Зашла Виолетта. Увидела, что Николай полуобнимает Веронику, громко спросила:
– Сильно солить? Перцу посыпать?
– О, Виолетта, – посмотрел на нее Николай. – Хороша... Ты хороша... И хорошая душа.. И солить... и перчить...
Вероника тем временем отодвинулась от Николая. Хотя его слова о доме, о жене теплом обдали ее душу.
– Вероничка, нарежь хлеба, – попросила Виолетта.
Вероника пошла на кухню, нарезала полбуханки. Виолетта спешно принесла сковородку. Поставила на подставку на журнальном столике. Сбегала за тремя вилками и двумя рюмками. Нырнула под левый бок Николаю. Справа от него присела Вероника.
– А почему две рюмки?
– Вероника не хочет.
– Нет, так не пойдет.
– На самом деле, у меня завтра деловая встреча.
– Нет, неси, хозяйка, третью чарку.
Виолетте нехотя пришлось вставать.
Она принесла рюмку, поставила на стол.
Николай налил себе, потом девушкам.
– Знаете... Давайте выпьем на брудершафт.
– Как, все втроем? – удивились Виолетта и Вероника.
– Так, все втроем, – кивнул Николай.
– Как же это... – недоумевали девушки.
– Элементарно. Выпиваем. До дна. А потом поцелуемся друг с дружкой по очереди.
– Что, и мы с Виолеттой тоже целуемся? – растерялась Вероника.
– И вы с Виолеттой. Что тут такого?
Он поднял рюмку:
– Поехали, – залпом осушил.
Обнял Виолетту. Та быстро выпила, подставила губы. Николай поцеловал. Виолета хотела сразу же отпрянуть. Матрос привычным охватом руки задержал ее голову, поцеловал взасос. И пока целовал, крепко держал. Виолетта вначале пыталась вырываться, но так как это было бесполезно – перестала «трепыхаться».
Наконец Николай насладился поцелуем, самодовольно вздохнул – полной грудью, – обернулся к Веронике. Она хотела, но не смогла выпить свой ром. Николай не стал ждать – притянул ее, прикоснулся своими губами к ее. Она напряглась, сжала губы, которые стали словно каменные, так что у него не получилось их долго целовать.
– А теперь вы, – засмеялся Николай.
Виолетта, охмелевшая и обалдевшая, вытянула губки, прикоснулась к губам Вероники.
– Молодцы! Давайте теперь есть!
Николай подцепил своей вилкой желток, протянул вилку Виолетте.
– Это вам. От меня.
Виолетта с жеманством и кривлянием, немного пожевав желток губами, проглотила его.
Она тут же подцепила вилкой желток, предназначенный ей:
– Это тебе от хозяйки, – протянула вилку ему.
Он растянул рот и проглотил его целиком.
Веронику как-то смутила эта сцена, она решила завести разговор:
– Что ты говорил насчет дома, семьи?
– Да, я и говорю. Хочу на твердую почву. В теплую кроватку. К своим детишкам. К своей женушке.
Когда он это говорил, Виолетта, подперев подбородок кулачком, неотрывно смотрела на него. У нее округлились глаза.
Николай тоже это заметил. Обнял ее за плечи и смачно поцеловал.
Не смущаясь присутствия Вероники, они прилегли на тахту. Виолетта руками охватила голову Николаю. Его руки полезли ей под майку, начали гладить спину. Виолетта тихо застонала, прижалась к нему. Николай закинул свою ногу ей на коленки.
– Я... я, наверное пойду, – сказала Вероника...
– Да...да, – задыхаясь, сказала Виолетта, – позвони...
– Нет, нет... Ты нам не мешаешь, наоборот... – хотел было сказать Николай. – Присоединяйся...
Виолетта руками повернула его голову к себе, сама поцеловала в губы.
Вероника вышла, закрыв за собой дверь.
Она шла одна по темным улицам. «Все мужики – козлы», – думала она. На сердце скребли не то что кошки, а злобные черные пантеры. Их когти оставляли глубокие борозды.
Вместо того, чтобы повеселиться и забыться, она угодила в полный облом.
Из-за поворота показались лучи фар. Машина выехала на улицу, где шла Вероника. Девушка прикрылась локтем от внезапного яркого света фар.
Перед ней остановился милицейский «Опель».
– Здравствуйте, девушка.
Вышел сержант, с кривой ухмылкой козырнул.
– Не хотите проехать с нами?
«Я ему покажу, – она думала не о Николае, не об Игоре, она думала о дяде, который не давал ей жить и дышать свободно».
– Эхма, поехали, – решительно сказала Вероника.
– Конечно, поедем, – изменившемся тоном произнес милиционер – он не понял ее реакции.
Дежурный очень удивился, что в такое время в участок доставили нормальную и вполне добропорядочную девушку. Ну, немного выпившую. Что есть, то есть. Но все равно – не ночную бабочку.
– Фамилия, имя и отчество.
– Скорняшко Вероника Николаевна.
Дежурному эта фамилия показалась знакомой, однако он не подал виду.
– Я хочу сделать заявление, – гордо сказала Вероника.
Дежурный отложил ручку:
– Ну-ну. Это интересно.
– Пишите.
– Мне писать? – улыбнулся дежурный.
– А как это делается?
– Если заявление от вас, то, значит, вам и писать, – пояснил милиционер.
– Хорошо, дайте мне перо, бумагу и вашего начальника! – от воздействия алкоголя у Вероники кружилась голова.
– Ну какого начальника в такое время, – дежурный лейтенант был обескуражен..
– Значит, так. Слушайте внимательно, – собралась с мыслями Вероника, – Один негодяй хочет продать за границу раритетный советский танк времен Великой Отечественной. Это незаконная сделка! Где у вас рассматривают незаконные сделки? К кому мне надо обратиться?
– Хорошо, хорошо. Успокойтесь, – уставшим голосом сказал дежурный. – Мы никакие незаконные сделки не рассматриваем.
– А что вы рассматриваете? – Она поправила на себе одежду. – Мне надо к вашему начальнику.
– Хорошо, придите завтра, нет... уже сегодня... В кабинет майора Васильчикова.
– Извините, так все-таки завтра или сегодня?
– Попозже. Если только он сможет вас принять.
– Как это «если сможет принять»?
– На нем висят два неопознанных трупа, пять ограблений и одно изнасилование. А вы к нему со своим танком, – в нетерпении стал объяснять дежурный.
