Если бы не тупоголовый Шрам, все окончилось бы гораздо раньше. Между прочим, мне сейчас вспомнилась та аппетитная задница, которую ты долбил на втором этаже горной избушки – что-то есть знакомое во всем облике дамы, несмотря на то что она яростно прикрывалась подушкой…
Прелясковский громко и угрожающе заорал:
– Заткнись! Молчи, паскуда…
– Не надо нервничать, – спокойно ответил я, высокомерно поглядывая на скрюченный указательный палец, чья напряженная фаланга нервно замерла у спускового крючка, – лучше объясни, зачем ты кончил Андрея?
Мент перевел сбившееся дыхание и немного сбивчиво заговорил:
– Этот тупорылый идиот решил, что он самый крутой на всем белом свете, и принялся меня шантажировать – ведь ему было прекрасно известно, кто я. Ялта – город маленький, а самое главное… Зачем он мне такой нужен? Тем более он прекрасно понял, кто…
Гнусный ментяра на какие-то несколько секунд замялся, и мне пришлось прийти на помощь – закончить за него:
– …кто она. Ты это хотел сказать?
– Не важно, – отмахнулся от меня капитан, – главное, что когда Андрей получил у Кораблева деньги, то попытался с ними слинять, но человеческая жадность не имеет границ. Он разумно предположил, что я не знаю об этом, поэтому захотел стрясти с меня ту сумму, которую я обещал заплатить за выполненное задание. – Глаза говорящего заволокло пеленой, как будто он заново переживал волнительные минуты…
Оказалось, что Прелясковский назначил Андрею встречу в той самой избушке. Продажный телохранитель прибыл туда с заветным чемоданчиком на такси и вошел в дом. Сперва рассказал, как убивал меня с Аликом. Мент поверил и пригласил Андрея к поленнице – мол, там твоя доля. После чего пристрелил на месте и забросал дровами… Закончив разглагольствовать, капитан громко откашлялся и произнес:
– Ну что, удовлетворил свое любопытство?
Я кивнул и в свою очередь поинтересовался, не отводя взора от ствола:
– Ну, со мной понятно – я давний кандидат в покойники, а как же он? – Моя рука вытянулась в сторону онемевшего Фролова. – Прокурор ведь ни при чем.
– На данном этапе он слишком много знает, – улыбаясь, ответил Артур, – так что с ним вопрос ясный. Между прочим, неплохо бы получить назад денежки. – Последняя фраза прозвучала в приказном тоне, не терпящем никакого возражения. – Подай мне чемоданчик.
Мои пальцы уже нащупали удобную ручку заграничного атташе-кейса, стоящего у письменного стола.
Но прежде чем отдать требуемое противнику, я назидательно произнес:
– Зря ты так – этот саквояж не принесет тебе счастья. Послушай доброго совета – как можно дольше не открывай крышку.
Проговорив это, я передал кейс оперу.
Вопреки сделанному мной предупреждению капитан захотел сразу же заглянуть внутрь, на какой-то миг упустив меня из виду.
Воспользовавшись любезно предоставленной мне возможностью, я рванулся вперед, но тут же был остановлен на полдороге.
Пистолетное дуло изрыгнуло из себя яркую вспышку порохового пламени, а затем прозвучал оглушительный шум выстрела.
Мне не раз приходилось переживать подобные минуты, включая и специальную практику, но сказать, что я привык к подобным неожиданностям, было бы верхом бестактности и чванства. Рубашка на груди разверзлась кровавым отверстием, и я ничком рухнул на пол у ног противника.
Почти мгновенно до слуха долетел повторный выстрел, и я молил бога, чтобы он не был контрольным, в голову.
Но опасения оказались напрасными – вслед за резанувшим барабанные перепонки звуком послышался громкий стук падающего тела, и рядом со мной растянулся бедолага Фролов, выпучив немигающие глазки на собственный потолок.
Торопливые шаги удаляющегося мента-оборотня перекрыл тихий щелчок захлопнувшегося замка, который поставил жирную запятую во всей этой необычной истории.
Когда все звуки смолкли, я смог неторопливо подняться на ноги и осмотреться – на том месте, где только что лежало мое «бездыханное» тело, осталось лишь мокрое пятно темно-бурого цвета.
Такая же лужа образовалась и под несчастным хозяином квартиры, который продолжал бессмысленно пялиться на покачивающуюся люстру.
– Гражданин прокурор, – тихонько позвал я, – вставайте – концерт окончен.
Остекленевший взгляд неожиданно приобрел осмысленное выражение, а морщинистые веки с седыми ресницами часто заморгали – кряхтя и отдуваясь, Фролов поднялся на ноги и сказал:
– Да, здорово он нас «шлепнул», аж мурашки по коже, как вспомню.
– В вашем лице вся наша драматургия безвозвратно утратила недюжинный талант. Таких выдающихся драматических актеров, как вы, можно по пальцам пересчитать!
Прокурорский работник замялся, как робкая нецелованная девчонка, впервые получившая в свой адрес вполне заслуженные комплименты от малолетнего ловеласа:
– Сказалась школьная самодеятельность… Когда-то я играл Мальчиша-Плохиша…
– Ладно, – нетерпеливо перебил я, – вздохи и волнения оставим на потом. Сейчас главное, чтобы ребята не упустили Артура.
Ответом на мои слова стал тихий шорох открываемой двери, ведущей в просторную гостиную, – на пороге возник эсбэушник Вадим с автоматом Калашникова.
– Можете не волноваться, – улыбнулся он, – у меня есть радиостанция, и я прослушиваю все передвижения объекта.
Только сейчас я заметил, что в левом ухе офицера торчит маленький наушник. Признаться по правде, я не знал о том, что нас будут прикрывать так плотно, в противном случае мог бы вести себя посмелее.
Но что сделано, то сделано, и назад уже не воротишь – как бы того ни хотел.
Между тем «официант» вещал:
– Прелясковский только что миновал Главпочтамт и въехал в тесный дворик… Он оставил свою машину рядом с рынком и направился к телефону-автомату неподалеку от кинотеатра «Сатурн»… Сейчас он набирает номер кораблевской усадьбы… Мобильник отключен.
Я живо представил себе, как на том конце провода тонкие пальцы прикасаются к трубке радиотелефона, но мои грезы перебил размеренный голос:
– …вернулся к машине. Спокоен. Собирается открыть атташе-кейс…
Дальше можно было не рассказывать, потому что эхо прозвучавшего взрыва докатилось и до нас, отчего задребезжали оконные стекла.
Снимая с себя пропитанную куриной кровью рубаху, хозяин квартиры сказал, рассматривая причудливые проводки электрического детонатора:
– Как это киношники догадались использовать для этого обычный презерватив?
– Не понял… – пытаясь сообразить, о чем это говорит Фролов, переспросил автоматчик.
Пришлось мне дать необходимые пояснения – протянув собеседнику собственную сорочку, я заговорил:
– Вот смотри, видишь этот разорванный презерватив? – Я продемонстрировал собеседнику использованное не по назначению противозачаточное средство. – Его наполнили куриной кровью и приклеили к моей рубашке, подведя сюда электрический детонатор, который срабатывает от маленькой «Кроны» в моем кармане.
Вадим, все еще не понимая, посмотрел на меня:
– И что?
– А вот что: стоит мне только незаметно коснуться скрытого тумблера, как жидкость вылетает наружу сквозь предварительно сделанную прорезь. Произведение киношного искусства. Мне когда-то на «Мосфильме» пришлось статистом подрабатывать. Там и научили…
