глыба, а целая «простыня». – Он качнул подбородком, указывая собеседникам на приближающееся ледяное поле. Они обернулись, и теперь все могли даже невооруженным глазом рассмотреть морской пейзаж, типичный скорее для поздней осени или зимы, но никак не для этого времени года.
– Интересное явление, – удивленно пробормотал Расторгуев. – Впрочем, – добавил он, – море всегда подкидывало человечеству ба-а-а-альшие загадки. Ну, что, господа военные моряки, – он нетерпеливо потер ладонями, – приступим к операции?
– «Ы»! – весело откликнулась Крутолобова.
– Почему «Ы»? – не понял старший помощник.
– А чтобы никто не догадался, – ответила Лариса и расхохоталась вместе с Расторгуевым. – Фильм такой есть у Гайдая – «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика», – пояснила она несколько сконфуженному моряку.
– А-а-а-а, – протянул он. – Да, я смотрел.
– Товарищ командир, – из люка высунулась голова вахтенного офицера.
– Да, – обернулся к нему Морской Волк, – я слушаю.
– С борта нашего БРС получена радиограмма, – доложил вахтенный, протягивая Макарову аккуратно сложенный вдвое листок.
– Вот что, товарищи кинолюбители, – мрачно произнес Морской Волк, дочитывая текст сообщения, – никакой операции «Ы» не будет, – он глянул на собравшихся на палубе и протянул радиограмму старшему помощнику, – отменяется.
– Что случилось? – озабоченно спросила Крутолобова. – Почему отменяется?
– Прямо на нас движется обширное ледяное поле, – ответил вместо командира Даргель, проясняя ситуацию и покачивая в воздухе зловещим листком. – Нам приказано срочно погружаться и уходить из этого района подальше.
– Подождите, подождите, – взволнованно затараторил академик, словно лодка уже погружалась в пучину, – а чем вашему кораблю страшно «сало»? Поморы, эскимосы и другие северные народы ходили по такой воде в скорлупках из дерева. Я не понимаю, чего вашему стальному монстру опасаться?
– За этим «салом», Николай Иванович, – озабоченно произнес командир, – идет поле мощного материкового льда. И не только льда, но и крупных айсбергов.
– Если вы будете меньше трепаться и рассусоливать, то до подхода основной массы льдов мы успеем, – вдруг резко и повелительно прозвучал голос Крутолобовой. – Николай Иванович, – так же повелительно обратилась она к своему шефу, – расчехляйте орудие. – Она обернулась к онемевшему от такой наглости старшему помощнику. – А вы приготовьте нам, пожалуйста, надувную лодку.
– Товарищ киновед Крутолобова, – грозно прокатился по палубе раскатистый и строгий голос командира, – не буду вступать с вами в полемику по поводу коварства льдов, моря и течений. Чтобы не показаться навязчивым, спрошу вас, как у знатока кино: вы американский фильм «Титаник» смотрели? – В интонациях командира проскользнули поучительные менторские нотки.
– Смотрела, – спокойно ответила ассистентка Расторгуева, взглянула прямо в глаза командиру и очень мягко и одновременно просительно-жалобно произнесла: – Илья Георгиевич, у нас, правда, другой такой возможности больше может и не быть. Такое удачное стечение обстоятельств… Это ведь не моя прихоть, Илья Георгиевич, просто так надо. Это наш единственный шанс…
– Удачное стечение обстоятельств, – мрачно поддразнил Крутолобову Морской Волк, поглубже натянул на голову фуражку, еще раз окинул взглядом горизонт и изрек: – Ладно, прорвемся. Где наша не пропадала. Авось да успеем.
– Ага, – мрачным эхом отозвался старпом, – «авось», «надысь»…
– Давай, Николай, – обернулся к нему Макаров, – готовь шлюпку. Да проследи за комплектацией. Ей бы только до кита дорваться, – он кивнул в сторону Крутолобовой, – попрется еще на него в своей так называемой юбочке, перепугает малыша до смерти, а нам отвечай за нее, – пошутил Макаров и сделал приглашающий жест. – Прошу вас внутрь, мадам. Результаты и перипетии охоты прогнозировать не могу, поэтому мне будет спокойнее, если вас на верхней палубе не будет. Когда все закончится, вас пригласят.
Лариса послушно спустилась по трапу вниз.
– Николай, – задержал старшего помощника Морской Волк, – отдай распоряжение насчет шлюпки и в ходовую. Я останусь с академиком. Китобойным промыслом ни я, ни ты не занимались, но, боюсь, малышу вряд ли понравится гарпун в боку. А что уж он там выкинет – пес его знает. – Он приладил к голове портативный микрофон с наушником и двинулся к академику, который быстро расчехлил небольшую пушку и деловито осматривал ее детали.
– Уж больно миниатюрная, – с сомнением качнул головой Расторгуев, обращаясь к подошедшему командиру.
– У нас все миниатюрное, – ответил Морской Волк, – начиная от самой лодки. Но, будьте уверены, наши специалисты знают свое дело. Орудие не подведет, – успокоил академика командир.
– Да я, собственно, не беспокоюсь, – пожал плечами светило науки. – Мы ведь не промышленную добычу ведем. – Из небольшого футляра он достал нечто, весьма напоминающее шприц.
– Усыпите? – поинтересовался Макаров.
– Умертвим, – блекло ответил академик, – все равно ему не выжить…
– А через сколько подействует яд? – спросил Морской Волк.
– Ну-у-у, – Расторгуев на секунду задумался, мысленно прикидывая время, – мы, собственно, первые в мире проводим такое убийство. Кровь у этих млекопитающих циркулирует довольно медленно, объем сердца велик… – Он снова задумался, глянул на кита, прикидывая его размеры, и вынес вердикт: – Если ближе к голове попадем, то до остановки сердца пройдет, я думаю, минута-полторы. Если дальше, то, соответственно, побольше. Но вся процедура должна занять не более четырех, максимум пяти минут.
– Добро, – откликнулся командир, придавил рукой микрофон поближе ко рту и спросил: – Николай, как готовность? Добро, – во второй раз откликнулся он, услышав в наушнике ответ. – Я тебя тоже хорошо слышу. Ну, что, Николай Иванович, – обратился Морской Волк к академику, – вы готовы?
Тот утвердительно кивнул.
– Коля, – снова негромко произнес командир в микрофон, – начинаем. Кит прямо у нас по курсу. Давай самый малый вперед.
Глава 14
– Николай Иванович, – заговорил с академиком Морской Волк, пока субмарина «Макаров» крадучись подбиралась к намеченной жертве.
– Да? – отозвался Расторгуев, тщательно проверяя прочность фала.
– А вы уверены, что такой иголочкой проткнете шкуру кита? – засомневался командир.
– Да нет, что вы, – ученый довольно нервно улыбнулся, и у Макарова возникли подозрения, уж не впервой ли вышел на китобойство академик? Или это нервный охотничий азарт? – Я же говорю, что такая «шприцевая» охота не имеет аналогов во всем мире. А киты вообще способны нырять на глубину до трехсот метров. Мне ли вам, подводнику, рассказывать, какое там давление? Ну и кожное покрытие, естественно, у этих млекопитающих соответствующей прочности, поэтому сыворотка укрепляется в самом обычном гарпуне. – Он полез в ствол пушки, и внутри ее что-то металлически щелкнуло. – Вот так. – Академик, наконец, закончил приготовления и встал возле своего орудия лова, пристально наблюдая за перемещениями кита. – Как только гарпун войдет в тело, введется сыворотка.
– И тогда позвольте еще один вопрос, Николай Иванович, – командир встал рядом, с любопытством глядя на приготовления академика, – зачем нужен фал? – Макаров беспокоился. Все ж таки его субмарина – не китобойное судно и не пригодно для борьбы с китами. А ну как разъяренная рыбина кинется на лодку? Или начнет тягать судно туда-сюда? Чего доброго, еще антенны снесет. – Вы же заверяли, – не унимался командир, – что максимум через пять минут зверь издохнет. При крейсерской скорости кита двадцать километров в час, на сколько он успеет за это время отплыть? Подойдем спокойненько и высадим вас прямехонько на тушу.
– Нет, Илья Георгиевич, – возразил академик, – у нас не так много времени. И из-за льдов – в частности, да и вскрытие такого гиганта не сиюминутное дело. А вдруг кит нырнет на те же триста метров? – Он задорно глянул на командира, задавая вопрос, словно студенту на лекции.
