Самоубийца

Клеопатра Максимовна. В таком случае, Олег Леонидо­вич, я знаю, что мне остается сделать. Прощайте! (Убе­гает.)

Олег Леонидович. Клеопатра Максимовна! Капа! Капочка! (Бросается за ней.)

Хор (за сценой). Вечная память, вечная память, вечная память.

Явление пятое

Гроб. Похоронная процессия. Отец Елпидий, дьякон, пев­чие, Мария Лукьяновна, Серафима Ильинична, Маргарита Ивановна с кутьей, Аристарх Доминикович, Александр Петрович, Виктор Викторо­ вич, Пугачев,

Егорушка, Раиса Филипповна, жильцы, проститутки, старухи, гуляющая публика, любопытные, факельщики.

Хор. Вечная память, вечная память.

Аристарх Доминикович. Осторожнее, осторожнее.

Александр Петрович. Гражданин, не пихайте вдову, пожа­луйста.

Маргарита Ивановна. Тише, тише кутью.

Егорушка. Да куда же вы лезете?

Первая старушка. Молодой человек, пропустите бабушку.

Егорушка. Вы покойника бабушка?

Первая старушка. Нет, я так.

Егорушка. Ну, тогда вы и здесь постоите, не барыня.

Пугачев. Опускайте.

Александр Петрович. Поставили.

Виктор Викторович. Кто у нас выступает от имени масс?

Аристарх Доминикович. Вот. Егор Тимофеевич.

Виктор Викторович. Начинайте, Егорушка.

Егорушка. Я боюсь.

Александр Петрович. Да чего ж вы боитесь, Егор Тимофее­вич, ведь надгробное слово не так уже страшно.

Егорушка. Как же слово не страшно. Слово не воробей, выпу­стишь – не поймаешь, так вот, значит, выпустишь – не пой­маешь, а за это тебя поймают и не выпустят.

Аристарх Доминикович. Но ведь мы же условились.

Егорушка. Все равно я отказываюсь. И потом, я не знаю, с чего начинать.

Виктор Викторович. У меня есть для вас замечательное на­чало. Вы начните, Егор Тимофеевич, так: «Не все спокойно в королевстве Датском».

Егорушка. Кто сказал?

Виктор Викторович. Марцелл.

Егорушка. Что ж вы раньше молчали? Чудак вы эдакий. (Бежит к насыпи.) Дайте место оратору. (Взбегает на насыпь.) Граждане, разрешите мне поделиться с вами радостной но­востью. Минуту тому назад до нас дошли сведения от това­рища Марцелла, что в королевстве Датском не все спокойно. Поздравляю вас. Между прочим, этого надо было ожи­дать. Прогнившая система капитализма проявила себя. Кто там дергает?

Виктор Викторович. Что вы порете? Я же вам для начала сказал, понимаете? Вы должны были сразу на покойника перейти.

Егорушка. Не волнуйте оратора. Перейдем. Итак, товарищи, в Да­нии неспокойно, тем не менее умер один из нас. Но утритесь, товарищи, и смело шагайте вперед, в ногу с покойником. Но вернемся, товарищи, к Дании. Вы опять меня дергаете. Дания – это…

Аристарх Доминикович, Александр Петрович и Виктор Викторович стаскивают Егорушку с насыпи.

Голоса. Что случилось?

– В чем дело?

Александр Петрович. Дорогие друзья. Предыдущий товарищ почувствовал себя плохо. Больше он говорить не может. Слиш­ком свежа эта рана, слишком тяжка потеря – слезы душат его.

Мария Лукьяновна. Ну зачем я живу, ну скажите мне, граж­дане.

Маргарита Ивановна. После, после, потише, Мария Лукьянов­на, не мешайте писателю.

Виктор Викторович.

Что хочешь пей, как хочешь сквернословь,

Он заплатил за всех назначенную цену.

Вся жизнь его была похожа на любовь,

А наша жизнь теперь похожа на измену.

Как было радостно, как было хорошо

Лежать в траве и лазить по сугробам.

Но с этих пор, куда бы я ни шел,

Мне кажется, что я иду за гробом.

Где нет пути – там смерть прекрасный путь.

Бывают дни, когда он виден многим.

Но сколько тысяч вздумало свернуть

С своей единственной и правильной дороги.

Он не свернул, тому порукой кровь.

Он заплатил за всех назначенную цену.

Вся жизнь его была похожа на любовь,

А наша жизнь похожа на измену.

Раиса Филипповна. Очень тонко подмечено.

Егорушка. А-а-а! Я, товарищи, тоже хочу прочитать. Дайте мне.

Александр Петрович. Что вы, что вы! Держите его!

Егорушка. Не трогайте. (Взбегает на кучу.) Я сейчас прочитаю стихи на смерть с вовлечением массы в действие. Вы, Мария Лукьяновна, обернитесь сюда и следите за ручкою. Я как руч­кой махну, вы скажете «кто». Так вот: «кто». Понимаете? При­готовились. Начали. Стих на смерть моего сочинения, с вов­лечением массы в действие.

Из толпы. Тихо…Тс…

Егорушка.

Когда бы он на свете жил

И в учреждении служил,

Он был бы лучшим из начальников. (Машет рукой.)

Мария Лукьяновна (сквозь слезы). Кто?

Егорушка. Семен Семеныч Подсекальников.

Виктор Викторович. Аристарх Доминикович, говорите ско­рей. Нужно выправить впечатление.

Аристарх Доминикович. Умер Сеня. Скончался Семен Под­секальников. Я считаю, что смерть Подсекальникова – это первый тревожный сигнал, говорящий о бедствии русской ин­теллигенции. Только первый сигнал, не забудьте, товарищи, одна ласточка… не делает весны. Нынче он, завтра я. Да, то­варищи, завтра я. Берегите интеллигенцию. Я взываю к вам, граждане, берегите ее. Поднимите свой голос в ее защиту и воскликните все, как один человек…

Явление шестое

Вбегает Клеопатра Максимовна. За ней – Олег Лео­нидович.

Олег Леонидович. Капа! Капочка!

Раиса Филипповна. Люша!