сказочно красивому и романтичному городу. Увидеть Париж под своими ногами, с холма Монпарнас, от подножия собора Сакре-Кер.
Пройтись по Елисейским Полям, от Пляс Этуаль до Пляс Конкорд. Посетить Лувр и сфотографировать собор Парижской Богоматери. Подняться в лифте на Эйфелеву башню и посетить захоронение Наполеона в Доме инвалидов. Услышать настоящую французскую речь. Отведать жареных каштанов из бумажного пакетика, купленных у уличного продавца, и свежих устриц в раскрытых раковинах на льду, поданных лощеным официантом в фешенебельном ресторане.
Выпить пару литровых кружек «бланш» — свежего, неочищенного пива за длинным деревянным столом в бистро. Распить бутылочку-другую марочного бордо из высокого фужера за столом, накрытым накрахмаленной белой скатертью.
Второй раз он пролетает над этим городом, разглядывая его через иллюминатор. И все. Весьма жаль. Особенно для владельца туристической компании, многие клиенты которой уже давно осуществили на практике свою мечту — прошлись своими ногами по гранитным парижским мостовым.
И, конечно, хорошо бы проделать это не одному, а в компании с прекрасной феей Дуная.
Например, в виде свадебного путешествия.
Если, конечно, удастся уговорить строптивую, как необъезженная кобылица, мадьярку, потомка диких и воинственных кочевников. И тем более ценной будет эта мужская победа. Он достаточно серьезно подготовился к ней. Даже в лингвистическом плане, осваивая неподатливую мадьярскую речь.
Почти два месяца Дэн активно штудировал учебники и словари, не расставаясь с аудиокассетами и миниатюрным японским магнитофоном. Да еще нанял частного учителя, два занятия в неделю по два часа. И все это, честно говоря, не столько ради своей возлюбленной, сколько для ее родственников. Он подозревал, что без их благословения ему не удастся преодолеть последние преграды. Как вполне резонно пошутил Ирвин на их последней встрече, язык будущей тещи надо знать. По крайней мере, будешь ориентироваться, когда надо улыбаться при ее словах, а когда хмуриться и демонстративно хлопать дверью. И огрызаться будет легче.
О более отдаленной перспективе тоже надо подумать. От браков обычно рождаются дети. Хотелось бы двоих. Мальчика и девочку. А можно и четверых. Почему бы нет. При этом дети должны знать языки обоих родителей.
Главный атрибут для третьей встречи он тоже не забыл. Дэниэл сунул руку в карман пиджака и нащупал заветную темно-синюю коробочку, уже потертую по краям. Он постоянно носил ее с собой, как талисман, на удачу, на счастье, как символ и надежду на то, что когда-нибудь сможет водрузить это изделие из венгерского ювелирного магазина, украшенное искристым бриллиантом, на изящный пальчик прелестной мадьярки с чудесным именем Эльжбета.
В памяти вновь всплыли лица друзей. Перед отлетом они неплохо посидели в итальянском ресторане. Выпили по литру «кьянти» каждый, съели массу спагетти, лазаньи и прочих изысков итальянской кулинарии, излили друг другу душу. У всех троих было чем поделиться.
Ирвин, которого родители в детстве звали Иржи, собрался наконец слетать в Прагу, на свою историческую родину, где он когда-то появился на свет, но покинул ее еще крохой. В полтора года родители увезли его с собой в эмиграцию, в США, где его родным языком стал английский.
А материнский язык сохранился только на уровне пассивного восприятия, при общении с родителями. Иржи-Ирвин решил побродить по улицам Златой Праги и попить натурального, свежесваренного «пльзеньского пивечка», как он выразился на своем языке детства. И, может быть, найти себе, по примеру Дэниэла, на мосту через Влтаву «златовласку» с голубыми, смешливыми глазами, с которой гораздо легче вспоминаются гласные и согласные звуки родной речи.
Нортон окончательно увяз в своих матримониальных отношениях с будущей мадам Флэйм, милостиво согласившейся поменять фамилию предыдущего мужа на новую. Попал под полный контроль этой хищницы. Даже на встречу с друзьями выбрался тайно, без ведома своей надзирательницы. Естественно, все остальные подружки, шашни и ходы налево отпали полностью. По вечерам его одежда проходила полный и дотошный контроль, как визуальный, через лупу, так и обонятельный. На предмет наличия посторонних женских волос и подозрительных ароматов. Пришлось мистеру Флэйму перейти на мужчин-пациентов, отказавшись от прежнего столь приятного, радующего тело и глаза контингента. И даже сексуальную мулатку-секретаршу пришлось уволить, заменив на мегеру предпенсионного возраста. Мистер Нортон Флэйм уже начал оформлять документы для получения в мэрии лицензии на брак. Но даже пригласить друзей на будущую свадьбу не решился. Откровенно объяснил, что невеста вряд ли согласится увидеть на свадьбе людей, с которыми у нее ассоциируются разнузданный добрачный разврат. Однако, как ни странно, при всем этом Нортон казался счастливым, как блудный пес, который наконец-то обрел хозяина.
В общем, хотя друзья много шутили, смеялись и бодрились, но обстановка на встрече была довольно грустной, как будто речь шла о проводах чуть ли не в последний путь. Хотя это прямо и не говорилось, но подсознательно каждый чувствовал, что мужская компания распадается. Их «Клуб холостяков» давно уже пережил свои лучшие времена и скоро прекратит свое существование за ненадобностью и в связи с изменившейся обстановкой. Или придется преобразовать его на новой основе и с новым названием, более соответствующим будущим реалиям. Например, «Клуб угнетенных подкаблучников» или «Лига борьбы за права женатых мужчин». Под жалобным лозунгом «Мужчина — это тоже человек».
В жизни Дэна единственным светлым пятном за последнее время оказалась поездка в Лос-Анджелес. Конечно, с одной стороны, жаль было потраченного времени. Но, с другой стороны, поездка прошла не без пользы. Главное, что удалось успокоить сестру и убедиться, как он и предполагал, что никакой серьезной угрозы для ее интересов нет. Просто элементарное незнание женщиной мужской психологии.
Роберта зря паниковала. Обычные мужские мечты, какие бывают у каждого семейного человека. И среди них одна, самая красивая, искристо-хрустальная, призрачная, как мираж, почти неосуществимая. Но должен же мужчина иметь в душе что-то возвышенное, хотя бы в виде слабой искорки надежды. Не может же он все время мечтать только о том, чтобы купить для любимой жены соболиную шубу, бриллиантовое колье или новый «ягуар». Или о том, как пристроить детей в престижную частную школу и элитный университет, как выгодно выдать дочь замуж и что подарить теще на юбилей.
Дэн неожиданно получил массу удовольствия от этой поездки. Крис, муж Роберты, даже доверил родственнику жены поуправлять в воздухе самолетом несколько минут. Подвигать в разные стороны штурвалом, помахать крыльями.
Естественно, на достаточно большой, безопасной высоте и при отсутствии в поле зрения других самолетов, чтобы в случае чего успеть перехватить управление. Во всяком случае, Крис позволил Дэну совершить несколько маневров по горизонтали и вертикали и сделать пару разворотов. Конечно, участие во взлете и посадке были исключены из летного меню, но поучаствовать в этой процедуре путем нажатия на пару тумблеров ему было все же позволено. Узнал заодно, как заполнять карту полета. И даже удалось щегольнуть двумя фразами на профессиональном жаргоне в радиопереговорах с дежурным авиадиспетчером на контрольной вышке, дающим разрешение на полет в заданном коридоре. Правда, ему пришлось отрепетировать эту фразу раз десять, пока Криса не удовлетворила его четкая дикция и правильность терминологии.
Ощущения были весьма необычными и настолько захватывающими, что на какое-то время Дэну даже самому захотелось стать обладателем такой же машины — «Бичкраф-Бонанза», с двигателем в триста лошадиных сил, с убирающимися шасси, с салоном на шесть пассажирских мест… И, естественно, записаться на летные курсы. Но потом, после возвращения в Нью-Йорк, победил здравый смысл. Пока ему было не до этого. Но в будущем, при более благоприятных условиях и дальнейшем развитии компании, можно будет опять вернуться к этой идее. И тогда можно будет отправляться в гости к сестре с Восточного на Западное побережье своим «летным ходом». А главное, в любое удобное время можно будет отправиться на пляжи Майами, Барбадоса или Акапулько. Или в Канаду на ловлю лососей. Правда, до Европы и дунайских берегов на «Бичкрафте» не дотянешь, Атлантический океан великоват…
В самом Лос-Анджелесе Дэн пробыл не долго, всего два дня. Успел только прогуляться по роскошным бульварам Беверли-Хиллз и Сансет, пройтись по пешеходной Променад, украшенной множеством фонтанов и скульптур, пока сестра обходила местные бутики на этом бульваре. Постоял в районе Венис, возле прибрежного ограждения перед обрывом на бульваре Оушен, вдыхая бриз и любуясь тем, как солнце плавно садится в вечно неспокойный Тихий океан. Один раз он, Крис и Роберта посидели в каком-то восточном
