Торговцы поднялись на борт. Несмотря на языковой барьер, долговязый чудесно понял, что от него требуется. Как оказалось, за деньги даже здесь, на Занзибаре, можно было раздобыть настоящую русскую водку. Виталий сделал все, чтобы убедить гостей, что обитает на катере в одиночестве, открывал двери, показывал помещения, даже моторный отсек продемонстрировал. Наконец, счастливые торговцы отчалили. Саблин демонстративно устроился на палубе за столиком, сидел, изображая, будто то и дело прикладывается к горлышку бутылки. Правда, он не мог отказать себе в удовольствии разыграть еще одну виртуальную шахматную партию – рядом с бутылкой стоял компьютер.
Уже смеркалось, когда рядом с бортом катера неторопливо проплыл на водном скутере Коля Зиганиди. Он даже не посмотрел в сторону Виталия, просто бросил ему связку ключей. Вскоре скутер исчез в большой железобетонной трубе, чье отверстие чернело в портовой стенке.
– И жить хорошо, и жизнь хороша, – напряженно улыбнулся Боцман.
Теперь он был подстрахован для будущей встречи с ночными незваными гостями. Быстроходный водный скутер ждал его в трубе, ключи от него Виталий сжимал в ладони. Коля же Зиганиди, оказав другу услугу, прошел по бетонному выступу вдоль стенки и выбрался на набережную в соседнем квартале.
– Теперь – только ждать. – Виталий поднялся и, изображая, что пьяновато пошатывается, стал прохаживаться по палубе. – Ясное дело, они соблазнятся напасть вновь. Я один, к тому же выпивший. Точно, появятся. Легкая добыча…
Стремительно темнело.
8
На небе рассыпались крупные южные звезды. Прожекторы, освещавшие порт, практически не доставали до стоявших в акватории судов – яхт, катеров, круизеров, рыбацких и пассажирских суденышек.
На палубе под навесом слабо мерцал экран ноутбука, на фоне этого сияния со стороны берега четко просматривался силуэт шезлонга и пустой водочной бутылки. Походило на то, что единственный обитатель катера выпил лишнего и заснул перед ноутбуком, так и не окончив шахматную партию.
Меж суденышек бесшумно мелькнула лодка. Как и в прошлый раз, шла она на веслах, хоть на корме и были укреплены спаренные подвесные двигатели. Четверо темнокожих громил сидели в ней пригнувшись, общались шепотом и жестами. Белели лишь глаза да изредка зубы, обнажавшиеся в хищных улыбках. Когда на лодку упал свет из иллюминаторов одной из яхт, матово блеснули стволы автоматов.
Саблин наблюдал за этим осторожным и явно преступным продвижением из-за надстройки.
– Сработало, – прошептал он и покосился на слабо освещенный экранчиком ноутбука шезлонг под навесом, в котором покоилось свернутое в трубку одеяло – безыскусное подобие самого Виталия. – Кажется, пора.
Лодка целенаправленно продвигалась к катеру. Уже можно было различить и тихие всплески весел. Виталий на корточках подобрался к борту и, бесшумно соскользнув в воду, нырнул. Двумя короткими саженками проплыл до кормы и притаился в полосе темноты. Лодка прошла рядом с ним. Виталий даже рассмотрел, что двое африканцев вооружены автоматами.
Нос лодки ткнулся в борт прямо под спущенным трапом. Какое-то время незваные гости прислушивались. Затем сидевший на носу поднял руку и указал ладонью на кормового: мол, остаешься, а мы пошли. Трое крепко сложенных африканцев один за одним поднялись на борт.
Оставшийся в лодке тревожно осматривался по сторонам. Но это его не спасло. Саблин вынырнул резко, схватил его за шиворот и, зажав рот рукой, перевалил через борт в воду. Тот даже крикнуть не успел, хотя и стал сопротивляться, пуская пузыри. Но Виталий стукнул его рукояткой ножа по темечку и тут же приложил лезвие к горлу. Противник немного успокоился. Саблину предстояло быстро преодолеть расстояние до ближайшего круизера, а там бы он уже был защищен его корпусом от обстрела с палубы. Ну, а дальше – спрятаться в железобетонной трубе. На экстренный случай, для отступления, имелся и мощный скутер, который вполне мог потягаться по скорости с моторкой. Ну, а в маневренности, что немаловажно в стесненных условиях порта, превосходил ее.
Саблин отчетливо представлял себе, что сейчас происходит на палубе катера. Трое африканцев неторопливо и осторожно приближаются к шезлонгу, стволы автоматов направлены на спинку… Вот старший группы поднимает руку. Двое замирают на месте, старший обходит шезлонг и…
– Так и есть, – пробормотал Боцман, когда с палубы катера раздались негромкие ругательства.
В этот момент он вместе с пленником уже был надежно прикрыт корпусом круизера. На палубе катера вспыхнул фонарь, послышались выкрики на незнакомом языке.
«Поздно, ребята, – подумал Саблин, – поздно. Скоро ваш дружок мне все выложит».
И тут случилось то, на что Саблин не рассчитывал. Со стороны портовой стенки вспыхнул мощный фонарь, его световой конус заскользил по воде, выискивая Виталия.
– Вот же черт!
Разминуться с лучом фонаря не удалось, пришлось нырнуть. Но неизвестный прожекторист заметил расходящиеся круги. Световое пятно замерло на месте. Вода вокруг Боцмана из непроницаемо черной мгновенно превратилась в зелено-синюю. А потом послышалось, как в нее входят очередями пули. Ситуация стала максимально опасной. Будь Виталий один, он дотянул бы под водой до безопасного места – до отверстия широкой железобетонной трубы, где его поджидал скутер, но тащить с собой упирающегося противника – это серьезно сковывало. Пришлось рискнуть. Саблин пошел вверх, выскочил на поверхность, но даже не успел толком вдохнуть. Краем глаза отметил, как стремительно приближаются к нему фонтанчики от входивших в воду пуль. И Боцман, даже не успев подумать, чисто инстинктивно принял единственно верное решение, развернулся и прикрылся своим пленником. Тело вздрогнуло и почти мгновенно расслабилось. Саблин нырнул. Пули еще входили в воду, но Виталий успел отплыть в сторону. Теперь в мутноватой воде из относительно безопасного положения он смог оценить обстановку, в которой оказался. Со стороны катера на него размытым пятном надвигалось днище лодки, а в ней, скорее всего, сидели трое вооруженных автоматами африканцев. Стрелок с берега все еще вел огонь, видать, не разобравшись, что расстреливает своего же товарища. Тело пленника безвольно покачивалось в синевато-зеленой вышине. А мертвый, он абсолютно не интересовал Саблина. Мертвец уже никогда не расскажет, кто и зачем его послал.
Боцман мысленно выругался и взял курс на отверстие железобетонной трубы. Вынырнул уже под ее сводами, вскарабкался на водный мотоцикл и, отталкиваясь руками от стен, подвел его поближе к выходу.
Стрельба снаружи уже стихла. Наверняка ошибка обнаружилась – мертвое тело втащили в лодку. Трое африканцев, подсвечивая себе фонариками, торопливо осматривали водное пространство. Затем свет фонарей заскользил по портовой стенке. Боцман немного подался назад, чтобы не быть обнаруженным. Но противник ему попался упорный. Старший в лодке уже указывал рукой на трубу, плавсредство двинулось к ней.
– Не повезло, – довольно спокойно вздохнул Саблин, вставляя ключ в замок зажигания.
Взревел мотор, содрогнув бетонные своды гулким эхом. Водный мотоцикл, оставляя за собой вздыбленный белопенный след, вылетел из укрытия и, окатив африканцев брызгами, скрылся за соседним круизером. Преследователи, пребывавшие до этого в напряжении, среагировали мгновенно. Затрещали подвесные двигатели. Лодка, стремительно набирая скорость, перешла на глиссирование. Обогнув круизер, преследователи оживились, водный скутер находился в пределах видимости. Грохнула автоматная очередь. Боцман, на секунду обернувшись, выстрелил из пистолета. Естественно, попасть и не мечтал, просто хотел попридержать врагов на расстоянии. Подействовало – разрыв увеличился. Теперь Виталий вынужденно уходил зигзагом. У того, кто стреляет вперед по курсу, больше шансов сделать это прицельно. Приходилось использовать единственное преимущество – маневренность в тесной акватории порта.
Боцман промчался вдоль стенки, под самыми носами суденышек. Лодка мчалась параллельным курсом за судами, кормовой не рисковал идти в узкой полосе между бетоном и стальными обшивками.
– А как вам это? – крикнул Саблин, резко выворачивая руль.
Водный мотоцикл ушел вправо и выскочил из-за прогулочной яхты прямо за кормой преследователей. Виталик успел выстрелить и, как ему показалось, попал в правый двигатель. Во всяком случае, теперь тот работал со сбоями, задымил. Боцман буквально спиной чувствовал злость и ненависть, исходившие от преследователей. Они стреляли, не жалея патронов. Пришлось срочно сворачивать за следующую яхту,
