площадке могли показаться ароматом одеколона «Красная Москва». Милиционера, первого шагнувшего за порог и увидевшего, что творится в квартире, тут же вырвало. На кухне в густой черной жиже лежал распухший, покрытый пятнами труп. Над ним роились толстые зеленые мухи. Следы от многочисленных ножевых ранений на теле не оставляли сомнений о причине смерти. В загустевшей луже крови на полу лежал кухонный нож, очевидно послуживший орудием убийства. Еще один труп обнаружили в соседней комнате. Это было распухшее, почти разложившееся тело старухи.
Собравшаяся на лестничной площадке толпа, любопытство которой было сильнее неприятных ощущений, тут же сделала вывод о случившемся в квартире Кореневских. Видно, полоумная мать, которой надоели пьянки и дебоши сына, зарезала его кухонным ножом, а сама померла с горя. Версия убийства на бытовой почве вполне устраивала и милицию. Тем более что квалифицированные следственные мероприятия ввиду состояния трупов провести было невозможно.
Запрудненская братва пребывала в состоянии полной растерянности. Причиной тому была не только ужасная смерть, настигшая Корня. Прошло уже несколько дней с тех пор, как исчез Саша Порожняк. Последними из братвы, кто разговаривал с Сашей, были Чеснок и Семен. Они оставили его вместе с Зюзей в ресторане «Маленький принц», после чего от Саши не было никаких известий. Белый «Мерседес», в котором обычно ездил запрудненский авторитет, так и остался на стоянке возле «Маленького принца». Расспросы работников ресторана никаких результатов не принесли. Лишь метрдотель сказал, что видел Порожняка и его охранника покидающими свой отдельный кабинет. Больше с ними никого не было.
Вскоре обнаружилась еще одна потеря в рядах братвы – бесследно пропал Самсон. Его не могли найти еще с того дня, когда запрудненская мазутка собиралась на разборку с азербайджанцами.
Чеснок после недолгих раздумий пришел к выводу, что и Самсон и Корень стали жертвами черных, которые таким образом пытались запугать братву перед разборкой.
Ну что ж, за это азербайджанцы понесли заслуженное наказание.
Но вот что было совершенно необъяснимо с позиций Чеснока, так это исчезновение пахана и его отбойщика.
После стрелки у пансионата «Сосновый бор» азеры были деморализованы и не могли так быстро нанести ответный удар. Даже на рынке ряды торговцев кавказской национальности сильно поредели.
Для выработки планов дальнейших действий Чеснок собрал в ресторане «Жар-птица» самых близких корешей – Тяпу, Семена и Мыцу.
Они сидели за столиком в дальнем углу ресторанного зала, дымили сигаретами, то и дело прикладываясь к банкам с темным «Битбургером».
– Ну, че делать будем, пацаны? – прервал тягостное молчание Чеснок.
– Порожняка надо ждать, – пожал плечами Мыца. – Куда мы без него?
– Может, ему уже хана? – возразил Семен. – Закопали где-нибудь.
– Кто? – скривился Мыца. – Азеры? Мы ж им так вломили, что они теперь, бля, на полгода по норам забьются.
– Ну да, вломили, – кисло протянул Тяпа. – Айваз-то, сука, ноги сделал.
– Верно, – заметил Чеснок, – эта падла дернула и сейчас, в натуре, зубы точит.
– Может, им еще вломить? – предложил Мыца.
– Как?
– На балке отловить пару зверей и в Сочи отправить.
– Туфта, – покачал головой Чеснок. – Не проканает.
– А че?
– Они сейчас пуганые, от всего шугаются. Ты только на балок прихиляешь, а там уже ни одной морды черной не будет.
– Верно Чеснок базарит, – поддержал Семен. – Ни хрена у нас со зверями не выйдет.
– Ну не на балке, так где-нибудь еще отловить, – упрямился Мыца.
– Олень ты, – осадил его Чеснок. – Видал, сколько ментов в город нагнали? Меня вчера два гоблина чуть не повязали. Прие…ись на улице.
– Типа? – спросил Мыца.
– Ну типа обшмонать, – криво ухмыльнулся Чеснок. – А у меня в шкарах волына отдыхает. Еле отбрехался.
– Бабок, что ли, дал?
– В натуре, – засмеялся Чеснок. – Морда им моя не понравилась. Пришлось этим волкам позорным сотку баксов на лапу положить. Сучье, как «зелень» просекли, сразу хайло заткнули.
Тяпа тяжело вздохнул:
– Да, херовато, пацаны. Все бабки общаковые Порожняк заныкал, куда сам делся – хер проссышь. А нам тут сиди, хлебальниками щелкай.
– Может, Порожняк в Москву свинтился? – высказал предположение Семен. – С портовыми рамсы разводить, лавэ снимать?
– Нет, – цокнул языком Чеснок, – он бы один на терки в Москву к портовым не порулил. Да и базара никакого за порт не было. Я вот что мыслю, пацаны. Подождать надо пару деньков. Если Порожняк не объявится, надо к Шурику Захару зарулить. Он – пацан бетушный, все решит по понятиям.
Занятые разговором, они не обратили внимания на двух молодых людей в почти одинаковых джинсовых костюмах, которые вошли в прокуренный зал «Жар-птицы». Окинув беглым взглядом столики, они уверенно направились к тому, за которым сидели Чеснок и компания. Остановившись в двух метрах от стола, молодые люди выдернули спрятанные под джинсовыми куртками пистолеты – по два у каждого – и направили их на братву.
Случайно оказавшийся рядом со столиком Чеснока официант мгновенно сообразил, что происходит, ничком упал на пол и только благодаря этому спас себе жизнь.
Молодые люди открыли беглый огонь из четырех пистолетов. Первым погиб Чеснок, сидевший спиной к киллерам. Несколько пуль, выпущенных с близкого расстояния, попали ему в шею и в спину. Одна разнесла голову на куски. Кроваво-серые ошметки брызнули на сидевшего рядом Мыцу. Тот едва успел взмахнуть руками, прикрывая лицо, как тут же получил серию смертельных ранений и завалился на пол вместе со стулом.
Грохот перевернутых столов и стульев раздавался по всему ресторанному залу. Это падали клиенты «Жар-птицы», которых угораздило оказаться свидетелями этого побоища.
Грохотали выстрелы, звенела посуда, с визгом разлетались по залу рикошетившие пули. В конце зала раздался женский крик:
– Убили! Помогите!
Одна из пуль, выпущенных киллерами, ударила в стенку, рикошетом ушла в зал и задела кого-то из клиентов.
Тяпа успел вскочить, выдернуть из-за пояса свою «тэтэшку» и даже щелкнуть предохранителем – на большее у него не хватило времени. Убийцы сразу перевели на него огонь, и, получив несколько пуль, Тяпа с развороченной грудью опрокинулся навзничь.
Не прошло и пятнадцати секунд с момента нападения, а в живых из братвы остался только Семен – он оказался как раз между киллерами и Чесноком. Одной рукой выдергивая из-за спины пистолет, другой Семен перевернул стол. Грохот падающих пивных банок и звон стаканов утонули в общем шуме.
Семен стрелял, почти не целясь. Но ему все-таки удалось попасть в одного из нападавших. Раненный в плечо, тот выронил пистолет и согнулся. Но его успел подстраховать напарник. Он всадил остатки пуль из двух обойм в живот последней своей жертвы. Со страшным стоном Семен упал на труп Мыцы. Киллер, не обращая внимания на царивший вокруг переполох, хладнокровно перезарядил оружие, приблизился к Семену и выстрелил ему в голову. После этого он сделал контрольные выстрелы в головы Мыце и Тяпе. О Чесноке можно было уже не беспокоиться – вокруг его развороченного черепа на полу растекалась лужа крови. После этого киллер спрятал оружие, подхватил под руку своего раненого напарника и потащил его к выходу.
Результатом нападения стали четыре трупа и двое раненых посетителей, задетых срикошетившими пулями.
