– Да, – тихо сказал старпом.
– И что ты про это думаешь? Стали бы вы сигнал о помощи передавать, если бы не смогли сами двигаться из-за какой-то поломки?
– Почти наверняка. Если бы не могли починиться в течение часа, ну, максимум двух часов, то вызвали бы буксировщик. А если до нашего порта слишком далеко, то и у американцев помощи бы попросили.
– Свяжись с берегом, – приказал Хасан, еще немного подумав. – Скажи им, пусть действуют так, как будто получили от вас просьбу о помощи. Но при этом чтобы никакие буксировщики тут и близко не появлялись!
– Но как же... – Видя, как лицо Хасана искажает злобная гримаса, Скурихин затараторил: – Как же сделать так, чтобы они послали буксировщик и в то же время чтобы его не было?
– Пусть он у них во льду застрянет или еще что-нибудь в этом роде, – снова подал голос Юсуф. – В общем, что хотят, то пусть и придумывают.
– Правильно, – кивнул Хасан. – А ты, – он повернулся к Сеиду, – иди в радиорубку, скажи, чтобы передали сигнал бедствия, как положено. Пусть американцы услышат, а то действительно, как бы не заподозрили чего.
Через несколько минут все приказы командира боевиков были выполнены. Разумеется, берег ответил согласием. Два буксировщика получили официальный приказ идти на помощь терпящему бедствие ледоколу, а капитаны этих судов получили еще один приказ, негласный – чтобы они как угодно, но не дошли до «Дмитрия Суряпина». Хоть координатами ошиблись, хоть у самих какие аварии чтобы произошли, но чтобы в течение ближайших суток как минимум атомоход помощи не получил. Капитаны, разумеется, были такими приказами крайне удивлены, но тем не менее принялись за их выполнение.
А Хасан, убедившись, что все идет как надо, снова принялся кружить по рубке. Бездействие злило его. Больше всего ему сейчас хотелось лично поучаствовать в поисках бежавших русских. Но, к сожалению, этого он себе позволить не мог. И так добрая треть его людей сейчас этим занималась. Но он сам должен был оставаться здесь, контролировать ситуацию в целом. Собственно говоря, их и без него наверняка скоро поймают. Корабль, конечно, велик, но все же это не город! За прошедшие часы его уже наверняка обшарили почти полностью. Совсем скоро ему должны доложить, что эти двое пойманы.
– Поймают нас скоро, – тяжело вздохнул Кадушкин.
Они с Бессоновым сидели в одном из бесчисленных агрегатных отсеков корабля. Здесь было сыро и холодно, потолок был низкий, так что встать в полный рост не получалось, а здоровенный бок какого-то котла не позволял даже сесть по-человечески, пришлось скрючиться в три погибели, а находиться в таком положении им обоим было довольно тяжело – не мальчики, чай, уже.
– Ну так пойди и сдайся, – отозвался капитан. Нытье инженера изрядно действовало ему на нервы, тем более что слушал его он уже который час.
– Сдаваться не пойду, – ответил Кадушкин.
– Тогда не ной! И без тебя тошно! Скажи лучше, сколько еще корабль продержится, если никто за ремонт всерьез не возьмется?
Капитан и инженер прекрасно понимали, какая опасность грозит атомоходу. У них было время хорошо все обдумать, а Кадушкин был главным инженером и в устройстве ледокола разбирался отлично. К тому же он прекрасно знал, какова поломка – еще бы, ведь сам же, своими руками ее и организовал.
– Часов двадцать, – немного подумав, ответил инженер. – Как раз за это время реактор разогреется настолько, что процесс станет полностью необратимым.
– Значит, двадцать часов жизни у нас осталось.
– Ну, почему, может, они что-нибудь сделают...
– Эти уроды? Что они могут сделать?! Они же ни хрена в этой технике не разбираются.
Кадушкин промолчал. Возразить было нечего, а соглашаться уж очень не хотелось.
Тут за стеной, в узком коридорчике, предназначенном для механиков, раздался шум.
– Тихо! Идет кто-то! – прошипел Бессонов.
Оба русских замолчали, затаились, даже дышать старались как можно тише.
Звуки усилились. Теперь было ясно, что это шаги. Кто-то шел по коридорчику. Ага, вот и проблеск – похоже, у него с собой мощный фонарик. Оба моряка думали об одном: увидит человек узкое ответвление, ведущее в этот отсек, или нет? Вообще-то, и зная об отсеке, найти его трудно. Но может быть, человек глазастый.
– Если заметит – кидаемся на него, – одними губами прошептал Бессонов.
Кадушкин не ответил – шаги были уже совсем близко. Человек с фонарем шел медленно, неуверенно. Ну, еще бы, оказаться в одиночку в недрах такого корабля, как «Суряпин», – приятного мало. Тут и заблудиться можно.
Вот шаги уже совсем рядом. Остановится или нет? Секунды тянулись мучительно долго. Но вот звуки стали отдаляться. Похоже, не заметил.
– А ведь он один, – прошептал Бессонов инженеру прямо в ухо.
– И что? – так же тихо отозвался Кадушкин.
– У нас есть шансы! Нападем!
– Нет, нельзя.
– Да почему?!
– Нашумим. Ты что, ниндзя или спецназовец? Споткнешься обо что-нибудь, и каюк. Получишь пулю в брюхо.
Бессонов хотел возразить, но было уже поздно. Шаги отдалились, теперь преследовать боевика было глупо.
Еще какое-то время они сидели молча. Потом Кадушкин выдохнул:
– Больше всего угнетает то, что ждать совершенно нечего. Ну, кроме смерти...
– Да сколько же тебя просить – не ной! – рыкнул Бессонов. – Мало ли... Всякое в жизни бывает. Может, еще и поживем.
– Каким это образом? Или найдут нас и пристрелят, или взорвемся вместе со всеми.
– Наши на берегу тоже сложа руки не сидят.
– А что они могут сделать?
– Вот и посмотрим. Может, что-нибудь и смогут.
Глава 11
Вертолет с эмблемой МЧС на борту летел над водой. До захваченного террористами ледокола оставалось уже совсем немного – не больше трех километров. Полундра и Владимир Бойко готовились к высадке.
– Значит, договорились, парень, – сказал Сергей, проверяя, надежно ли закрыт тюк, который должны были спустить на корабль вместе с ними, – в начале операции, пока мы дело имеем с техникой, главный ты. Но с того момента, когда начнется драка, главным становлюсь я. С этого момента ты должен будешь делать все, что я скажу, причем быстро и без вопросов.
– Договорились, – кивнул эмчеэсовец. – А когда начнем драться-то?
– Это уж я решу, поверь, мне виднее, – сказал Полундра.
– Но не раньше, чем я реактор заглушу.
– Согласен. Кстати, а легко ли вообще вызвать взрыв атомного реактора? Я так понимаю, что если ты его заглушишь, то непросто.
Бойко кивнул:
– Правильно понимаешь. Если реакция остановится, то снова запустить ее сложно. И уж, во всяком случае, человек, который раньше с такой техникой дела не имел, не справится.
– Отлично... – Полундра прищурился. – Значит, пока ты не сделаешь свое дело, я не рыпаюсь. Но вот потом у меня руки будут развязаны.
– Не считая того, что они вооружены, а ты нет. И еще того, что их много, а ты один.
– Это меня как раз не очень смущает, – улыбнулся спецназовец. – Приходилось уже, знаешь ли, в таких ситуациях бывать. К тому же я не один. Со мной еще ты. Да и на команду я рассчитываю.
