– А вы? – поинтересовался Полундра. – Вы этому верите?
Сержант усмехнулся, помедлил немного. Не отрывая глаз от дороги, ответил:
– Я это своими глазами видел...
– Исрафилова? – переспросил не без душевного трепета Полундра.
– Его самого... Этого чекиста вся Махачкала знает как облупленного... Это же не Москва вам... Городок небольшой, тесный... Кто на что живет, кто кого крышует, все ж наперечет известно...
– И молчат?
– А кому жить расхотелось на белом свете? – Сержант снова усмехнулся. – Правды здесь, в столице Дагестана, нигде не найдешь... Вы приезжий, вы и поищите ее, эту правду... Если шею себе сломать не боитесь, конечно...
На этом разговор у Полундры с сержантом окончился. Однако впечатление от него было скверным, до сих пор Сергей Павлов ломал голову, что все это могло означать.
Получалось, что офицер местной ФСБ, который по долгу службы должен заниматься расследованием теракта, как раз этим расследованием-то заниматься не хочет. Не просто не хочет, а материально ему это невыгодно. Но если так, получалось, что полковник Крягин и был тем единственным, кто реально двигал расследование. Полковник, ну и еще он сам, Полундра. И вот теперь полковника убили... Перед тем устанавливали подслушивающее устройство на его телефон. От сопоставления всех этих фактов Полундре становилось не по себе.
Те, кто устроил первый теракт, не остановятся и будут готовить новые до тех пор, пока строительство нефтепровода не окажется свернуто. И судя по тому, что они решились на убийство высокопоставленного офицера ГРУ, ничто их не остановит. Этих людей должен был остановить он, Полундра. Но как? Да хоть ценой собственной жизни... Таков был смысл приказов его командования.
Полундра помешал ложечкой сахар в кружке с заваривающимся чаем, осторожно отхлебнул горячий напиток. Поставил кружку обратно, стал резать на мелкие доли колбасу, делать бутерброды. Не очень-то хорошо питаться вот так, всухомятку, но другого ничего готовить старлей не умел, да и времени не оставалось.
Хуже всего было то, что в этом деле ни у следователя прокуратуры, ни у него, Полундры, до сих пор нет никаких реальных зацепок. Кто мог совершить такой теракт? Кто в Махачкале был настолько квалифицированным водолазом, что мог проплыть под водой несколько километров на подводном мотоцикле, приблизиться незамеченным к работающему трубоукладчику и стоящему неподалеку сторожевому катеру, прицепить к днищу радиоуправляемые фугасные мины? Кто умел так метко стрелять из пневматического подводного пистолета, что сумел с двадцати метров, вынырнув, точно морской черт из воды, попасть человеку прямо в горло?
Да еще ступня тридцать седьмого размера... От этого факта вообще с ума можно было сойти! Строго говоря, отпечаток ступни был их единственной зацепкой. Следователь военной прокуратуры начал потихоньку, негласно проверять имевшиеся в городе подростковые дайвинг-клубы, надеясь хоть там найти какую-нибудь зацепку. И ничего не нашел. Североморец начал призадумываться: а может быть, эта ступня тридцать седьмого размера была лишь ловким маскировочным ходом противника? Сознательно оставленным отпечатком, сделанным для того, чтобы запутать следствие? Старлей, впрочем, не спешил делиться своей версией со следователем прокуратуры. В самом деле, если эта странно маленькая ступня, принадлежащая, вероятно, подростку, чистый блеф, то тогда было вообще ничего не понятно. Следствие лишалось единственной сколько-нибудь определенной улики.
Не спеша прихлебывая чай, Полундра принялся за еду, стал один за другим уплетать сандвичи с дешевой колбасой, вынимал из пачки печенье, когда вдруг в дверь номера осторожно постучали. Полундра удивился, озадаченно глянул на дверь, потом на часы. Кому он мог понадобиться в это время, да еще без предварительного предупреждения?
Тем не менее он отложил недоеденный бутерброд в сторону, поднялся, пошел к двери номера, открыл ее и в изумлении замер на пороге. Смущение и волнение его были так велики, что Полундра лишь спустя несколько секунд сумел справиться с ними. Широко распахнув дверь своего номера, сказал:
– Прошу!
И отступил в сторону.
ГЛАВА 31
Обстановка квартиры при всей своей внешней роскоши несла на себе отпечаток чего- то казенного. Мебель, удобные диваны и кресла казались позаимствованными из офиса, а стоявший у стены платяной шкаф словно должен был быть хранилищем служебных документов и оказался в жилой квартире по недоразумению.
Исмаила привел в эту квартиру некий безупречно одетый молодой человек. Открыв дверь ключом, он пригласил Исмаила войти, сказал, что нужный человек ждет его там, внутри, после чего захлопнул входную дверь, оставшись снаружи. Исмаил кое-как поборол охвативший его страх, боязнь ловушки, прошел в комнату. Там в полусумраке у плотно зашторенного окна сидел в кресле какой-то человек. Исмаил ни минуты не сомневался, что именно его стараниями и обрел он это скромное жилище.
Как и тогда по телефону, говорить им пришлось по-английски. Его таинственный собеседник, иранский резидент в Дагестане, говорил на этом языке плохо, с сильным русским акцентом, подолгу подбирая нужные слова. Исмаил с тревогой думал о том моменте, когда придется говорить о деле. Не начнет ли этот субъект увиливать, прикидываясь непонимающим? Хороший прием, между прочим. Исмаил однажды сам очень ловко им воспользовался. Ах, как неразумно было со стороны Сумейни послать на это задание именно его, Исмаила, хорошо владеющего арабским, английским и ивритом, но не знающего ни русского, ни азербайджанского, ни аварского языков!..
– В холодильнике запас продуктов на десять дней, – медленно подбирая слова, говорил по-английски человек. – Так что выходить на улицу вам незачем.
– Это хорошо! – отвечал Исмаил.
Голос таинственного резидента показался ему странно высоким, легким для мужчины, внешность же его никак не удавалось рассмотреть. Человек, готовясь к встрече, постарался расположиться в комнате так, чтобы его не было видно.
– Чтобы вам не скучать, – продолжал резидент, – мы установили в комнате телевизор со спутниковой антенной. Она ловит и иранские телеканалы, и «Аль-Джазиру», вы сами можете в этом убедиться.
– Это хорошо! – повторил на самом деле очень довольный Исмаил. Ему, похоже, предстояло неплохо отдохнуть и отоспаться в этой комнате наедине с телевизором и запасами продуктов питания, пока резидент займется всеми делами.
– Я вас поселил в специально для этого случая снятой квартире, – продолжал резидент. – Она находится, как вы, наверное, уже заметили, в обычном жилом доме. Поэтому предупреждаю: возможны встречи со всякими посторонними людьми, соседями. Без знания языка я бы вам не советовал вступать в контакты со здешними жителями. Зачем вам это? Запас продуктов питания у вас есть, развлечения тоже. Полагаю, вам лучше вовсе не выходить из этой квартиры.
– Разумеется!
Исмаил был доволен. Ему только была не по нутру нелепая игра в таинственность. На самом деле Исмаил знал о сидящем перед ним человеке практически все, что нужно: его имя, место работы, домашний адрес. Так к чему же эта игра в шпионов? Зачем резидент прятал свое лицо? Или его, Исмаила, тут держат за дурачка?..
– Поговорим о деле, – сказал меж тем резидент. – Досточтимый Сумейни просто так не посылает людей в такую даль. Что привело вас в Дагестан, да еще такими неудобными путями? Какие-нибудь проблемы?
– Не так давно из порта Пехлеви ушел в море некий катер, а на нем милый такой, беззащитный ученый, профессор ихтиологии, занимающийся изучением рыбок... – В сумраке Исмаил мог видеть, как блеснули обнажившиеся в улыбке зубы слушающего его резидента. – Так вот... Профессор по национальности курд, а по паспорту американец. Его имя Шамседдин Халиф. Через несколько часов после выхода профессора из порта неподалеку от Пехлеви был потоплен сторожевой катер иранской береговой охраны, а вся команда его погибла...
– Думаете, это дело рук беззащитного профессора? – усмехнулся резидент.
