облачен в непривычную для него одежду и даже на голове отсутствовал длинный белый платок, хотя с ним он не расставался никогда. – Просто мне нужно серьезно поговорить с тобой, Лейла. Ты уже взрослый человек…
– Что случилось?
До сего момента она сидела на ковре в позе «лотоса», упершись ладонями в пол позади себя, но напряженное выражение лица Нафеза и его слова, с которых он начал беседу, заставили девочку встать. Сам Нафез не торопился подниматься с колен, и теперь Лейла смотрела на него сверху вниз. Такая позиция немного покоробила Нафеза, но он решил, что сейчас не стоит придавать этому особого значения.
– Ты должна уехать, Лейла, – сказал он. – Это необходимо для твоей же собственной безопасности. Мы сейчас находимся в довольно сложном положении. Мне не хотелось бы рисковать тобой и ставить под угрозу твою жизнь. Ризван отвезет тебя в надежное место, и… Мне будет спокойнее, если я буду знать, что с тобой все в порядке. Это развяжет мне руки, Лейла.
– Развяжет руки для чего?
Нафез не смог сдержать улыбки, наблюдая за тем, как заострились скулы девочки, как она гордо вскинула подбородок, как блеснули ее черные глаза. Она даже эмоции выражала точно так же, как ее мать, мгновенно превращаясь в дикую необузданную кошку. Хищницу.
Нафез поднялся с колен, переложил четки в правую руку. Он не собирался хитрить с девочкой, но и раскрывать перед ней все карты считал нецелесообразным. Ей это еще ни к чему. Она еще слишком юна для этого.
– Ты задаешь слишком много вопросов, Лейла, – как можно мягче произнес он и вновь хотел коснуться ее волнистых волос, но девочка вывернулась из-под протянутой руки. Нафез нахмурился. – Много лишних вопросов. Понимаешь, о чем я? Я сказал тебе все, что мог сказать, и, надеюсь, ты не думаешь, что я способен причинить тебе вред. Не так ли? Я не враг тебе, Лейла.
За спиной Анбааса скрипнула дверь, и он обернулся к вошедшему. На пороге комнаты замер в почтительной позе грозного вида мужчина, почти все лицо которого пересекал по диагонали уродливый шрам. Левая глазница зияла своей не менее уродливой пустотой. В опущенной вдоль тела руке мужчина держал автомат.
Нафез вопросительно взглянул на вошедшего подручного, но тот выразительно скосил глаза в сторону девочки. Нафез вновь повернул голову к Лейле.
– Машина уже ждет тебя. К сожалению, я не могу поехать с тобой, хотя, поверь, мне очень хотелось бы этого… Ты все поймешь, Лейла. Придет время, и ты обязательно все поймешь. Хорошо? Просто наберись терпения.
– Ты можешь ответить хотя бы на один мой вопрос?
Похоже, девочка уже смирилась с тем, что ей придется исполнить волю Анбааса, но все еще пыталась держаться с детским достоинством. По мнению Нафеза, это тоже было хорошее качество. Когда-нибудь придет день и час, и из Лейлы выйдет достойная дочь Аллаха. И она встанет на борьбу за правое дело.
– Какой? – он положил руку на хрупкое детское плечико, и на этот раз не встретил сопротивления.
– Где мама?
Нафез помедлил с ответом. Он и сам не знал его, но надеялся получить в самое ближайшее время. Его должен был сообщить боец, все еще неподвижно стоящий в дверном проеме комнаты. Но обсуждать это при Лейле не стоило. Анбаас уже знал о случившемся вчера вечером возле мотеля «Божественная звезда». Знал о трагической гибели двух своих боевиков. Знал о том, кто был их противником в этой смертельной и решающей для них схватке. Но о судьбе Айсаны Нафезу пока еще ничего не было известно. Одно только предположение. Его возлюбленная могла вновь оказаться в лапах «Моссада», а там, одному Аллаху известно, что они предприняли… Оставили Айсану в живых или…
– Мама присоединится к тебе чуть позже, – голос Нафеза звучал твердо и непоколебимо. – Для этого тоже потребуется некоторое время, Лейла. Но тебе не о чем беспокоиться. Мама будет знать, где ты, и ей тоже будет спокойнее от этой мысли.
– Хорошо, – девочка склонила голову. – Только передай маме, что я люблю ее.
– Передам.
– Да поможет ей Аллах. Да поможет он нам всем.
Сказав это, Лейла уже без всяких колебаний направилась к выходу. Прошла мимо стоящего у нее на пути мужчины, даже не удостоив его взглядом, и скрылась за дверью. Нафез молча смотрел ей вслед.
– Да поможет тебе Аллах, малышка, – тихо сказал он. И только после этого устремил колючий ледяной взгляд на бородача со шрамом. – Ну что там? Выяснил?
– Да, Нафез, – подручный шагнул вперед. – Не знаю, как ты отнесешься к такому известию, но «Моссад» упустил ее. Айсана ушла.
– Ушла… – из груди Нафеза вырвался вздох облегчения, но уже через секунду густые брови сошлись у переносицы. – Она ушла, – повторил он. – Но почему тогда она не пытается связаться с нами? Что происходит? Что у нее на уме? Где же она?
Бородатый араб молчал, понимая, что все эти вопросы обращены не к нему. Нафез разговаривал с собой.
– Проклятье! Неужели… – Обычно размеренное дыхание Анбааса заметно участилось. – Неужели Айсана предала нас? Предала веру? Аллаха? – Он сжал четки в кулаке. – Найдите ее! В любом случае, найдите ее. Я хочу ее видеть!
– Если у вас есть какие-либо сомнения или колебания, вы можете еще отказаться.
Юдаев лукавил. В действительности у девушки не было права на выбор. Они все решили за нее. Он и Перетье. Иного выхода просто не существовало. Им требовалось любой ценой докопаться до истины. Докопаться до тех тайн, которые хранило задурманенное препаратами сознание Айсаны.
Перетье мрачно поскреб пальцами небритую щеку. Он молча стоял за спинкой стула, на котором расположилась девушка, предоставив всю инициативу российскому коллеге. Сегодняшняя ночь выдалась для Венсана беспокойной. Как и тогда в самолете, его мучили кошмары с инопланетными пришельцами, вторжениями из космоса, перестрелками, в которых принимал участие он сам… Перетье знал, что вчера позволил себе принять лишнего, отсюда и нездоровый сон. Сегодня он маялся с похмелья. Однако не позволил себе никаких злоупотреблений. Дело превыше всего. Потом можно будет и расслабиться. Все равно то, что они собирались сделать с Юдаевым, можно было охарактеризовать, как первый акт общего действа. Обобщенные вопросы, обобщенные темы… Ничего конкретного. Только для того, чтобы растормошить девушку. Остальное она должна будет вспомнить самостоятельно. И не сразу. Понадобится время.
– Вы меня слышите? – Юдаев наклонился вперед и осторожно тронул Айсану за плечо.
Она вздрогнула. Да, у нее оставались колебания. Или, может быть, простой человеческий страх. Страх перед чем-то неизвестным. Окажутся ли ее воспоминания, которых она в настоящий момент лишена, такими уж радужными? Маловероятно. Скорее, наоборот. Но и жить без своего прошлого она тоже не могла. Это тяготило Айсану. Нужно было избавиться от груза. Просто необходимо. Так почему не сейчас?
– Все нормально, – она подняла голову, будто принимала вызов. – Я согласна. И я готова.
Юдаев переглянулся с Перетье. Тот машинально пожал плечами.
– Хорошо. – Валерий и сам немного нервничал, но не собирался показывать этого окружающим. Он потер руки. – Тогда приступим, Айсана.
– Приступим, – эхом откликнулась девушка.
Перетье отступил назад и взял с тумбочки заранее приготовленный одноразовый шприц на десять кубиков. Затем извлек из кармана жилетки сразу несколько стеклянных ампул и набрал из одной из них мутноватую жидкость в шприц. Остальные спрятал обратно. Юдаев пристально наблюдал за его действиями. Айсана сидела, отрешенно глядя прямо перед собой, не поворачивая головы. Она вела себя так, будто происходящее не имело к ней никакого отношения.
Француз приблизился к девушке. Одна мутная капелька сорвалась с острого кончика иглы и упала на пол.
– Мне нужна ваша левая рука, Айсана, – попросил Венсан.
Айсана быстрым движением скинула с себя олимпийку, бросив ее прямо под ноги, и закатала левый
