– Какой это такой? – не понял Антон.
– Ну, как это сказать... Хитрый, что ли... – Николай Прокопьевич задумался. – Нет, ушлый.
– Не знаю я такого слова: Что это – ушлый? Может, деловой, хваткий?
– Нет, все-таки – ушлый. Немного проныра и немного – пфиффикус.
– Да пошел ты... – Антон хлопнул его по плечу.
– Вот так, Антоха, – Николай Прокопьевич, изрядно поддатый, опустил голову на руки.
У Антона в кармане штанов хрипато запел Шнур – о том, что ему надо в небо, где он еще не был.
– Алло, – Антон достал мобильник.
Николай Прокопьевич поднял голову:
– Вероника?
– Нет. Отдыхай, – Антон закричал в трубку: – Что? Бляха. Жалко. Ментам сообщит... Завтра... Военное положение... Черт... Дай его мне. – По лицу Антона нельзя было сказать, что он уже довольно много выпил, взгляд стал злой и острый. – Евгенич, это Антон. Насчет бабок не беспокойся... Я насчет ментов... Да я понимаю, понимаю... Брось солдат на танк... Что?.. Ночь... Но ты же их и так поднял... Пускай хоть башню снимут, траки растащат, чтобы больше на древние запчасти походило... С меня внеурочные... Как только разберут... да... вот тогда и сообщай... Хотя бы после обеда... Лады?..
Антон отключил телефон, налил коньяку.
– Ушел, гадюка, – сказал сам себе сквозь зубы.
– Слушай, – снова поднял голову Николай Прокопьевич, – надо Веронике позвонить.
– Ну, сам и звони, – отрезал Антон.
– Она гордая, не поднимет трубку.
– А у меня поднимет?
– У тебя телефон не определяется. Может, подумает, что немцы зачем-то ее вызывают, – предложил хитрый ход Николай Прокопович.
– Ладно. Надо с ней поговорить.
Антон набрал номер на телефоне. Отдал трубку Николаю Прокопьевичу.
– Алло, Вероника? Ты где?.. У тебя все в порядке?..
– Дай мне, – Антон выхватил у Николая Прокопьевича телефон, – Вероника... Погоди... Я, это... Что хотел сказать... Пойми, пожалуйста... Я работаю ... да-да... дико... вокруг смерть... ужас... Нервы не выдерживают... И руки тоже не всегда выдерживают... Посуди сама... А скольких мы из пропавших без вести нашли... Сколько документов в архивы сдали... Да... А деньги – можно и на благотворительные нужды... Да... Подумаешь... Хорошо... Папа твой беспокоится... Ладно, пока.
Антон положил телефон в карман.
– Колян, все у нее в порядке. Не парься. Давай по последней и спать.
20
Локис из лесу наблюдал за происходившим на летном поле. Он отчетливо слышал, как капитан переговаривался с кем-то по мобильнику. Десантник понял, что пока милицейской облавы, по крайней мере в ближайшую половину суток, не будет. Он видел, как солдат погнали в боксы. Потом оттуда начали раздаваться металлический скрежет, звон, рокот электродвигателей.
«Пора идти на Калининград», – подумал Локис.
Однако он уже третьи сутки почти не спал. Сейчас как раз выдалась передышка, и грех было ее не использовать для восстановления сил. Локис углубился в лес, прошелся по дну небольшого ручья, потом вышел на сухую полянку, нашел кучу валежника, зарылся в нее и заставил себя уснуть. До утра оставалось часа три, времени для сна вполне достаточно.
Когда Локис проснулся, глянул на солнце, потом на таймер в зрачке «зажигалки». Показывало одиннадцать тридцать утра. Он проспал намного дольше, чем планировал. Теперь надо было наверстывать упущенное время. Хотя «шпионы» в Калининграде начнут ждать его в назначенном месте только с завтрашнего дня. Каждый день с разбежкой на час в одном и том же месте. Если на четвертый день он не придет – значит, «операция» провалена. Ему, конечно, желательно встретиться с ними и с полковником Белогуровым как можно раньше.
Ориентируясь на местности, Локис быстрым шагом шел на северо-запад, обходил населенные пункты, быстро пересекал дороги и автотрассы.
На глухой поляне он обнаружил сделанный из квадратных мусорных баков самогонный аппарат. Баки были накрыты металлическим ситом. В одном из них бурлила бурая бражка, в которой плавали пророщенные ржаные зерна. Когда Локис проходил поля, он срывал колоски и съедал их. Также он не брезговал червяками, жуками и другими насекомыми – их тельца богаты протеинами. Науку выживания Локис в свое время усвоил неплохо. Пророщенное зерно – великолепное средство для восстановления организма, а брага – кладезь энергии. Он не стал отказываться от дармового угощения.
Брага, шипучая и сладкая, была градусов четырнадцати и пахла смородиновым вареньем. В голове Локиса зашумело. По телу разлилась теплота и радость жизни.
К самогонному аппарату – словно к источнику жизненной энергии – со всех сторон тянулись узкие тропки. Поляна походила на солнце, в центре которого были баки с бражкой. Локис не сразу заметил, что по одной из тропок двигались три солдата. На плечах у них были автоматы – ясно, что это бойцы из оцепления, задача которых – обнаружить и обезвредить его, Локиса. На сей раз не эмвэдэшники, а погранцы.
– Я говорю, отойдем на полкилометра. И так все разбрелись, – говорил один солдат.
Локис заметил, что все солдаты были с сержантскими лычками. Сержанты, расстегнутые чуть ли не до пупа, вальяжно тянули в руках свои автоматы.
– Здесь у местных водочный заводик. Посидим, попробуем местного напитка, а потом догоним своих.
– Правильно. Скажем, что увидели что-то подозрительное, – сказал второй.
– И решили проверить, – добавил третий.
– Вот и проверим, – пошутил первый. – А чё без толку по лесу-то бродить.
– Все равно дезертира засекли возле аэродрома. Нас сюда бросили только для перестраховки.
Локис внимательно смотрел на сержантов, тихонько отступал в лес и старался не делать резких движений.
– Ух ты! Сколько тут, ребята! – шедший первым сержант отбросил автомат, подошел к баку с бражкой, поднял сетку, зачерпнул ладонями теплую жидкость, хлебанул. – Здорово.
Второй тоже отбросил автомат, подошел к баку, зачерпнул.
Третий был осторожнее, огляделся по сторонам и застыл, потому что увидел стоящего напротив Локиса.
– Ссс-тоять! – крикнул он.
– Это вам стоять, – грозно проговорил Локис. – Чё делаем? Брагу жрем? Во время боевого задания?
– Э, а ты сам-то кто? – переспросил сержант, поднимая на Локиса «калашников». – Документы.
– Ну что ж, ты первый мне начал угрожать оружием, – ответил десантник и достал из-за пояса «парабеллум». – Брось автомат.
Сержант побелел, увидев ствол пистолета, направленный прямо ему в сердце.
– Бросай, – сурово приказал Локис.
У сержанта разжались пальцы. «Калашников» плашмя упал в рыжую иглицу.
– Хорошо, – похвалил Локис.
Первый сержант, хлебавший до этого брагу, сполз под бак, инстинктивно прячась от возможных выстрелов. А вот второй – психанул. В тот момент, когда «калашников» оказался на земле, бросился к Локису, замахнулся кулаком. Десантник хладнокровно ушел от удара и сунул нападавшему локтем в живот. Тот согнулся.
– Теперь чтобы вы не говорили, что я вам угрожал оружием, – Локис откинул подальше свой «парабеллум» и в ту же секунду точным ударом в лоб, чтобы получилось «промеж глаз», оглушил сержанта напротив. Тот начал падать не назад, а вперед. Так бывает, когда удар получается очень коротким и быстрым. Локис на это и рассчитывал. Он подхватил падающего солдата, уложил, ладонью шлепнул по затылку. Оставил его на земле и без раздумий таким же ударом обездвижил сержанта, скрюченного от удара локтем.
