Дернувшийся к холлу микроавтобус напряг его, но стрелять на поражение он не мог, так как силуэт водителя скрывали от него две задние дверцы. Зато это мог сделать его напарник, находящийся с противоположной стороны. Ему сейчас как раз должен был быть виден водитель.
Дым, валивший из здания, не настолько интенсивен, чтобы мешать. Раздался выстрел. Один.
Довольный Лоренк хмыкнул, с уважением разглядывая через стекла противогаза здоровенный оптический прицел, прикрепленный к своему автомату. Резар похвалил его, ударив кулаком в плечо. Подбежав к машине и дернув уходящую в сторону дверь, террористы ввалились внутрь микроавтобуса.
– Не спи, жирный, гони!
Фатос рванул.
Не все полицейские, стоящие в оцеплении, были отравлены. Приходилось стрелять. Открыв дверцы с обеих сторон, Резар и Лоренк поливали огнем из автоматов всех, у кого было оружие.
В Резара попали несколько раз, но усиленный бронежилет спас его.
Пули прошивали кузов, крошили стекла, разбрызгивая мириады осколков, вздымая вверх плотные черные занавески. Взвизгивали над ушами, норовя задеть голову. А они уносились, уносились прочь, несмотря на отчаянное сопротивление полицейских.
Протаранив мешавший ему седан, водила понесся дальше по улицам, тупо мыча от ужаса и адреналина, растопырив шальные глаза и впившись в баранку.
Кралево – не Мехико или Рио-де-Жанейро. Тут три квартала в любую сторону, и пошла сплошняком зеленка. Одноэтажные домишки, отрезы полей, а потом и дичь, и буйство июльской природы…
– Воды дай, – сдергивая противогаз и сплевывая в открытую дверь, потребовал Резар, обращаясь к Лоренку. Бутылки были где-то там, рядом с ним.
Командир оглянулся. Лоренк лежал, повалившись на бок.
– Эй, ты чего? Эй! – Он потряс напарника за плечо.
– Ничего, – вяло ответил тот. – Ну, мы и засранцы…
– Отойдешь. Ты мужик, твою мать, или срань?! А скажи, жирный, по полной мы сегодня оторвались! Через час уже Косово, друже. Я тебе из своих запасов презентую кокса. Нажремся. Веселитесь, раздолбаи!
Лоренк поднялся, закрыл со скрежетом боковую дверь и передал командиру маленькую бутылку минералки, закупленную, как и было велено, Фатосом в находящемся по соседству с администрацией магазинчике.
– За нами «хвост», – выдал безразлично водитель и ткнул пальцем в зеркало заднего вида.
Они неслись с приличной скоростью по дороге, ведущей к кем-то признанному, а кем-то не признанному краю Косово, но неизвестный на шустром «фордовском» седане не отставал. Уже минуты две по сторонам от дороги, то поднимающейся вверх, то спускающейся в низины, был только лес, и ничего более. Напряг чуть отпустил, а тут снова какой-то урод!
Резар улыбнулся. Открыв заднюю дверцу, он увидел метрах в семидесяти от себя машину.
Выстрел из подствольника вышел неточным, но достаточно было того, что машину дернуло и сильно подбросило задний мост, после чего она начала картинно кувыркаться по трассе, выделывая пируэты и кульбиты.
– Гимнаст, что ли, за рулем? – прокомментировал Резар и закрыл дверь.
Ристич вовремя вцепился в баранку и пригнул голову. Случилось это уже после взрыва, но все же… все же лучше, чем ничего. Его начало таскать по трассе во всех плоскостях, и каждый миг он старался оценить, что с ним, как он.
Подбросило – жив. Провернулся, повис на ремне, едва не ударился головой о крышу – жив. Еще один кувырок, уже медленнее – жив. Еще. Завалился на бок и тащит юзом. Удар!
Деревья, наверное… Темнота, но ненадолго. Приложился головой, но цел, цел. Су-у-уки!
Отстегнулся. Вылез. Закурил. Сломал две сигареты, пока получилось. Нормально. Жив. А коробчонка его прочная оказалась. Не прогадал с покупкой. Жаль, не увидит момент, как их достанут… Ну и ладно.
Дорога пошла в горку. Сейчас за этим холмом будет последний сербский спуск, а дальше албанская земля начнется. Должны, должны, должны…
Принудительный подрыв противотанковой мины ТМ-89 нельзя было назвать удачным. Сапер немного опоздал.
Машину с террористами на самой вершине холма подбросило. Бензобак с остатками топлива, взорвавшись, поддал жару, поднимая таратайку в воздух. Беглецы сделали идеальное сальто вперед благодаря рвущимся под днищем химическим соединениям, а после плюхнулись на свои родные колесики и уныло заскрипели к ближайшему дереву.
Ни хрена не понимая, что творится вокруг, Резар вывалился из летательного аппарата и помчался в лес, сжимая автомат. Вслед ему понеслись очереди. Пули ударили в бронежилет, он потерял равновесие и упал.
Оптимист за его спиной звонким голосом докладывал, что убил его.
Резар прокрутил в голове путь, которым он только что бежал, и понял, что его не смогут увидеть, пока не подойдут почти вплотную. Трава и кусты временно спрятали его.
«О, слышно, как советуют не торопиться. Правильно мыслят коллеги».
Он ужом вывернулся из бронежилета, что непросто. Бросил SIG, оставив при себе только маленький и удобный MP5SD, и, пока нападавшие мешкали, исчез в лесу.
Скрывшись за деревьями, Резар обильно посы?пал собственные следы красным перцем с табаком – смесью, отбивающей нюх у служебных собак, – и устремился к границе.
Глава 2
Задачка
Следователь Милош Ристич с черными кругами под глазами после сотрясения мозга, полученного в процессе кувырканий на трассе, пытался собраться и не пропускать ни единого слога и жеста, исходившего от руководителя внешней разведки Неманьи Вуйковича.
Шеф сидел в светлом, недавно отремонтированном офисе, где не осталось приевшихся наследий прошлого: массивного стола с ящиком коричневого цвета, эпического графина с водой из стекла толщиной в палец, которым можно было при случае и прибить собеседника; не было тяжеленных отрезов тканей на окнах из серии «если завтра война». С пола собрали некогда ценный, успевший исшаркаться паркет, поменяли проводку; на стол, сделанный из черного стеклянного монолита, поставили огромный монитор. Создали светлое приятное для общения пространство. Едва уловимое, если сидеть в полной тишине, шипение кондиционера, холодильничек с минералкой… Работай, не хочу.
К сожалению, фотографии, которые разглядывал полковник Вуйкович, не поднимали ему настроения. За окном шумел летний Белград, люди думали, где и как укрыться от жары, какое мороженое слопать, – а он думал о том, как ему не вылететь с работы. Президент уже звонил. Немного поругался, подавил на психику и отключился. Не умеет он, не военный. Но уволить-то уволит. А зарплата хорошая. А семья большая. А чувство долга… А жажда мести – никакого пособия от государства не надо…
Покопавшись в простенькой тумбочке из такого же стекла, как и стол, шеф передал Ристичу другие снимки.
– Вы этого видеть не могли. Мы завалили всех, но группа была оснащена точно так же. О потерях с нашей стороны я умолчу.
Глядя на снимки убитых боевиков, чье снаряжение и оружие, казалось, взяли со стендов последней выставки, Ристич начал понимать ту жестокость, с которой погранец, капитан Власьевич, потерявший в засаде трех человек, допрашивал уцелевшего после взрыва боевика. Рыхлого водителя – с тем быстрее дело бы пошло – спасти не удалось. Сдох.
Ристич сам, охая от ушибов и ссадин, дошел до места подрыва микроавтобуса. Лоренка уже успели вынуть из панциря и начали избивать рядом с горящей машиной. Полицейский не видел всего, но мог догадаться, что лупили его уже пару минут. Били, но не убивали.
Выхватив нож, капитан подсел к хватающему ртом воздух, раскрывшемуся и завалившемуся на спину террористу и с размаху проткнул ему ладонь, пришпилив ее к земле. Пленный дернулся и застонал.
– Не вставай, – с мрачной улыбкой посоветовал капитан. – Сколько вас, тварь?!
Лоренк, несмотря на боль, молчал. Выстрел в коленную чашечку заставил его дернуться и зайтись от
