невыносимыми, так что она пробыла лишь до отплытия «Любека». Она так сосредоточилась на мысли об отъезде, что, когда я случайно разбудила ее как-то ночью, бедняжка села в постели и потребовала свою лошадь. Мне очень обидно, что она познакомилась с усадьбой в таком «сыром» состоянии. Когда она приедет вторично, все будет по-другому, потому что дом почти готов и мебель уже в пути.
Наша семья выросла на одного, а может быть, и на двух человек. Эмма – рослая самоанка угрюмого вида, рекомендованная Меланой, – помогает Паулю на кухне и, если все пойдет ладно, должна стать нашей прачкой. Второй – маленький седой малаец, которого я зову Мэтом. Он появился на днях у дверей кухни и, расплываясь в искательных улыбках, попросил работы любого сорта.
– Сколько же ты хочешь получать? – спросила я.
– Сколько дашь, – ответил он. – У меня нет папа, нет мама, ты тожесамо, как мама.
Кажется, я «тожесамо, как мама», довольно многим людям.
Эмма была одновременно смущена и шокирована, когда я затронула вопрос об оплате, но в то же время потихоньку справлялась у Пауля, сколько, по его мнению, она получит. Я посоветовалась в городе, и мне сказали: восемь долларов в месяц ей и столько же Мэту.
У одного из плотников позавчера был приступ фи фи note 73. Странно, что еще ни один врач не занялся болезнью, столь распространенной в Южных морях, и, как я думаю, в большинстве тропических областей. Много лет назад в Индиане note 74 я знала одну старушку со слоновой болезнью ноги. Это явно связано с малярией, и в то же время я не встречала случая, который не начинался бы с ранки на ноге или ступне. Плотник принял дозу ипсомовой соли вчера вечером и сейчас сказал мне, что благодаря этому чувствует себя значительно лучше. У заболевших обычно раз в несколько месяцев повторяются приступы лихорадки, во время которых пораженное место распухает. Опухоль уже не спадает, а только увеличивается с каждым новым приступом. Я, кажется, напишу об этом в «Ланцет» note 75.
Миссис Стивенсон прислала мне с последним пароходом американских орехов и сухих фиников. Я хочу попытаться вырастить из них деревья. В соответствии с инструкцией Кью Гарденс note 76 я разбила скорлупу и достала зерно целиком. Эмма делает из листьев кокосовой пальмы корзиночки, куда мы посадим зерна, как это практикуется с семенами какао. Потом их высаживают в землю вместе с корзиночкой, чтобы не повредить корней.
Огород мой в плачевном состоянии из-за сорняков, но в некоторых местах мне удалось поддержать порядок. Там сидят большие зеленые перцы все в плодах, немного длинностручковой фасоли, несколько кустиков помидоров, растут баклажаны, а также два корешка сельдерея (достаточно на заправку супа), да еще спаржа, которая, по-видимому, чувствует себя прекрасно. Посаженные некоторое время назад груши авокадо процветают, так же, как и все кокосовые пальмы.
Лафаэле сообщил нам интересные сведения об управлении его родным островом Фатуна note 77. (Я забыла название и только что спросила его у Лафаэле. Туземная вежливость не позволила ему прямо ответить: «Фатуна». А вдруг я считаю иначе? «Остров зови Фатуна, я думай», – сказал он.) На этом хорошо управляемом острове каждый под страхом наказания обязан иметь пятьдесят свиней, определенное число птицы и собрать за сезон установленное количество таро, бананов на корм свиньям и кокосовых орехов. В сезон посадок каждый должен посадить то, что установлено законом, и в определенном количестве. Посягательство на чужие поля наказывается очень строго, так же как воровство и – что особенно мудро – нарушение договора. В Фатуне за нарушение договора человек платит пять долларов, а в случае неуплаты виновный обязан отработать на короля.
Наше здешнее правительство очень неповоротливо; вожди Маноно note 78 ведут себя вызывающе. Они явились вручать подарки главному судье все тщательно разубранные в сопровождении не менее трех тысяч человек. Говорят, на Самоа никогда еще не видели такой красивой процессии. Но их ораторы держали обидные речи и называли королем Матаафу. Главный судья попытался пресечь эти бунтарские выступления, но не мог заставить их замолчать, и дело кончилось тем, что Малиетоа и главный судья удалились, а ораторы продолжали говорить. Мне кажется, следовало действовать более решительно.
Ллойд и Льюис вместе с мистером Сьюэлом отправились на остров Тутуила и собираются совершить мелангу по острову. До этой минуты мне не приходило в голову, что они должны были бы захватить подарки.
С последним рейсом «Уэрриора» я отправила в Новую Зеландию заказ на джерсейскую корову. Шмидты собираются вот-вот продать свой участок, так что мы останемся без молока, если не заведем собственную корову.
Вчера был день рождения Ллойда. Получила письмо, что они с Льюисом будут отсутствовать еще три недели. Большую часть дня потратила на поездку в Апию, чтобы испытать новую лошадь. Оказалось, что ей лет четырнадцать и у нее не в порядке коленные суставы; словом, лошадь того сорта, который считается подходящим для женской езды. Я отослала ее сегодня назад. Наняла плотника, по фамилии Скелтон, на поденную работу – перенести маленький дом, расширить его и вообще сделать более пригодным для жилья. Кроме того, я хочу, чтобы он построил кухню с помещением для Пауля. Мистер Кинг, который в данный момент занят покраской павильона, и Лафаэле будут помогать ему. Новый дом почти готов. Один из тюремных надзирателей-немцев приходил ко мне проситься на работу на плантации. Он предлагал сажать несимпатичный мне хлопок. Но в мои планы, в которые я его не посвятила, это не входит. Я задумала делать духи из муссаои и иланг-иланга note 79. Мистер Скелтон рассказывает, что в лесу есть дерево, из которого сочится душистая смола. Хочу поглядеть, может быть, и с этим удастся что-то предпринять.
Спаржа отлично растет. Хочу сделать еще грядку, потому что рассады у меня много. Мы с мистером Кингом попробовали верхушки так называемой дикой кокосовой пальмы. Вкус приятный, из нее должен получиться неплохой салат. Генри сажает ямс, или джямс, как его называет Пауль, зато джем он зовет йемом.
Когда Ллойд приехал, вначале его очень смешил вид Пауля, прислуживающего за столом. Маленький толстый немец, лысоватый, босой, в расстегнутой на груди фланелевой рубашке и обтрепанных, совсем просиженных на заду брюках, поддерживаемых кожаным ремешком, за который заткнут нож в футляре. От него то и дело можно услышать самым любезным тоном: «Ей-богу, мясо жесткое». Уверена, что он понимает «ей-богу» как французское «мондье», note 80 так же как это было с Валентиной note 81, моей бывшей служанкой-француженкой, в первое время по приезде в Англию.
Я только что начала книгу Стэнли note 82 и поражена многими сходными чертами у описываемых им народностей с жителями тихоокеанских островов. Одна из них, о которой я сейчас вспомнила, – это манера украшать себя рубцами note 83. Он пишет также об употреблении в пищу гусениц и жуков. Однажды Генри принес мне огромную,
