доносились голоса служащих, собиравшихся на обед.
После затянувшейся проволочки, когда Холли приходилось уговаривать себя сидеть смирно и набраться терпения, Джозеф уставился на нее грустными темно-карими глазами:
— У вас есть какой-то опыт в производстве одежды, мисс Прескотт?
— Практического почти нет, но я прослушала курс лекций в университете, и сама придумывала фасоны, шила вечерние платья для многих лос-анджелесских дам. Этим и зарабатывала деньги, пока искала работу.
Во взгляде Эрона появилось нечто вроде уважения. Он уже устал от бесчисленных претенденток на должность, но эта женщина, по крайней мере, явно не очередная избалованная бездельница, которой взбрендило поиграть в кутюрье.
— Покажите ваши эскизы, — потребовал он.
Холли выложила на стол большую кожаную папку и расстегнула молнию.
— Объясняйте, объясняйте! — раздраженно велел Эрон. — Меня не интересуют красивые картинки. Я хочу знать, чем вы руководствовались при создании модели. Почему добавили это… и это…
Он бесцеремонно тыкал пальцами в детали рисунка. Холли, почувствовав профессиональный азарт, с неподдельным энтузиазмом принялась рассказывать.
— А что, если я найму вас, обучу, потрачу время и деньги, а потом вы уволитесь и станете моей конкуренткой? — с удивительным чистосердечием выпалил Джозеф. Ответ был не менее искренним:
— Если возьмете меня, постараюсь приложить все усилия, чтобы быть вам полезной. Но рано или поздно уйду и воспользуюсь всем, что узнала от вас. И знаменитой когда-нибудь стану. Но при этом буду везде упоминать, что именно мистер Эрон дал мне возможность прославиться и пришел на помощь в трудный час.
Джозеф, как ни пытался, не смог скрыть улыбки. Да, кажется, они станут друзьями. Он испытывал явную симпатию к этой задорной девчушке.
— Вы приняты, — объявил он и назвал сумму жалованья, гораздо меньшую той, на которую рассчитывала Холли.
— Слишком мало, — храбро возразила она, покачав головой. — Для того, чтобы прожить, мне нужно. по крайней мере, в два раза больше.
Брови Джозефа взлетели к самому лбу.
— Не пойдет! У вас нет опыта!
— Но ведь и мне нужно есть. При таком жалованье придется по-прежнему работать уборщицей, чтобы свести концы с концами.
Понимая, что скоро жилье в престижном районе будет ей не по карману, Холли заключила договор с владельцами дома, престарелой супружеской четой. Она вызвалась убирать квартиры, из которых съезжали жильцы, следить за порядком и вовремя вызывать ремонтные службы. За это ей вдвое сбавили арендную плату.
Решение жить самостоятельно далось Холли нелегко. Она отослала родителям Кейси все деньги, найденные в сейфе, оставив себе немного на первое время. На прошлой неделе Том позвонил ей и сообщил, что они собираются учредить стипендию имени Кейси в Мемфисском университете. Деньги предназначены для тех студентов, которые собираются стать писателями.
Но Джозефа Эрона признание Холли неожиданно заинтересовало:
— Вы работаете уборщицей?
Холли гордо вскинула голову:
— Только в том доме, где живу.
— И вам не противно вывозить грязь за другими? — участливо осведомился он.
— Конечно, я предпочла бы делать что-то иное, но не нахожу в своем занятии ничего постыдного.
Джозеф удовлетворенно кивнул. Его мать осталась вдовой с семью детьми и была вынуждена зарабатывать на жизнь уборкой. Девочка права, тут нет ничего позорного!
Он мгновенно смягчился, и им удалось договориться. Эрон платит Холли в полтора раза больше, чем предложил сначала, и, если останется доволен ее работой, повысит жалованье через три месяца.
Поспешно произведя в уме необходимые вычисления, Холли поняла, что при крайней бережливости сумеет протянуть эти три месяца. Кроме того, других предложений такого рода не предвиделось. И почему- то интуиция подсказывала ей, что Джозеф Эрон — человек порядочный и верен слову.
Вечером Дейна и Холли отпраздновали успех в кафе «Джонни Рокетз» — одном из их любимых заведений, в стиле пятидесятых годов, где подавались вкуснейшие гамбургеры с жареным картофелем и молочными коктейлями. Холли особенно впечатляло то обстоятельство, что автостоянку обслуживали молодые люди в униформе с монограммой «Д. Р.».
— Что тут особенного? — искренне удивилась Дейна, когда впервые привела сюда подругу. — В Лос- Анджелесе так принято.
Холли не смогла удержаться от смеха. Похоже, Дейна слишком много времени прожила в этом городе, чтобы заметить забавное сочетание обыкновенной забегаловки с роскошной автостоянкой, содержание которой обходится хозяину в кругленькую сумму.
Да и сама их дружба во многом удивляла Холли. Дейна выросла в совершенно иной среде. Ее семья принадлежала к сливкам здешнего общества, однако подлинная близость между ними зародилась едва ли не с первой встречи, и до сих пор не было даже малейшей размолвки. Собственно говоря, прошло немало времени, прежде чем Дейна призналась, что ее отец — Нейл Гордон. Не дождавшись тогда никакой реакции, она повторила свою фамилию чуть ли не по слогам. Холли недоумевающе пожала плечами:
— Ну и что?
— Нет, ты просто неподражаема! За это я тебя и обожаю! В отличие от всей остальной Америки тебе абсолютно безразлично все, что касается Голливуда.
Внезапно истинный смысл признания подружки дошел до нее, что сопровождалось бурной реакцией.
— Нейл Гордон? Не может быть! — воскликнула она, не поверив ни единому слову Дейны. — Ты меня совсем за дурочку держишь? Считаешь безмозглой простушкой из деревенской глуши?
— А разве не так? — поддразнила Дейна. — Клянусь, Нейл Гордон в самом деле мой папочка. Надеюсь, в Миссисипи уже начали показывать звуковое кино? И тебе иногда покупали билеты?
Не обращая внимания на ехидный намек в адрес родного штата, Холли расплылась в улыбке.
— Угу. И цветные фильмы тоже бывают. Программа меняется каждый четверг. Конечно, если так уж приспичит увидеть только что выпущенную картину, придется ехать за тридцать пять миль в соседний город.
На этот раз настала очередь Дейны изумленно вытаращить глаза:
— Да ты шутишь!
Работа Холли в «Эрон костьюмз» оказалась куда более ответственной, чем она предполагала, поскольку основные заказы поступали от киностудий на костюмы для фильмов. Если речь шла о дорогих картинах с участием известных кинозвезд, Холли встречалась с художниками-модельерами, назначенными студией, узнавала, что им требуется, и выполняла все указания. Что касается низкобюджетных фильмов, ей просто сообщали о пожеланиях продюсера, и Холли приходилось самой моделировать одежду.
Но больше всего она любила исторические картины, хотя именно такие постановки требовали долгих и кропотливых исследований того периода, в котором происходило действие. Зато Холли получала возможность применять на практике знания, полученные в университете. Кроме того, она часто забегала в антикварные магазины и лавчонки, где иногда удавалось отыскать подлинные произведения искусства.
В новой сотруднице придирчивый Эрон нашел преданного, неоценимого помощника. И она все схватывала на лету! Между этим увлеченным чудаком, которому основательно перевалило за сорок, и талантливой молодой женщиной с чуть тягучим южным акцентом и копной непокорных волос завязалась настоящая дружба.
Творчество модельера стало главным в ее жизни, приглушая невыносимую тоску, которая по- прежнему тяготила душу. Прошло два месяца со дня последней встречи с Грантом — два ужасных месяца, в продолжение которых Холли то убеждала себя, что все к лучшему, поскольку он причинил ей немало
