Она видела, как несчастна была ее мать, и не собиралась следовать ее примеру. Это слишком опасная и мрачная тропа, которая может привести лишь к пустым обещаниям и обманутым надеждам. Невероятным усилием она вновь заставила себя обратить внимание на лист бумаги, лежавший перед ней на столе.
Анна-Лиза быстро набросала несколько слов, передающих ее признательность за проявленную к ней доброту в доме семьи Крианца Перес. Запечатав конверт, она положила его на полку рядом с часами. Она отправит его, когда поедет в следующий раз за покупками в Маон, главный город острова. Возможно, ей удастся умилостивить своего грозного соседа. А сейчас — другое дело. Представитель ее юридических интересов на острове прибудет менее чем через час. Взяв чистый лист бумаги, Анна-Лиза начала составлять список вопросов, которые она хотела бы обсудить. И едва она занялась их формулировкой, как ей в голову пришла новая идея…
— Но, сеньорита Уилсон, у вас нет денег на те усовершенствования, которые вы только что мне обрисовали. Почему бы вам не принять столь выгодное предложение о продаже поместья Фуэго Монтойа и не купить что-нибудь более подходящее для себя?
— Я решила не продавать его.
— То есть, как это не продавать?!
Анна-Лиза готова была поклясться, что этот уважаемый всеми юрист, даже если б захотел, не смог бы выглядеть более изумленным.
— Это мое последнее слово, — подтвердила она низким, полным решимости голосом.
— Да о чем вы говорите? — упорствовал он. — Нет, это абсолютно невозможно. Как вы собираетесь?..
Анна-Лиза уже начала терять терпение.
— Дон Альфонсо, — твердо начала она, — я давно привыкла зарабатывать себе на жизнь сама, и намерена продолжать работать и в дальнейшем.
— Работать? — в ужасе воскликнул седоволосый адвокат и передернул плечами. — Но если вы продадите finca, сеньорита Уилсон, вам никогда больше не придется работать.
— Но я хочу работать, — упрямо продолжала настаивать Анна-Лиза, — и, простите меня великодушно, дон Альфонсо, но до настоящего момента я думала, что и вы работаете на меня.
— Да, именно этим я и занимаюсь, — ответил он с горячностью, — но считаю своим долгом сказать вам, что если бы вы были моей дочерью…
— Я, не являюсь ничьей дочерью! — резко оборвала его Анна-Лиза и тут же пожалела о своих словах.
— Я прекрасно понимаю, что ваш отец умер, сеньорита Уилсон, — вежливо сказал адвокат.
Он всегда был мертв, для меня, с горечью подумала она, а вслух произнесла:
— Приношу вам свои извинения, дон Альфонсо. Мне не следовало повышать на вас голос. Я всегда буду, благодарна отцу за то, что он возложил на меня ответственность за будущее finca. Я твердо решила остаться здесь. Отреставрирую дом и все служебные постройки. Потом восстановлю апельсиновые плантации и заново превращу их в прибыльное предприятие, да и в поселке это всем принесет выгоду.
— Апельсиновые плантации! — в изумлении воскликнул пожилой адвокат. — Но что вы знаете о садоводстве? Простите меня, сеньорита Уилсон, — добавил он, — я вовсе не хотел вас обидеть.
— Ничего страшного, — спокойно сказала Анна-Лиза, сама удивляясь, что побудило ее принять столь безумное решение.
— Но даже если вы не намерены прислушиваться к моим советам, одна вы все равно не сможете справиться со всем, — продолжал настаивать дон Альфонсо.
— Почему? Только потому, что я женщина?
— У вас для этого нет достаточной суммы денег, — произнес адвокат, решив подойти к вопросу с практической стороны.
— Большую часть дел я могу взять на себя. В конце концов, попрошу помощи в поселке… Я не боюсь тяжелой работы.
— Я не сомневаюсь в ваших благих намерениях, сеньорита Уилсон.
— Тогда что же вас так тревожит?
— Сила, могущество и общественное положение семьи, с которой вы соперничаете, могут оказаться абсолютно непреодолимыми, — терпеливо объяснил он. — Поэтому прошу вас: прежде чем принимать окончательное решение, отказываясь от их великодушного предложения, подумайте еще немного.
— Но я не намерена принимать какие бы то ни было предложения, — сказала Анна-Лиза. — Я уже все решила, дон Альфонсо. И вообще, не понимаю, почему кто-то так настойчиво хочет купить мою землю именно теперь, ведь на протяжении многих лет на нее не обращали никакого внимания.
— До смерти вашего отца она принадлежала ему, — напомнил Анне-Лизе дон Альфонсо. — Никто не знает, почему он настойчиво держался за нее. Он получал много предложений…
— И отказывался от них?
— Да, но…
— Точно так же, как это делаю и я! — гордо заявила Анна-Лиза, пребывая в полном недоумении от этого неожиданного для нее чувства солидарности с покойным отцом, который бросил свою дочь еще до того, как она появилась на свет.
Дон Альфонсо растерянно проворчал:
— Мне совершенно непонятно…
— А мне непонятно, почему чужие интересы волнуют вас больше, чем мои.
Пожилой адвокат явно оскорбился.
— Мы с вами говорим об одной из самых влиятельных и богатых семей в Испании, сеньорита Уилсон, возглавляемой человеком, противоречить которому я бы не хотел. — Он многозначительно покачал головой. — Вы и понятия не имеете, во что ввязываетесь.
— Ну, так скажите же мне, — бросила вызов Анна-Лиза. — Назовите имя моего противника. Ведь, как я предполагаю, мы говорим не о каком-то вымышленном негодяе?
— Вы правы, сеньорита Уилсон, мы с вами говорим о вполне конкретном человеке, незаурядном, с невероятно острым умом и железной волей. Я боюсь, что сеньор Рамон де Крианца Перес окажется для вас самым грозным противником.
Крепко сжатые губы Анны-Лизы приоткрылись, перед мысленным взором возник образ загорелого мускулистого мужчины.
Неправильно истолковав выражение ее лица, дон Альфонсо предостерегающе произнес:
— Вы совершаете большую ошибку, недооценивая Рамона Переса.
— Не такой уж он и монстр, как вам кажется, — ответила она рассеянно.
— О, вы его знаете?
— Я… — Анна-Лиза на мгновение замолчала, тщательно подбирая слова. — Да, я встречалась с сеньором Пересом. Он показался мне очень обходительным…
— Простите меня за бестактность, сеньорита Уилсон, но вы всего лишь молодая англичанка, вам недостает жизненного опыта и знания местных обычаев…
— Я имею ученую степень в области права и юриспруденции и работаю в солидной фирме, — резко возразила она. — А насчет местных обычаев…
— Весьма неосмотрительно с вашей стороны не принимать Рамона Переса всерьез, — перебил ее старый адвокат.
— Просто нужно найти способ заставить сеньора Переса понять, что finca Фуэго Монтойа не продается, дон Альфонсо. Это мой дом, — заявила она. — И я намерена остаться здесь на всю оставшуюся жизнь.
Анна-Лиза была во дворе, когда вдруг услышала скрежет и увидела остановившуюся черную машину с низкой посадкой. Отбросив назад свою толстую, шириной с запястье, и черную, как смоль, косу, Анна-Лиза отерла рукой лицо, ожидая, пока уляжется облако поднятой пыли. Увидев того, кто шел к ней, она
