– План уже разработан мною и согласован, – не без гордости заявил адмирал. – Официальная цель учений заявлена – отработка пуска ракеты с плавучей платформы. В качестве учебной цели будет использована списанная плавучая рембаза. И мы ее разместим вот здесь, отбуксируем вот сюда. – Пак Нам Чхоль достал из лакированной деревянной коробки макет рембазы и водрузил в юго-восточной части карты. – Что вы можете сказать по этому поводу?
– Могу заметить, что русские постараются первыми выйти к цели после попадания в нее ракеты, чтобы подобрать фрагменты. А значит, будут крутиться где-то неподалеку, – бесстрастно проговорил командир группы подводного спецназа и добавил: – Но во время учебного пуска в этом квадрате будет свирепствовать шторм. Не лучше ли переместить цель в более спокойное место, товарищ адмирал?
– Нет, не лучше, – ухмыльнулся Пак Нам Чхоль. – Их подлодка, конечно же, всплывет, иначе фрагменты им не подобрать. Но даже ваши люди, старлей, не смогут неожиданно на них напасть. Русские подводники будут начеку. Нужно их обмануть. – Адмирал запустил руку в лакированную деревянную коробку, извлек макет простого рыбацкого сейнера и поставил его на карту неподалеку от макета рембазы.
Ким Ен Джун, склонив голову на плечо, присмотрелся к сейнеру:
– Разрешите, товарищ адмирал, угадать ваш замысел?
– Что ж, попробуйте, – улыбка на губах Пак Нам Чхоля сделалась шире, он не сомневался в правильности своего плана.
– Отправной точкой следует выбрать слабость командира субмарины, которую предстоит захватить, – буквальное следование морским традициям.
– Вы считаете это слабостью? – с улыбкой поинтересовался адмирал.
– В данном случае – да. Мне и моим людям предстоит взойти на борт сейнера под видом обычных рыбаков и оказаться в районе учений в нужное время и в нужном месте.
– Вы угадали, старлей – я на это и рассчитывал. Мы понимаем друг друга с полуслова, – произнес адмирал…
Еще около часа Пак Нам Чхоль и Ким Ен Джун обсуждали в кают-компании детали предстоящей операции. И чем дольше шло обсуждение, тем больше адмирал верил в успех своего предприятия.
А между тем российская суперсовременная субмарина «Щука» находилась неподалеку от флагманского фрегата «Сохо», прячась в глубине Японского моря чуть ли не под самой баржей с пусковой установкой. Чувствительные сканеры подлодки фильтровали переговоры в эфире, но, к сожалению, даже такой продвинутой технике оставались недоступными тихие голоса, звучавшие в кают-компании.
Кавторанг Дулов просто делал свою работу. Теперь у него уже имелся полный список плавсредств, участвующих в учениях. А также ему удалось перехватить точные координаты учебной цели. Оставалось только выдвигаться на северо-восток, чтобы не опоздать к началу пуска. Командира немного беспокоила метеосводка, ведь именно в том квадрате начинался шторм. Даже большие волны для субмарины не помеха, она идет на глубине. Однако, чтобы собрать фрагменты ракеты, все равно придется всплыть.
По ночному небу ветер гнал низкие рваные облака, сыпавшие дождем. От крупных капель морская вода казалась изъеденной оспой. Штормовые порывы раздирали вспенившиеся волны. Полная луна время от времени выглядывала из-за туч и заливала неспокойное Японское море мертвенно-ртутным светом. Ржавая громада старой плавучей реммастерской качалась посреди этого безумства, скрежеща якорной цепью. Вся акватория возле учебной цели казалась вымершей. Но это было не так.
В полутора морских милях к северу от ржавой реммастерской, которой оставалось жить считаные часы, на перископной глубине затаилась мини-подлодка «Щука». Поднятая антенна продолжала сканировать эфир. Компьютеры записывали переговоры северокорейских военных, чтобы потом неделями, а то и месяцами специалисты из ГРУ расшифровывали их и переводили, давая работу многочисленным аналитикам- специалистам по Пхеньяну.
Стереоскопическая труба перископа подлодки возвышалась над волнами. Кавторанг Дулов вглядывался в ночной не очень-то уютный пейзаж, который казался нереальным. Ведь на центральном посту «Щуки» мягко горел свет, мерцали жидкокристаллические мониторы компьютеров и царила почти полная тишина, лишь изредка прерываемая докладами:
– До пуска северокорейской ракеты остается два часа, только что они подтвердили готовность, – доложил радист.
– Отлично, так что скоро дома будем, – не отрываясь от маски перископа, бросил командир.
Вновь наступила почти полная тишина. Лишь изредка автоматика включала электродвигатели, чтобы удерживать в неспокойном море подлодку в заданном положении. Но и те работали в бесшумном режиме, что, конечно, требовало лишнего расхода электроэнергии от аккумуляторов. Но энергоустановку можно было подзарядить в процессе предстоявшего всплытия. Чтобы прибыть к месту, где находилась учебная цель, ближайшим военным кораблям в Северной Корее требовалось как минимум сорок минут хода. Достаточная фора для того, чтобы выполнить задание и уйти на глубину. По идеи, квадрат, где располагалась учебная цель, должен быть пуст. КНДР своевременно оповестила о проведении учений и их цели, поэтому особых сюрпризов Дулов не предвидел. Его корабль был единственным в радиусе пятнадцати морских миль, если не считать, конечно, ржавой плавбазы, на которой не осталось ни души. И тем не менее акустик мичман Прошкин внимательно продолжал вслушиваться в звуки моря.
На перископной глубине отчетливо различались стоны и хлопки волн, лязг ржавой якорной цепи и то, как соленые валы свинцовой плитой ударяют в борта реммастерской. Но тут к этим, уже ставшими привычными, звукам добавился новый, сперва еле различимый, но явно искусственного происхождения. Прошкин напрягся, обхватив пальцами поручни намертво прикрученного к полу вращающегося кресла. Как специалист высокого класса, он умел настроить себя таким образом, чтобы вычленить еле уловимый тихий звук из сотен других – куда более громких.
– Товарищ командир, – доложил Прошкин. – Обнаружено плавсредство, примерно в трех милях к юго- западу. Курс – северо-восток, предположительно рыболовный сейнер.
Дулов озадаченно наморщил лоб и, не снимая ладоней с рукояток перископа, выпрямился:
– Три мили? Это же запретная зона. Откуда они здесь взялись? Рыбацкий сейнер, говоришь?
– Возможно, это китайские или японские браконьеры, – предположил старпом. – Тут много спорных островов, вот и не могут поделить территорию для лова. Может, у них и рации нет, вот и обрадовались, что квадрат пустой. А с этими северокорейскими ракетами никогда не можешь точно сказать, где она упадет.
– Северокорейские радары должны видеть судно. Сейнер должны попытаться перехватить или перенести время испытательного пуска, – предположил командир Дулов.
– Да это же КНДР, станут они из-за какого-то сейнера свои планы менять, – пожал плечами старпом. – Предупредили всех – мол, кто не спрятался, мы не виноваты. И скомандуют «пуск» в положенное время.
– Не лучшую погоду они для рыбалки выбрали, – продолжал рассуждать кавторанг. – Хотя если это браконьеры, то их понять можно. Рви улов, пока получается… Мичман, держи меня в курсе насчет сейнера.
– Корейские радары работают вовсю, – оператор кивнул на монитор. – Они должны его видеть, но почему-то не предупреждают о том, что судно находится в опасной зоне.
– Я же говорю – это северные корейцы. Им все по хрену, кроме своих идей «чучхе», – живо отреагировал старпом.
Прошкин не ошибся, определяя тип судна. Это был небольшой сейнер, идущий под японским флагом. Вот только команда на нем была довольна странная. Обычно рыбаки народ разношерстный – будут и старики, и юноши; пышущие здоровьем и почти немощные. Раз уж выбрал себе профессию рыбака, как твои предки, то тащи лямку до самой смерти. На этом же сейнере «рыбаки» были все как на подбор: накачанные, крепкого телосложения, с почти одинаковыми непроницаемыми лицами и на удивление молчаливые. На их ладонях не виднелось следов от канатов и тросов, да и рыбой, честно говоря, на этом сейнере не пахло.
Рулевой сосредоточенно вел судно, ориентируясь по компасу и держа курс на северо-восток. Командир диверсионной группы боевых пловцов Ким Ен Джун спустился в трюм, держа в руках небольшой деревянный чемоданчик. За переборкой оглушительно стучал дизель, корпус сейнера вибрировал. Старлей присел на
