сам достал бесшумный пистолет «ПСС» и стал мониторить местность.
«Обошлось». Положительный вывод офицер сделал, как только отсчитал пятьдесят шагов по овражку, перерастающему постепенно в ложбину.
Дальше топать можно смелее. Почувствовав спад напряжения, ведомый догнал командира и дернул за рукав. Знаком показал, что ему нужно отлить.
Татаринов прислушался и разрешил, да и сам не отказался.
Легли на бок. Вырыли по ямке. Шорох заставил их остановить опорожнение и замереть.
Прямо на них по оврагу, который был выбран ими для входа в Косово, осторожно продвигалась группа. Татаринов, не вставая, приставил ПНВ к глазу, надеясь, что Ристич сильных контузий не хватал и песни сейчас распевать не станет.
Дистанция сорок метров. Приборы ночного видения, автоматическое оружие с глушителями, бронежилеты. Идут тяжело, загружены под завязку. Их не видят, иначе бы не топали, как стадо бизонов.
Почти вертикальные склоны оврага не оставляли шансов. В сторону не уйдешь. Назад не пойдешь. Остается пропустить их сквозь себя. Показав рукой Ристичу, чтобы тот отодвинулся подальше от подобия звериной тропы, сухопутный боевой пловец и сам, сжав рукоять пистолета, успел по-черепашьи плавно свалить за дерево, когда до первого оставалось шагов пятнадцать, не больше.
Нужен ли человеку кислород? Обычно да. Но иногда и без него можно обойтись. Дышать – очень большая роскошь, когда мимо тебя ступают ноги в туристических ботинках, пружиня под весом адского груза.
Шестеро. Удаляются. Три метра, пять… Где-то рядом Ристич. А он молодец.
Тук!
Шедший последним рухнул на землю. Мозгов у него уже не было.
Флотский начал валить остальных, не задумываясь. Работа бесшумного пистолета ночью наводит кратковременный ужас и оцепенение. Достаточно, чтобы завалить четверых, но не всю цепочку.
Когда стреляешь с десяти метров по способному видеть в темноте противнику, тяжело оставаться незамеченным, тем более что выцеливать приходится голову. Крепка их тяжкая броня. Пробить пуля пробьет, а наповал не убьет.
Крик раненого боевика сделал ночь ярче. До каждого дошло: он в центре мясорубки и, чтобы выжить, надо шевелиться.
Ристич, сидя за кустом, расстрелял всю обойму и полез за второй.
Двое оставшихся в живых албанцев отвалились по сторонам и начали вести прицельный ответный огонь. Пук-пук-пук, пу-пук, пук, пук, пук, пук, пу-пук. Глушители не давали звуковым волнам взбрыкнуть и лупануть по ушам.
Татаринов не стал перезаряжать свой осиротевший без специальных патронов СП-4 пистолет и, выхватив нож, выстрелил из него. По стону он понял, что попал, но один оставался совершенно целым и невредимым. Он-то и стал виновником смерти Ристича.
Очередь прошила грудь сербу и отбросила его. В следующий миг лезвие полоснуло по шее диверсанта, щедро орошающего пространство пулями, войдя вглубь на несколько сантиметров. Горловой хрип и брызжание из надрезанной аорты продолжилось в стороне от Татаринова. Порезанные на шее сосуды фонтанировали импульсами, оставляя мозг без свежей крови. Происходило «плавное отключение от эфира». «Неплавное» – это когда пуля в лоб.
Добив двоих раненых, командир группы «Кракен» подсел к напарнику.
– Зачем? – не понимал русский.
– Они шли убивать. Убивать наших женщин и деток…
Следователь полиции городка Кралево тихо умер у спецназовца на руках, не выполнив приказ по переходу границы, но выполнив долг мужчины.
Дальнейшее движение в глубь края становилось небезопасным. Он не знает языка. Пусть у него российский паспорт и сам он «русский турист», но проехать через все Косово в одиночку…
«Говорил же, морем надо идти – и проще, и легче. Что за дурь лазать по горам да долам? Нет, пойдите встретьтесь… Человек вам поможет с разведкой. Граница охраняется плохо, можно сказать, формально. Пойдите проводите. Проводил, называется».
Осмотрев снаряжение, Татаринов убедился, что оно идентично тому, что находили на двух предыдущих группах.
«Зачем все это, для чего?»
Вздохнув, спецназовец взвалил на себя тело убитого и понес его обратно. Домой.
Положив следователя там, где началось их путешествие, он неожиданно разглядел силуэт человека и буквально выбросил в его сторону руку с пистолетом…
– Свой, свой, – сказала тень и приблизилась, заставив капитана второго ранга снять палец с курка.
– Прикрытие? Не договаривались вроде…
– Вы живы? – искренне удивились очертания двуногого существа, говорящего на русском.
– А, по-вашему, должен был сдохнуть?
Это был Человек. Вооружение – небольшой автомат с глушителем висит на плече. От дерева отделился возрастной лейтенант с заставы и стал таращить глаза на возвращенца.
– Вы не ранены? – сочувственно спросил он партнера по игре «задави как можно больше мух».
Татаринов увидел рядом с оставленной «Ауди» очертания еще одной легковой машины. Марку не разобрать. Лейтенанту не спится.
– Нет. Я нормально. Плотнее закрывайте границу с Косово. Амуниция такая… Они как танки. Только в голову.
– Это я на ту сторону срать ходил, – не исключено, что серб улыбался в темноте.
– Круто, – согласился Кэп.
Человек вдруг начал активно наседать:
– В Албанию из Косова въедете без труда. Все спокойно. Мы не должны срывать операцию.
– Я помню инструкции. – Специалист вытер испарину. – Уберете за мной?
– Об этом не волнуйтесь, – заверил командир блокпоста.
Умывшись и побрившись, парочка показалась на людях, когда солнце уже забралось неприлично высоко.
– Ну как? – Бертолет интересовался так, будто действительно прошла первая брачная ночь, разглядывая вошедших в кают-компанию Голицына и Диденко.
– Кто невеста? – присоединился Малыш.
– Га-га-га, – буркнул Дед и поднял крышку фарфоровой плошки, на дне которой оставалась еще небольшая горка макарон.
Услышав голоса и «бздреньк» посуды, из камбуза показалась Грета с горячим омлетом и нарезанным сыром.
То, что они стоят, Денис понял проснувшись, но вот где? Как оказалось, причалили во Влера. Налив себе кофе, Денис вышел на открытый воздух.
Новая точка на карте для паломничества любителей купаться и загорать прибавляла в сервисе и комфорте год от года. Туристы с легкостью спускали в городе и окрестностях тысячи евро, наполняя местную экономику свежей «кровью». Разрастались отели, из-за метра земли на первой линии убивались люди, торговое место на базаре стоило столько же, сколько и новый «мерин». Жизнь била ключом, жирела и матерела.
В глаза бросились сотни яхт, стоящих по соседству с их красоткой «Машкой». Соседи, родня их вышколенной девочки, спят в бухте, прикорнув к пирсу. Солидные, блестящие, под флагами неизвестных государств; поди за несколько миллионов евро, честно заработанных у станка на заводе, куплены. Капитализм… Дальше, с мачтами, тоже большие, потом средние разных типов вперемешку, а между ними втиснулись и маленькие недоразумения. Порядок, как и в жизни, только у «слонов» в высшей лиге, а дальше хаос.
Народу на судах не видать. Провернувшись вокруг своей оси, «отдыхающий» с удовольствием обнаружил двух девок, загорающих топлес, и бородатого морского волка с биноклем, рассматривающего
