попробовать сапог Катринко. Она с воплем отпрыгнула на выступ.
— Маску надень! — выговорил ей Пит.
Влажная жара была благословением после разъедающей стужи Такламакана, но почти все отдушины и щели густо чадили запахом горячего бифштекса и горелой резины, всеми вариантами побочных продуктов механического метаболизма. У Пита стало саднить в легких при одной этой мысли.
Он направил запотевший спекс на ближайшую углеволокнистую колонну и на золотые, сияющие, невероятно манящие огни иллюминатора звездолета.
Катринко пошла вперед. На фоне кружевных решеток она была безжалостно заметна. Чтобы не рисковать быть обнаруженными при движении в обе стороны, каждый взял рюкзак с собой.
Сперва подъем шел легко. Потом из мокрой темноты вылетела машина, похожая на шестикрылую стрекозу. Жалящий хвост хлестнул по нитчатой колонне как удар лошадиного копыта. Катринко отлетела назад, прокувыркалась десять метров и повисла тряпичной куклой на своем последнем крюке.
Летающая тварь описала восьмерку, пытаясь что-то сообразить несуществующим разумом. Потом из звездного неба вылетела более медленная, но куда более огромная машина и напала на повисший рюкзак Катринко. Рюкзак лопнул рождественской хлопушкой среди вскипевшего хаоса когтистых крыльев. Баснословной цены оборудование плюхнулось вниз, в горячие лужи.
Катринко вяло дернулась на своей веревке, и тут же стрекоза бросилась на это движение. Пит выпустил ленту светошумовых гранат.
Мир взорвался вспышкой, жаром, сотрясением и летящими лохмотьями. Невыносимо жаркий и громкий грохот грозы в пещере. Лучший способ волшебного исчезновения: полное ошеломляющее отвлечение, единственное реальное волшебство в мире.
Пит подплыл к Катринко как воздушный шар на резиновой нитке. Когда через двадцать семь наполненных сердцебиением секунд он подлез к звездолету снизу, обе саморастягивающиеся веревки он пережег.
Серебристый дождь лохмотьев свел искусственных насекомых с ума. Дно каверны вдруг закишело подпрыгивающими механическими жаркими призраками, смесью прыгунов, ползунов, летунов. На краю поля зрения из глубин луж поднимались новые твари, большие и чешуйчатые, как зеркальные карпы навстречу рыбьему корму.
Свой рюкзак Пит бросил у основания колонны. Явно в этом мире рюкзаку недолго было жить.
Пит и Катринко нашли нижнюю сторону огромного иллюминатора и распластались по его поверхности.
Там они прождали совершенно неподвижно около часа.
Катринко сумела перевести дыхание. Ребра перестали кровоточить. Потом они прождали еще час, пока ползучие и летучие жаровые призраки яростно шныряли вокруг их укрытия, следуя обрывкам собственных программ. И еще третий час прождали.
И тогда к ним в их небесах присоединилась беспамятная орда машин с засасывающими юбками и тачками вместо голов. Роботы нашли уклон и стали заполнять его большими жвалами, выплевывая каменную известку, наляпывая ее и выглаживая на месте, без устали и без жалости.
Пит воспользовался возможностью и попытался спасти утерянное снаряжение. Там такие были знаменитые федеральные штучки: аудиожучки с собственным интеллектом, высокого разрешения гель- камеры, сенсоры и детекторы, блоки, зажимы и захваты, бесценные флаконы запрограммированной нейронной ткани… Пит пополз по дну звездолета.
Все это уже давно исчезло. Даже саморастягивающиеся веревки сожрали длинные вереницы фуражирующих цыплят. Машинки все еще копошились в черном кружеве колонны, вынюхивая и выщипывая все молекулярные следы с явным удовлетворением.
Пит вернулся к Катринко и разбудил ее, застывшую и онемевшую в укрытии. Они осторожно пробрались вокруг искривленного края корпуса звездолета, выискивая слабину. Потеряв снаряжение, они оказались в очень трудной ситуации, но это было не важно. Образ действий был теперь очевиден, и потеря альтернатив прочистила мысли Пита. Его поглощало горячее желание проникнуть внутрь.
Он пролез под навес большого, глубоко изъязвленного выступа. Там оказалась спутанная веревка, сплетенная из мертвых и разлохмаченных органических волокон, похожих на волосы в выпуске раковины. Она вся окаменела от твердого лака слюны роботов.
Это были веревки скалолазов. Кто-то вырвался здесь наружу — пробился через корпус звездолета изнутри. Роботы пришли устранять повреждение, тщательно запечатали дыру и оставили этот уродливый горб каменной рубцовой ткани.
Пит достал гель-камерную дрель. Запасы сахара пропали вместе с рюкзаком, а без сахара работающий на энзимах механизм вскоре проголодается и станет бесполезным. Тут уж ничем не поможешь. Пит прижал прибор к корпусу, подождал, пока тот пробьется насквозь и впрыснет туда гель-камеру.
Пит увидел ферму. Вряд ли что-нибудь могло удивить его сильнее, но это действительно была сельскохозяйственная ферма. Симпатичная игрушечная ферма, вся под каменным синим потолком, перекрещенным горячей сеткой лучистого света, заключенная в каменной дуге корпуса. Рыбные пруды с камышами. Канавы и деревянное ирригационное колесо. Бамбуковый мостик. Мохнатые плети дынь в жирной черной земле и аккуратные, почти без сорняков поля карликовых красных злаков. И ни души не видно.
Катринко подползла и подсоединила кабель.
— И где же все? — спросил Пит.
— Торчат возле иллюминаторов, — ответила Катринко, кашляя.
— Что? — удивился Пит. — Почему?
— Из-за твоих светошумовых, — просипела Катринко. У нее все еще болели побитые ребра. — Они все у иллюминаторов, таращатся в темноту. Ждут, что дальше будет.
— Но это же было много часов назад?
— Зато большое событие, друг. Здесь же ничего не происходит.
Пит кивнул, принимая решение:
— Ладно. Тогда вламываемся внутрь.
Катринко это было по душе.
— Наконечниками?
— Слишком заметно.
— Кислотой с фибрилляторами?
— Они в рюкзаках остались.
— Значит, остаются штыковые веревки, — заключила Катринко. — У меня их две.
— У меня шесть.
Катринко с удовольствием кивнула:
— Шесть штыковых веревок! Пит, ты снарядился на медведя!
— А я их уважаю, — буркнул Пит. Он помогал их изобрести.
Через восемь минут двенадцать секунд они уже были внутри звездолета. Выдранный кусок обшивки они аккуратно вставили на место и приклеили, замазав волосяные разрезы.
Катринко шагнула в сторону, в рощицу бамбука. Камуфляж тут же стал переливаться зеленым, коричневым и желтым так удачно, что Пит просто перестал ее видеть. Она помахала рукой, и детекторы контуров на спексе показали ее силуэт.
Пит приподнял спекс, чтобы понять, что видит невооруженный человеческий глаз. Их обоих просто не было.
Катринко исчезла, даже призрака не осталось, будто ее смело взмахом ресниц.
Так что им здесь ничего не грозит. По этой засунутой в кувшин ферме они могут плыть как два дурных сна.
Звездолет они обшарили сверху донизу, выискивая опасные и интересные явления. Может быть, центры управления с азиатскими космонавтами, или больших смертоносных роботов, или видеомониторы — что-то, что может им помешать или убить. Но на всех тридцати семи этажах звездолета ничего подобного не
