– Этим русским был я, – медленно проговорил Туманов и с интересом посмотрел на снайпера. – Мендоса тогда сказал, что индеец потом погиб.
– Старик имитировал свою смерть, по-другому он уйти не мог, а жить хотелось. Он ведь, оказывается, и на контрас тоже работал.
– Ничего себе! – искренне поразился полковник.
Локис продолжил рассказывать:
– В родные места он возвращаться не стал. Мести боялся. Убил он там кого-то, если я правильно понял. Поселился в поселке недалеко от этого города, здесь его никто не знал. Женился, дочка родилась. А тут Мендоса снова появился. Старик испугался и вместо того, чтобы просто спрятаться или уехать, решил снова прикинуться мертвым. Но Мендоса ему не поверил и захватил его дочку. Ну а мы с Петренко помогли ему дочку выручить, – помолчав, Локис пожал плечами. – Случайно, в общем-то, получилось. Мендоса тогда и поймал мой стропорез.
– Это как же?
– Да понимаете, товарищ командир, когда мы в миссии Армии спасения пристроились отсидеться до поры до времени, туда принесла вдруг нелегкая полицию, иностранных коммандос искать – нас то есть. Причем начальница миссии даже удивилась, почему, мол, фотографий у полиции не было, такое подробное наше описание у полицаев имелось. Никто, кроме Мендосы, дать им его не мог. Да и мы сами от вас уже знали, что он предатель. Нас в миссии не выдали, видно, полицаи им не понравились, но мы их тоже подставлять не хотели. Нужным делом люди занимаются. Дождались ночи – и ушли не прощаясь. По дороге к вам решили проведать полицейский участок, на всякий случай. Полицаи эти, когда их в миссии отшили, пообещали вернуться. Ну, мы и решили сами к ним заглянуть. Как говорится, с ответным визитом. Пришли, а там Мендоса с одним колумбийцем в засаде сидит, как оказалось, индейца этого ждет. Его дочку как приманку использовали. Когда старик кинулся дочку отбивать, тут Мендоса с ружьем из кустов и вылез. Привет, старый друг, говорит. Старик тогда полицаю, который девчонку держал, нож к горлу приставил. А Мендоса в ответ на девчонку «винчестер» свой навел... В общем, тут я не сдержался.
– А потом? – с интересом спросил полковник.
– Ну, я Мендосу уложил, Петренко – колумбийца, старик – полицая того, что дочку его держал. А потом мы от полиции вместе уходили. Колумбиец, прежде чем Сашка его срезал, бабахнуть успел. Никого не задел, но шум поднял.
– А снайперская винтовка твоя где? – полюбопытствовал Туманов.
Локис помрачнел:
– Я ее, товарищ командир, утопил, когда приземлился. То есть приводнился. Я когда в воду ухнул, она там на дне за корягу зацепилась. Сам там едва не остался.
– Ясно, – кивнул командир. – Сам цел, и то хорошо. Солдат без винтовки лучше, чем винтовка без солдата. Ну, а с индейцем дальше что было?
– Ну, на шум полицаи начали из участка выскакивать. Они, видно, ждали чего-то такого. Но старик тоже хорошо подготовился, у него там в переулке машина стояла наготове, а в горах схрон был. Полиция за нами погналась, да только водилы у них хреновые. Индеец, тот наоборот, здорово водит – профессионально, то есть водил...
– Это да, шофер он был толковый, – согласился Туманов, снова вспоминая ту поездку двадцатилетней давности.
Локис бросил взгляд на командира и продолжил:
– Почти нас догнали, да кто-то с управлением не справился, ну и такую свалку устроили, мало никому не показалось. Горело ярко, далеко было видно. Наверное, и вы видели, от вас недалеко ведь... Пока мы у старика в пещере ночи ждали, он нам все и рассказал. И про себя, и про Мендосу, и про ящик этот. Как его из Манагуа привезли. Ну, то есть он дочке своей все это на пальцах объяснял. А она немножко по-английски говорит, я тоже – это если вам интересно, откуда я все это знаю. За то, что мы ему дочку помогли спасти, старик нам пообещал помочь вас вытащить. Жалко, что колумбийцы его убили. Жена у него умерла несколько лет назад, дочка одна осталась. Надеюсь, родня у нее есть. Она-то сама девчонка толковая, работящая, не пропадет. Но все равно – жалко. Она ведь ни в чем не виновата.
– Да, ты прав. Жалко, – согласился командир. – Ладно, спи. Ехать еще долго.
Глава 39
Нет, положительно, даже в Ираке было спокойнее, сердито думала Глория Паркер, допивая свой утренний кофе. Сегодняшняя ночь и вовсе была «украшена» форменным побоищем. На противоположном от лепрозория берегу каньона, практически на том самом месте, что и несколько дней назад, вскоре после полуночи вспыхнула перестрелка. Эту стрельбу она и сама слышала. Да так и не смогла заснуть. Теперь у нее раскалывалась голова, и никакие таблетки не помогали. В отличие от прошлого раза, стрельба продолжалась долго, нашлись даже очевидцы, которые утверждали, что слышали несколько взрывов. А потом военные, которые теперь тоже ввязались в перестрелку, еще целый час обстреливали из пушки место недавнего боя. На этот раз они не стали сразу же высылать туда отряд, видно, не надеялись уже кого- нибудь поймать. А может, и не хотели. Вдруг она увидела бегущего по дороге к миссии местного мальчишку.
– Сеньора! Сеньора! – Запыхавшийся мальчуган не мог выговорить больше ни слова.
– Что случилось, Диего? – ласково спросила начальница миссии. Местные мальчишки ее обожали и всегда спешили поделиться новостями. Некоторые из них появлялись чаще других, вот и этого она уже запомнила. Мальчик наконец перевел дух и выпалил:
– Сеньора! Сеньора Глория! Солдаты! Солдаты уходят! Уходят от дома с башней! Уходят от дома с башней!
Новость действительно была из ряда вон выходящей. Паркер вскочила и подозвала очень кстати оказавшегося рядом Джимми:
– Отведи Диего к Луизе, пусть она его накормит, и скажи Стиву, пусть объявляет общий сбор!
Через полчаса джипы миссии уже сворачивали с шоссе к дому с башней. Навстречу им один за другим выезжали военные грузовики и бронемашины, вытягиваясь в длинную колонну на шоссе. Оцепление уже было снято, как и пост у моста. Солдаты радостно вопили и махали из грузовиков – закончилось их «великое сидение», никто не погиб и не был ранен, не заболел... И если господин майор не врал, всем за эту «боевую операцию» подбросят деньжат. Хотя тех коммандос, получается, никто вроде как и не видел. Но теперь это не имело никакого значения. Все уезжали и все увозили.
Оставались только штабеля мешков с песком на месте огневых точек. Возможно, их собирались забрать позже. Хотя не исключено, что и через пять лет они – или то, что от них останется, – будут здесь валяться. Если их не растащат местные жители на строительные или иные нужды. На джипы с эмблемой Армии спасения теперь никто не обращал внимания. Глория Паркер скомандовала водителю остановиться, заметив начальника полиции возле одной из черно-белых машин с мигалками. Тот как раз собирался уезжать и уже открыл дверцу, намереваясь сесть в машину.
– Надеюсь, у вас нет больше возражений против нашего пребывания в городе? – с нескрываемым сарказмом поинтересовалась у него Паркер.
– Делайте все, что хотите. Людей, захвативших здание, здесь больше нет. Чрезвычайное положение отменено, – с важным видом ответил ей капитан и отвернулся.
Джип медленно подъехал к воротам и остановился. Налицо были все признаки того, что здесь уже побывали местные военные, – ворота были не открыты, а просто снесены. Смятые створки валялись тут же, продавленные большими колесами. Вероятно, их протаранил броневик. Один из тех, что Паркер видела по дороге сюда. Лежащие на земле остатки бывших ворот не давали джипам миссии въехать во двор лепрозория. Пожав плечами, Глория Паркер выбралась из машины и вошла в пустой двор. Остальные последовали ее примеру. Входная дверь тоже оказалась выбита. Однако никаких других разрушений не было видно. Отметин от пуль, во всяком случае, Паркер не заметила. Похоже... Похоже, эти загадочные коммандос, или кто они там были, просто ушли.
Пораженная этим фактом, она почти вбежала в здание. Миновав коридор первого этажа, Паркер увидела за решетками изможденных пациентов. Некоторые из них бросились к дверям, просовывая руки сквозь прутья, но большинство продолжали без сил сидеть на своих кроватях. Помощники молча следовали за Глорией Паркер, потрясенные увиденным. А ведь, казалось бы, столько уже пережили, на такие ужасы
