содержимое и скорчил гримасу.
— Если вы все еще будете этим пахнуть, когда спуститесь вниз, я пошлю вас обратно.
— Спасибо, — сказала Анна-Лиза, забрав пузырек у него из руки.
Кто сказал, что романтика мертва?
Ей не о чем жалеть, но почему же тогда не приходит успокоение? — думала Анна-Лиза, убирая со стола последние тарелки. Ужин продолжался несколько часов, а после него они проговорили почти всю ночь напролет. Рамон был для нее просто находкой, несмотря на то, что деловые вопросы он обошел стороной. До настоящего момента она и не понимала, как ей не хватало простого человеческого общения.
А сейчас уже наступил рассвет, и она снова была одинока. Глубоко вздохнув несколько раз, она продолжила свою рутинную работу по дому. В ней нельзя было найти особого удовольствия, но она, по крайней мере, успокаивала.
Анна-Лиза снова поймала себя на мысли о том, что, возможно, они с Рамоном смогли бы стать друзьями, но это был всего лишь самообман. И раздавшийся стук в дверь вскоре доказал ей это. Она уже почти поднялась с кресла, чтобы открыть, но Рамон опередил ее.
— Сейчас четыре часа утра, — предостерегающе сказал он, — вам лучше остаться здесь, а я пойду и посмотрю, кто это.
В конце концов, они оба решили пойти. Когда Рамон открыл дверь, Анна-Лиза выглянула из-за его плеча и увидела, что на пороге стоял шофер Рамона. По его взгляду сразу можно было понять, о чем он подумал, увидев их вместе. Когда он посмотрел на нее, его глаза были холодными как сталь, затем он с безразличием отвернулся от нее и быстро заговорил с Рамоном по-испански. Анна-Лиза не могла понять смысла сказанного, но она была уверена, что шофер намеренно четко произнес имя «Маргарита».
Дав шоферу четкий ответ, Рамон закрыл дверь и, повернувшись к девушке, сказал:
— Простите, Анна-Лиза, но мне нужно идти.
— Идти? — Конечно же, ему надо было идти. Какая же она дура! Какое право она имела задерживать его? Рамон женат. И его жена нуждалась в нем. Все было так просто.
Он посмотрел на свои часы и нахмурился.
— Вы не будете возражать, если я быстро приму душ?
— Нет, что вы, нисколько. Вы найдете чистые полотенца в ванном шкафчике.
Он взял ее за руки.
— Не могли бы вы оказать мне еще одну любезность?
— Какую?
— Не могли бы вы приготовить, что-нибудь поесть?
Он принял ее пристальный взгляд за знак согласия и стал быстро подниматься по лестнице. Анна-Лиза знала, что мысли Рамона были уже далеко. Ему не терпелось вернуться к своей настоящей жизни, к Маргарите.
Она приготовила завтрак, молча, выжав апельсиновый сок, пожарив яичницу и сварив кофе. В качестве благодарности Анна-Лиза получила легкий поцелуй в щеку, и еще по одному на каждой руке… Потом, окончательно разрушив ее мечты, он быстро произнес:
— Простите. Мне нужно ехать в аэропорт. Самолет приземляется через пятнадцать минут.
— Вы не должны опоздать, — согласилась она, придерживая дверь.
Глава пятая
Если я останусь здесь, то просто утону в своих переживаниях, думала, выходя из дома, Анна-Лиза, пытаясь отогнать от себя тоску. И тогда даже не придется прибегать к помощи моря… Рамон не был ее другом и не мог стать ее любовником. Чем быстрее она это усвоит, тем лучше.
Она чувствовала себя абсолютно подавленной, но никто не мог избавить ее от ежедневной обязанности кормить животных. По крайней мере, хоть Помадкин был, как всегда, весел и беззаботен. Пока она кормила кур и прибиралась во дворе, он прыгал вокруг ее ног, как щенок, стараясь казаться настолько очаровательным, насколько позволяла его искривленная мордочка. Единственное, чего он не мог, так это говорить, подумала Анна-Лиза и слегка улыбнулась, наблюдая за тем, как Помадкин бросается вниз по тропинке, ведущей к пляжу, а потом бежит обратно, заливаясь восторженным лаем.
— Ну, все. Я сдаюсь, — сказала, наконец она. — Но тебе придется подождать, пока я переоденусь.
Когда она вновь спустилась во двор, Помадкин уже дожидался ее, нетерпеливо виляя хвостом. Едва завидев хозяйку, он бросился вниз по тропинке с победным лаем. Схватив яркий красный мячик, который она купила для него в поселке, Анна-Лиза побежала за ним легкой трусцой. О запрете Рамона плавать одной она вспомнила лишь в тот момент, когда слегка притормозила у края обрыва. Но Рамона здесь не было. И это — ее побережье, ее жизнь.
Выбежав к берегу, она с силой метнула Помадкину мячик и весело улыбнулась, увидев, как старый пес бросился за ним. Наконец поймав мяч, он радостно подпрыгнул и взглянул на Анну-Лизу, ожидая похвалы, затем, яростно виляя хвостом, гордо поднял голову и потрусил обратно.
Игра могла бы продолжаться еще долго, но Анна-Лиза уже начала уставать.
— Ну, все, хватит, — сказала она. Море так и манило ее. Темно-зеленое, окаймленное белыми тонкими кружевами морской пены, оно было зеркально гладким, за исключением того предательского хребта, пролегавшего между двумя владениями, где волны разбивались о скалы. Плавание обещало быть приятным и успокаивающим. Однако Анна-Лиза помнила преподанный морем урок. Теперь она не станет приближаться к скалам.
Преданный старый пес бросился вслед за ней по мелководью, но вскоре разбивающиеся о берег волны стали для него новой игрушкой, и он больше не делал попыток догнать хозяйку, когда та поплыла в открытое море.
Анна-Лиза плыла очень осторожно, время, от времени останавливаясь, чтобы проверить, есть ли течение. Если она будет держаться подальше от скал, то сможет благополучно обогнуть хребет и выплыть к побережью Рамона. В этом решении не было никакой логики, но словно какой-то маленький чертик толкал ее вперед. Она не имела ни малейшего понятия, что будет делать, когда попадет туда… Подкрадется к дому? Будет следить за ним?
Едва она обогнула скалы, как ее ноги коснулись дна. Встав, Анна-Лиза прошла, оставшиеся несколько ярдов вброд. Она, как раз приглаживала свои волосы, когда услышала голоса. Страшное волнение охватило ее. Она осмотрелась — куда бы ей спрятаться? Чуть вверх по скале, недалеко от тропинки, ведущей к дому Рамона, она увидела груду огромных валунов. Они могли бы послужить ей великолепным укрытием.
Анна-Лиза повернулась и побежала по отмели, стараясь не шуметь. Быстро взобравшись на скалу, она нырнула в глубокую расщелину, из которой открывался отличный вид на весь берег.
Сначала она увидела ребенка. Щекастый карапуз, с загорелой кожей цвета мускатного ореха, в ярко- зеленой бандане, повязанной поверх черных кудряшек. Девчушке было не больше трех лет. Анна-Лиза улыбнулась, увидев, как малышка весело скачет по берегу. Вслед за ней показалась молодая пара.
Они шли под руку, прильнув, друг к другу и весело болтая с той легкостью, которая говорила об их долгом знакомстве. Анна-Лиза почувствовала, как у нее замерло сердце. Женщина была почти такого же роста, что и Рамон, стройная, с тяжелой массой волнистых черных волос, собранных в небрежную и в то же время изящную прическу. На ней было льняное кремовое платье без рукавов, доходящее до середины икр, в свободной руке она несла соломенную шляпу с широкими полями. Ее ноги были босы и…
Анна-Лиза отвернулась, не в силах больше смотреть на нее. Маргарита. Сильнейшее чувство стыда охватило ее. Оказывается, у Рамона была еще и дочка… Боль стала невыносимой. На мгновение Анна-Лиза прикрыла глаза в надежде на то, что все это лишь дурной сон. Но она тут же услышала крик ребенка и инстинктивно открыла их опять. Рамон держал малышку за руки и кружил ее по воздуху. Она описывала круг за кругом, и ее пронзительный смех эхом отражался от скал, пока Маргарита стояла и наблюдала за ними,
