Дедушка всегда умел найти слова, от которых ей становилось легче на душе. Выуживая из мыльной пены очередную тарелку, Мэл улыбнулась. Ей хотелось кое в чем изменить прежнюю жизнь, но совсем менять себя — нет, она не хотела. Вчера, как обычно по воскресеньям, ресторан не работал, и Мэл большую часть дня бродила по пустым комнатам, погруженная в размышления. Ресторан Мэл был небольшим, но чистеньким, еда в нем подавалась отличная. Заведение насчитывало всего десять столиков. У дверей вешалка для шляп. Выцветший навес снаружи. Выцветшие клетчатые шторы на окнах. Но никто не имел ничего против. Люди шли в ресторанчик поесть и посплетничать, а не любоваться на интерьер. Своим делом Мэл гордилась, ей искренне нравилось занятие, которым она зарабатывала себе на жизнь. Мэл только не хотела, чтобы вся ее жизнь сводилась к работе.
— Мне нужен любимый человек, дедушка. И еще — ребенок. Может быть, двое детишек. Я обыкновенная женщина с обыкновенными женскими желаниями. Почему Клейту так трудно это понять?
— Тебе не следует забывать, что Клейт — Карсон, а с Карсонами иметь дело тяжелее, чем с большинством мужчин.
Да, верно, подумала Мэл. И все-таки в субботу он обратил внимание на перемены в ее внешности. Мэл не могла похвастаться богатым опытом общения с мужчинами, но даже она понимала, что ей удалось заинтересовать его. Однако Клейт всеми силами противился возникшему влечению.
Ничего, говорила себе Мэл, еще поглядим… Она решила, что изменит кое-что и в своем ресторанчике. Местным жителям полюбилась ее пища домашнего приготовления, но Мэл нуждалась в помощи. Три месяца назад ее лучшая официантка уехала из города. А теперь, когда Лайза вышла замуж, и ее магазин одежды становился все более популярным, она тоже не сможет помогать Мэл по вечерам. Какую-то помощь оказывала Дорали. И Клетус делал, что было в его силах. Но этого было недостаточно.
Над входной дверью звякнул колокольчик, и Мэл взглянула на часы. Было три часа, обеденное время уже закончилось, а вечерний наплыв ожидался не раньше половины пятого. Мэл вытерла руки о полотенце.
— Пойду посмотрю, кто там пришел.
— Захвати это с собой, — дед протянул ей лежавшее на столе объявление, в котором в ресторан приглашались помощники. — Я ничего не имею против чистки картошки, но доктор Мейзи на днях сказал, что у меня руки судомойки. Я, возможно, уже не так молод, но не хотелось бы портить себе репутацию.
Мэл чмокнула деда в морщинистую щеку и, зажав объявление в руке, направилась в столовый зал.
— Мэл! — окликнул ее дед, когда она была уже в дверях. — Может быть, тебе стоит извиниться перед Клейтом за те слова?.. Так ты наверняка сразишь его. А в довершение всего поцелуй его в щеку — как сейчас меня. Если этим ты не положишь его на обе лопатки, тогда уж ничто не поможет.
Не зная, то ли равнодушно пожать плечами, то ли усмехнуться, Мэл вышла в зал через вращающуюся дверь и остановилась. Колокольчик хотя и звякнул, но в зале было пусто. Решив, что случаются вещи и более удивительные, Мэл в задумчивости подошла к окну, чтобы повесить объявление. Возможно, дедушка и прав, советуя ей извиниться перед Клейтом. Но это будет потруднее, чем перемыть гору посуды. Может, подождать, пока Клейт сам заглянет в ресторан? Конечно, после того, что она наговорила ему в субботу, он появится здесь не скоро. А вот поцеловать его… Она всю жизнь мечтала, чтобы Клейт поцеловал ее!
Мэл обозвала себя трусихой. И тут из противоположного конца зала до нее донесся шорох. Мэл вгляделась в дальний угол и заметила внизу, в тени, парусиновую туфлю… светло-каштановую головку…
— Хейли! Это ты?
Хейли Карсон пробормотала неприличное слово.
— Меня в твоем возрасте за такие слова заставляли мыть рот. Сама знаешь, что это слово не слишком хорошее.
Девочка вздохнула. Мэл присела на корточки и заглянула под скамью.
— Почему бы тебе не попросить прощения? И покончим с этим.
— А разве обязательно?.. — тоненьким голоском проговорила Хейли.
— Да, понимаю, это нелегко, но, Хейли, это обязательно.
— Извини.
— Вот и отлично, — отозвалась Мэл. — А теперь скажи: что ты делаешь под скамейкой?
— Ничего.
— Хейли!
— Я опоздала на автобус.
— Ясно. — Мэл ей ни капельки не поверила. — В таком случае ты хочешь, чтобы тебя отвезли домой?
— Не очень.
— Почему не очень?
— А почему я должна отвечать?
Мэл сердито посмотрела на девочку, но втайне осталась довольна, упрямыми нотками, прозвучавшими в голосе юной особы.
— Здесь ты должна отвечать, и все. Вылезай и объясни, в чем дело.
— Лучше я объясню отсюда.
— Нет. Вылезай.
Хейли изогнулась, словно человек-змея на ярмарочном представлении, и выползла на белый свет. Поднявшись на ноги, она целую минуту поправляла на себе рубашку и джинсы.
— Я не хочу сейчас возвращаться домой, — сказала она, пристально разглядывая носок туфли.
— Но почему же?
— Клейтон не слишком обрадуется, когда меня увидит.
— Не думаю, чтобы это было так, Хейли.
— Он страшно рассердится.
Мэл терпеливо ждала продолжения. Но было похоже, что ждать придется долго. Решив, что стоит немного поторопить девочку, Мэл спросила:
— Почему ты думаешь, что твой папа рассердится?
— Ему и правда есть из-за чего…
Мэл подняла брови.
— Ну, хорошо… Он разозлится из-за того, что я сегодня вроде бы подралась в школе.
Это «вроде бы» напомнило Мэл слышанное от Клейта «вообще-то».
Девочка обещала стать настоящей красавицей. Но не раньше, чем пройдет огромный синяк под глазом.
— Болит? — спросила Мэл.
— Не так, как разбитая губа у Бобби.
Не будь положение таким серьезным, Мэл улыбнулась бы мужеству малышки. Виктория Карсон никогда не нравилась Мэл, но эта женщина сумела передать единственной дочке хорошие гены. Хейли напоминала мать сложением и тонкими чертами лица. Слава Богу, если Виктория оставила свой эгоизм при себе. Вздохнув, как обычно при мысли о бывшей жене Клейта, Мэл сказала:
— Твой папа захочет узнать, кто затеял драку.
— Ты так думаешь?
Мэл кивнула.
— Все-таки я знаю его дольше, чем ты. Можешь мне поверить, что он станет допытываться. Бобби начал драться первым?
Девочка снова уставилась на носок туфли.
— Не совсем.
— Значит, это ты его ударила?
— Он заслужил.
— Очень много людей на свете заслуживают хорошей трепки, но, к сожалению, нельзя колотить всех подряд.
Хейли только пожала плечами.
