Началось оживление перед высадкой.
На борту парохода был не совсем обычный груз — пять больших ящиков стояли в ряд, прикрытые от солнца брезентом. В каждом ящике находилось по одному сайгаку. Этих редких, вымирающих антилоп решили выпустить на пустынный остров Аральского моря Барса-Кельмес.
Остров был необитаем. Раньше на нем водились тысячи сайгаков, но потом они были выбиты охотниками кзыл-ординских купцов. На острове остались только три самки.
Советский пароход в тысяча девятьсот двадцать седьмом году привез сюда пополнение.
Выгрузка на берег тяжелых ящиков прошла благополучно. Экипаж парохода столпился у борта, чтобы посмотреть, как будут выпускать антилоп.
Скрипнул последний гвоздь. Михаил Иванович, сотрудник Госторга, забрался на ящик и поднял входную дверку, но сайга не выходила. Она стояла в ящике задом к открытой двери и не хотела пятиться, а повернуться в узком ящике было невозможно. Через щели матросы толкали ее прутиками и стучали по ящику. Сайга вздрагивала, однако продолжала стоять на месте. Никакие «уговоры» на нее не действовали. Время шло и люди потеряли терпение.
Ящик подняли на руках и просто вытряхнули из него упрямое животное.
Сайга упала на песок, вскочила и бросилась прямо к морю. Увидев шлюпку, она круто повернула и побежала вдоль берега. Вот она остановилась, оглянулась и ровной рысью, опустив к земле голову, побежала в глубь острова.
Люди махали ей фуражками и руками.
Из каждого ящика антилоп пришлось вытряхивать силой. Но рогатый самец спокойно вышел сам, едва открыли дверь, и тут же начал пастись. Он вырос в зоопарке и не боялся людей.
Михаил Иванович принес из шлюпки свой чемодан и поставил его на землю. Он решил остаться на острове, чтобы посмотреть, как будут вести себя сайгаки.
Шлюпка ушла. Михаил Иванович уселся около ящика, открыл чемодан и начал закусывать, поглядывая в бинокль на пароход. Скоро подняли шлюпку. Из трубы повалил густой дым, загремела якорная цепь, и пароход тронулся, набирая скорость. Он направился к острову Возрождения для выгрузки рыбаков, соли и бочек. На обратном пути, через четыре дня, пароход должен был забрать Михаила Ивановича.
Вдруг рядом раздался топот. Михаил Иванович обернулся и тотчас испуганно вскочил на ноги. Опустив рогатую голову, прямо на него бежал сайгак Мурзик, с явным намерением вступить в драку.
Животное было уже в нескольких шагах. Михаил Иванович растерянно оглянулся и поспешно спрятался за ящик.
Сайгак остановился и, тряся головой, пошел вслед за ним вокруг ящика. Михаил Иванович перебежал на другую сторону. Сайгак — тоже.
Человек и антилопа начали кружиться вокруг ящика, но преимущество было на стороне сайгака. Он быстро нагнал Михаила Ивановича и боднул его в ногу.
Задыхаясь и плохо сознавая, что он делает, Михаил Иванович как-то неожиданно для самого себя юркнул в ящик и упал на вонючую, сырую подстилку.
Разъяренный сайгак остановился как вкопанный, но броситься внутрь ящика не решался.
Человек был вне опасности.
Сайгак заметил чемодан. Подошел, обнюхал его и с силой боднул. Чемодан отлетел в сторону, раскрылся и по песку рассыпались продукты, вещи, а нужные деловые бумаги подхватило ветром и понесло в море.
Человек выскочил из ящика, закричал и бросил фуражкой в сайгака. В один миг зверь был уже рядом. Какие-то доли секунды спасли Михаила Ивановича от удара острых рогов. Он упал лицом прямо в сырой навоз на дне ящика.
Осада продолжалась до вечера. В сумерки сайгак улегся недалеко от ящика, и, казалось, перестал обращать внимание на человека. Только теперь Михаил Иванович мог, наконец, выбраться из своей вонючей тюрьмы. Он собрал раскиданные вещи и поел. Бидона с водой Мурзик, к счастью, не заметил, и он остался цел.
Ночь прошла спокойно. Михаил Иванович тщательно вычистил ящик, но пахло в нем по-прежнему. Едва настало утро, как сайгак встал, потянулся и крупным шагом направился прямо к ящику, мотая рогатой головой.
Михаил Иванович поспешно забился внутрь, вместе с чемоданом и бидоном.
Потекли томительные часы ожидания. Сайгак пасся рядом. Чем выше поднималось солнце, тем тяжелее было сидеть в глухом ящике. Мухи, привлеченные запахом навоза, летали и ползали всюду. От жары и духоты кружилась голова. Едва Михаил Иванович высовывался из своей тюрьмы, чтобы глотнуть свежего воздуха, как его мучитель бросался к нему и снова загонял в ящик. В сильном возбуждении сайгак бегал вокруг, злобно хрюкая и роя землю передними ногами. Михаил Иванович опасался, как бы антилопа не бросилась к нему внутрь ящика.
Мучительно долго тянулся день. Наконец, наступила ночь. Михаил Иванович нашел камень, выбил доску в потолке ящика и две по бокам, чтобы продувало днем.
Утро следующего дня не изменило его положения.
Конечно, сайгака можно было бы ударить тяжелым камнем, схватить за рога, попытаться свернуть ему шею — не так-то уж он был велик. Но столько трудов стоило привезти сюда этого злого демона, что калечить теперь животное было бы безрассудно.
Михаил Иванович терпеливо ждал, изнывая от жары и безделья. Он знал, что этого сайгака отдали из зоопарка за его бодливость. Никто из рабочих не соглашался больше за ним ухаживать.
«Ведь должен же он пойти поискать водопой? — утешал себя Михаил Иванович. — До пресного озера отсюда, говорили, несколько километров. Там он встретит других сайгаков и забудет обо мне…»
День сменялся ночью, а сайгак не уходил, становясь, наоборот, все злее. Он не давал своей жертве даже высовывать голову, чтобы подышать чистым воздухом. Михаил Иванович выбил вверху еще одну доску и только таким путем мог высовывать голову наружу и осматриваться. Кругом расстилалась ровная, выжженная солнцем равнина, без единого кустика или деревца.
Четвертые сутки прошли так же, как и предыдущие. Сайгак был по-прежнему беспощаден к Михаилу Ивановичу, и, видимо, ничуть не страдал от жажды.
На пятые сутки узник проснулся, когда солнце уже начинало пригревать и в ящике сделалось душно.
Михаил Иванович не рискнул выглянуть в дверь, и высунулся в отверстие вверху.
Сайгака не было.
Осада снята! Очевидно, сайгак ушел искать водопой.
Взглянув на море, он невольно улыбнулся: на горизонте, там, где вода сливалась с небом, виднелась полоска дыма. Это за ним шел пароход.
Когда Михаил Иванович, сидя в шлюпке, рассказывал лоцману о своем приключении, кто-то из гребцов показал ему на остров. На берегу мелькала желтая точка. В бинокль было хорошо видно, что это не кто иной, как его мучитель Мурзик.
Михаил Иванович добродушно погрозил ему пальцем.
В этом же году на остров были выпущены восемь джейранов, тридцать зайцев-русаков, пятьдесят фазанов, две тысячи четыреста сусликов-песчаников, серые куропатки, и Барса-Кельмес был объявлен государственным заповедником. На нем построили кордоны для охранников, усадьбу с подсобными постройками, лабораторию. Научные работники занялись изучением образа жизни выпущенных животных.
Бодливому сайгаку Мурзику недолго пришлось жить на острове. Осень подходила к концу. Оба самца ходили со своим табунком самок. Однако Мурзик был более взрослый и сильный. Он вскоре прогнал далеко в степь своего молодого соперника и один ходил со всем стадом.
Но вот как-то рано утром прогнанный самец подошел слишком близко к стаду. Опустив рогатую голову, Мурзик бросился в атаку. Противник, что есть сил помчался в сторону и быстро скрылся за песчаными
