— Вот, выпейте еще.
Рико сделал знак юноше с кофейником, чтобы тот снова наполнил ее чашку.
— Оставь все это здесь, Хосе.
Когда он обращался к юноше, тон его был совсем другим, более теплым.
— Нам понадобится все, — добавил он.
Он был снова полон презрения, когда повернулся к Зоэ!
На сей раз, допив крепкий черный кофе, Зоэ сама попросила еще. А между тем начались расспросы:
— Поскольку вы тут с телевизионной командой, значит, как я понимаю, охотитесь за чем-то сенсационным. Поэтому и шпионите за нами.
Со словами благодарности Зоэ протянула Хосе пустую чашку. Теперь она чувствовала себя гораздо лучше. Может, еще не совсем оправилась, но нападать на себя не позволит.
— Я решила посмотреть, можно ли использовать фламенко для моих шоу. Больше ничего.
— Ваших шоу?
— Для моей программы. Я владею компанией, которая выпускает эту программу.
— Так значит, это вы…
— Что я?
— … остановились в замке «Казалас».
— Да, моя компания взяла замок в краткосрочную аренду…
— И это там вы собираетесь создавать свой шедевр?
— Простите?
Не слишком ли пренебрежителен его тон? Она так долго работала над своей программой, стараясь сделать ее особенной и неповторимой. Ей удалось подобрать замечательную команду, и она гордилась тем, чего они достигли.
— Если у вас речь идет об Испании — будет непременно фламенко, об Италии — опера, о Франции — мода. Разве не так? Поверхностно показываете страну, именем искусства делаете деньги?
— Я делаю деньги, не отрицаю. Как иначе мне вести бизнес, платить зарплату людям, которые со мной работают? Но что касается других ваших высказываний, они несправедливы.
— Правда?
Теперь его тон был слегка удивленным, и смотрел он на нее совсем по-другому.
— Послушайте, Рико, если вы не тот человек, с которым я могу говорить о танцах, тогда, может, вы представите меня тому, кто выслушает меня?
— И позволить вам вторгнуться в мою личную жизнь? Вряд ли.
— В вашу личную жизнь? Я не предполагала строить свою программу вокруг вас.
Он смерил ее презрительным взглядом.
— Вам пора возвращаться к вашей телевизионной команде, мисс Чэпмен.
— Вы просите меня уйти?
— Уже темнеет, и вы можете заблудиться.
— Не беспокойтесь, я уйду. Как только закончу здесь свои дела.
— Вы их уже закончили.
— Почему вам так не нравится мое пребывание здесь? Я вам совершенно не мешаю!
— Люди обладают правом собственности на территорию.
— А это что, все ваше? — Зоэ обвела рукой окрестности.
— Считайте как хотите. Я не обязан перед вами отчитываться.
— Правильно, — сказала Зоэ. — Я и не предполагала, что здесь, в горах, есть чьи-то частные владения. Я имею такое же право находиться здесь, как и вы. К вашему сведению, еще ни один гость моей программы не жаловался на меня. И даю вам честное слово, — продолжала она, — в моей программе не будет никакого вторжения в вашу личную жизнь…
Его короткий смешок уколол ее. Она вспыхнула.
— Вы действительно в это верите?
— Да, безусловно.
— Значит, вы фантазерка.
— Возможно, если вы соизволите мне объяснить.
— Вы все равно меня не убедите.
А Зоэ возлагала такие надежды на этот проект! До сих пор она не терпела неудач. Ни разу. И не собиралась сдаваться.
— Напиток все еще действует на вас?
Ему не терпится отделаться от нее, поняла Зоэ.
— Нет.
Он отвернулся. Вероятно, с точки зрения Рико, их дискуссия подошла к концу. Ему не было никакого дела до ее программы.
— Мы еще не закончили разговор, — крикнула Зоэ ему в спину.
— Я закончил.
— Поверьте, я не представляю никакой угрозы ни для вас лично, ни для ваших друзей. Я только пытаюсь….
— Узнать побольше о фламенко?
— Совершенно верно.
Когда их взгляды встретились, Зоэ внутренне содрогнулась. Рико относился к тому типу мужчин, которых она поклялась избегать.
— Уже темнеет. — Зоэ взглянула на небо. — Возможно, вы правы. Сейчас не время…
И тут кто-то опытной рукой взял аккорд на гитаре. Нежный звук был едва различим. Его заглушали смех и болтовня, но это было то, ради чего она сюда пришла. Все смолкли и повернулись к небольшому деревянному помосту.
— Раз уж вы здесь, можете посмотреть на выступление.
Приглашение Рико не отличалось галантностью, но Зоэ решила его принять.
Он проложил ей путь сквозь толпу, и она вышла следом за ним к помосту. Теперь ей был виден человек с гитарой. Он сидел на стуле в углу сцены, сосредоточенно наклонив голову и ласково, словно любовницу, обнимая гитару. От толпы отделилась немолодая женщина и направилась к нему. Она тяжело, по-стариковски, поднялась по крутым деревянным ступеням на сцену, и тут Зоэ стала свидетельницей ее невероятного преображения.
Бросив на зрителей высокомерный взгляд, женщина приподняла одной рукой край своей длинной черной юбки и, простирая другую к небу, с силой топнула ногой.
Неистовая энергия разлилась вокруг, когда женщина начала свой танец. Зоэ не знала, что Рико наблюдает за ней. Для нее не существовало ничего, кроме танца.
— Вы почувствовали это? — прошептал он ей на ухо, когда женщина закончила свой танец, а толпа впала в неистовство.
— Что именно? — спросила Зоэ, придвигаясь к нему, чтобы он мог ее расслышать.
—
—
— Вы хотели увидеть настоящее фламенко, — сказал Рико. — Ну, так это и есть настоящее фламенко. Необузданное, страстное искусство. Вы готовы воспринять это, Зоэ Чэпмен?
Ей послышалось сомнение в его голосе.
— Я искренне благодарна за то, что имею возможность увидеть фламенко во всей его красе.
— Фламенко не видят, фламенко чувствуют.
— Теперь я знаю это. — Он видел в ней туристку, ищущую сенсацию. Но она была далеко не туристка. И далеко не та, прежняя Зоэ Чэпмен. Прежняя без всякого сопротивления отступилась бы, но сейчас она не могла отступить. И в Испанию приехала не для того, чтобы ее оскорбляли. Она приехала, чтобы сделать программу, хорошую программу. И Рико Кортис не сможет ей помешать. — Вы не могли бы объяснить мне это
