хотел убрать Порожняка, хватило бы пары бойцов или даже одного с «калашниковым». Пристрелил бы Порожняка на стоянке, и все дела.
– А что менты говорят по этому поводу?
– Не знаю, Константин Петрович, у меня никакой информации нет. Выходные были.
– Почему же ты решил, что война началась?
– Вчера вечером кто-то бросил гранату в павильон, расположенный у входа на городской рынок. Подробности мне пока тоже неизвестны. Знаю только, что пострадали два человека. Одного наповал уложило, другому, кажется, ногу оторвало – тоже умер. Оба – азербайджанцы.
– Да, похоже на войну, – согласился Константин. – Порожняк понял, что наезды на него – дело рук азеров, и решил отомстить. Как только появится какая-то новая информация по всем этим делам, немедленно сообщай мне.
– Само собой, Константин Петрович. Что будем делать с банком и Карнауховым?
– Ничего. Все должно быть по-прежнему, как мы и решили. Никаких левых дел, никаких шевелений, по крайней мере, до тех пор, пока мы не узнаем, что надо этому Турченко.
Семенков как-то отстраненно посмотрел в сторону, потом тяжело вздохнул и допил остывший кофе.
Константин, который хорошо успел изучить привычки Семенкова, воспринял это однозначно.
– Еще что-то?
– Я решил действовать на свой страх и риск, Константин Петрович, и дал задание своим ребятам взять в разработку майора Турченко.
– Ты что – его кабинет жучками нашпиговал?
– Нет, это было бы слишком опасно, все-таки одно дело конкурентов щупать, а другое дело с властью связываться. Наши технические средства позволяют организовать прослушку не такими топорными методами. Теперь мои умельцы благодаря твоим денежным вливаниям упакованы по первому разряду. Да и слежку можем организовать на вполне грамотном уровне. Я тебе уже говорил, Константин Петрович, не нравится мне поведение этого майора, и вообще чувствую, что-то заваривается, интуицией чувствую.
– В прошлом году тебя интуиция не подвела. Так что действуй, Владимир Иванович. Но имей в виду, Турченко не главное.
– Порожняк? Айваз?
– Тебе дата 4 сентября ни о чем не говорит?
– Нет, – пожал плечами Семенков. – А что было 4 сентября?
– Этого я не знаю. Зато мне абсолютно точно известно, что будет 4 сентября этого года в воскресенье.
– Как-то раньше, Константин Петрович, я не замечал за тобой таланта провидца. Если ты только сам чего-то не придумал.
– Нет, Владимир Иванович, – медленно растягивая слова, произнес Панфилов, – я ничего не придумывал. 4 сентября этого года в воскресенье состоятся первые в нашем городе выборы главы городской администрации. Ты в курсе?
– По-моему, что-то слышал краем уха. Кажется, кто-то даже подписи собирает в поддержку своей кандидатуры. А, ну да, конечно, теперешний глава. Может, уже и зарегистрировался. Ты что, хочешь кого- то поддержать?
Константин отрицательно покачал головой:
– Нет, я играю только за себя.
– Я правильно понял?..
– Да, я собираюсь выдвинуть собственную кандидатуру на пост главы городской администрации. Ты мне поможешь, Владимир Иванович?
Семенков с нескрываемым удивлением посмотрел на шефа:
– Это не шутка?
– Я похож на шутника?
– Константин Петрович, ты понимаешь, куда суешься?
– И куда же я, по-твоему, суюсь?
– Политика – это болото, грязное дело.
– Владимир Иванович, почему ты решил, что я собираюсь заниматься политикой?
– Ну, – развел руками Семенков, – ты же собираешься идти на выборы.
– Насколько я понимаю, это разные вещи. Я не хочу быть депутатом какого-нибудь совета, молоть языком воздух и в случае чего прикрываться депутатским мандатом. Я собираюсь идти в исполнительную власть, туда, где есть реальная возможность что-то изменить.
– Но я не понимаю, Константин Петрович, зачем тебе это надо? По-моему, у нас и с бизнесом хлопот хватает.
– Не хочу, чтобы все оставалось по-прежнему. И дня не проходит без того, чтобы нас не прижимали. Со всех сторон давят.
– Что поделаешь, если у нас такая власть.
– Вот именно. Ведь власть – это люди. Почему же не поменять людей? Если я знаю, что нужно делать, то почему я не могу занять кресло главы города? Или с моим рылом в калашный ряд нельзя? Я смог прокормить себя и еще полтысячи человек. Меня уже не купишь. А то, что нынешний городской голова кормится с руки у наших конкурентов – Трошина и его компании, – это лучше?
– Трошин держит в своих руках основную часть торговли нефтепродуктами. Стоит ему поссориться с городским начальством – и весь Запрудный останется без бензина и мазута.
– Вот именно. А если я буду возглавлять власть в Запрудном, то нашему общему другу Трошину останется только локти кусать. Пусть ссорится со мной сколько угодно, я обеспечиваю этот город сахаром, водкой, зерном, бензином. Нужен будет мазут – сделаем мазут. Зато я смогу держать в руках всех этих ублюдочных чинуш, которые просиживают стулья в кабинетах без всякой пользы для города. И ментов мы сможем поставить на место.
Константин вдруг сменил серьезный тон на шутливый:
– Представляешь, Владимир Иванович, я буду начальником над подполковником Сапроновым?
– По крайней мере, формально – да, – согласился Семенков.
– Если он узнает, что ему дает указания его бывший зек, он же, волк позорный, от злобы треснет.
– Треснет или не треснет – не знаю, – горько усмехнулся Семенков, – но о подробностях твоей биографии он узнает очень скоро. Если ты только не передумаешь.
– Я уже все решил, – твердо сказал Константин. – Впереди два с половиной месяца, времени хватит.
– На избирательную кампанию надо много денег, – уже не пытаясь возражать, произнес Семенков.
За время, проведенное рядом с Панфиловым, он твердо уяснил несколько вещей, касающихся характера шефа. Если Константин принял какое-то решение, отговаривать его практически бесполезно. Убедить с цифрами и фактами в руках возможно, но это относится главным образом к сфере бизнеса.
А здесь – власть, чиновники, агитация, поездки, предвыборная борьба. Странно, почему Константин не считает это политикой? Ведь это на самом деле и есть политика, притом в самом чистом виде.
Есть ли смысл менять вполне солидный налаженный бизнес на какие-то призрачные преимущества обладания властью?
Ну хорошо, будут у новоиспеченного главы городской администрации Панфилова ходить в подчиненных прокурор, начальник УВД, начальник налоговой инспекции, еще десяток чиновников. Но ведь нынешний прокурор Бирюков и так в наших руках.
Сапронов назначен Москвой, на него особенно не подавишь. Начальник налоговой – с ним, как и с любым государственным слугой, вопросы можно решать.
Но ведь, кроме этого, придется повесить на себя заботу о всем городском хозяйстве – детей, пенсионеров, здравоохранение, все эти школы, больницы, дороги, собесы, энергоснабжение, отопление, канализацию.
Нет, подумал Семенков, я бы за такое не взялся.
– А сколько денег нужно истратить?
– Деньги у меня есть. Я человек не бедный.
