж, Даник по праву считался одним из самых надежных охранников.
– Хочешь коньяку? – спросил Саранский, доставая из бара бутылку армянского пятизвездочного.
