– Что не едите? Черногорская кухня не нравится? – спросила его супруга писателя.
– Нет, что вы, очень нравится. Спасибо. Просто я думаю, что Гореславскому здесь надо? Денег у него – на десять жизней хватит. Чего не хватает?
– Власти, чего же еще. Слышали, наверно, как любит себя сокращенно называть Борис Октябринович? По инициалам – господин БОГ. Никак не может понять, что время, когда он у нас в России президентов назначал, прошло и не вернется. И, поскольку уподобиться господу богу он не может, у него остается альтернатива – стать дьяволом. И это ему вполне по силам. А тут регион взрывоопасный – спичку поднеси, и взорвется. Рядом «Зеленый пояс» – Судан, Сомали, Аравия, Ближний Восток. И порученцев хватает, вроде вашего Глока. Имеются и покруче, во властных структурах, в силовых. Гореславский, когда убегал, много таких оставил. Он их Призраками называет или Зомби, я уже не помню. Склероз проклятый.
Кэп недоверчиво прищурился:
– Вы еще скажите, что Гореславский на «Аль-Каиду» работает.
Писатель усмехнулся:
– Может быть, он работает и на бен Ладена. А может быть, бен Ладен работает на него. Но, в любом случае, оба они делают одно большое дело и служат одному хозяину.
– Но как же религиозные и национальные различия?
Уваров только рукой махнул:
– Какие там различия? У них одна религия – собственная гордыня. И поклоняются они дьяволу. Все они на него пашут – и красные, и зеленые, и коричневые, и прочих расцветок.
Кэп вздохнул, потом поднял рюмку с ракией.
– Да, грустная картина. Но верная. Среди всех новостей могу отметить только один положительный момент, – сообщил он. – Племянник адмирала Фалалеева вылетел к нам из Москвы спецрейсом. Но поскольку «Алатырь» выйдет из порта в самое ближайшее время, то он на тральщик никак не успеет и никогда нас не найдет.
– Вот за это и выпьем, – предложил Уваров.
Все с энтузиазмом поддержали его тост.
Уваров поднялся и, в свою очередь, наведался в радиорубку. Возвратившись, он удовлетворенно сообщил:
– Порядок, со своими связался. На полпути перехватил. Они уже взяли курс на Сан-Рафаэл.
В этот момент жена писателя подала горячее – перцы, фаршированные мясом, рисом и всяческими специями. Уваров и тут нашел повод для небольшой лекции.
– Это турецкое блюдо. Турки называют его «долма», – сказал он.
– А я думал, что долма – те же пельмени, только на Кавказе и в виноградных листьях, – немного удивился Марконя.
– Наверное, на Кавказе винограда много, а перцев мало. И с рисом перебои, – предположил Дед.
Тут все замолчали и принялись работать челюстями. Дед и Поручик справились первыми и предложили хозяйке помыть посуду.
– Спасибо, если хотите помочь, лучше займитесь нашим пулеметом. Его надо почистить и смазать. Думаю, вы с этим справитесь лучше, чем я.
Поручик наклонился и за ствол извлек из-под стола пулемет Калашникова. Понюхал дуло.
– Из него, похоже, недавно стреляли, – сообщил он.
Писатель кивнул:
– Да, пару дней назад. Нас какие-то парни неловко пытались взять на абордаж. Пришлось пальнуть.
– Ну вот, а вы говорите – никаких приключений! – урезонил Уварова Дед.
Но писатель в ответ только сокрушенно покачал головой.
– Да какое там приключение! Неудобно получилось. Как раз после разговора с этим вашим Глоком вышли мы в море. Не успели отойти от берега, как догоняют нас какие-то отморозки на катере. Человек шесть-семь, все с автоматами. Заходят с кормы и орут в матюгальник, чтобы мы застопорили мотор.
Кэп заинтересовался:
– Это были пираты? Сомалийцы?
– Нет, – возразил писатель. – Двое из них были негры, остальные белые. Да и катер большой, скоростной. Пираты ведь на лодках ходят. Да, подошли они, значит, метров на двадцать, тут я и дал по ним очередь. А Ирусик достала использованную стреляную трубу от «Мухи» и хотела их напугать.
– Ни фига себе оборудование! – не сдержался Малыш. – Откуда же у вас противотанковые гранатометы?
Уваров слегка смутился:
– Ну, это мне на встрече с читателями подарили. Ваши коллеги, военные моряки, когда наша эскадра в Адриатику заходила. Спросили – что вам подарить на память, ну я и попросил. Так, на всякий случай. Одну трубу мы с Ирусиком опробовали, чтобы понять, как работает, а потом вместо гранаты вставили муляж и разных хулиганов пугали. Ну вот она решила и этих напугать. Достала противотанковый гранатомет, собрала, прицелилась и машинально нажала на спуск. Как учили. Только оказалось, что она второпях перепутала – новый взяла. И стрельнула боевым зарядом. К тому же боцман, который мне это хозяйство отгружал, тоже маленько перепутал и вместо «Мух» презентовал пару «Шмелей». Так что Ирусик выпустила по ним не гранату, а зажигательный заряд. М-м-м, склероз проклятый… термобарический заряд, вот как он называется! В общем, катер полыхнул так, что и мы с ним чуть не сгорели. Когда зрение после вспышки более-менее восстановилось, на воде уже ничего не плавало, только мелкие обломки и мусор. Так что приключения не получилось. В общем, нехорошо вышло. Неудобно. Вы уж никому про это не рассказывайте. Ладно?
Спецназовцы уже перестали удивляться. Все они дружно пообещали, что никому не расскажут. И пулемет почистить пообещали.
– Может, одолжите его нам на время? – попросил Поручик.
– Нет, ребята, пулемета я вам не дам, – с неожиданной серьезностью ответил писатель. – Потому что если дам, то назад не получу.
За столом воцарилась напряженная тишина. Наконец, Кэп слегка улыбнулся, прокашлялся и спросил:
– Вы что, нам не доверяете?
Но Уваров продолжал сохранять мрачную серьезность:
– А вы понимаете, что у вас нет почти ни одного шанса на возвращение?
– Можно поподробнее? – тихо переспросил Кэп.
Писатель кивнул.
– Да, ребята, пулемета я вам не дам, – повторил он. – А совет дам. Давайте ближе к столу. И налейте еще, такие задачки без стакана не решаются.
Все выпили, но прежнего энтузиазма уже не наблюдалось. Атмосфера становилась деловой и тревожной.
Наконец, Уваров начал свой рассказ:
– Как я понял, ваша цель – Лугамбия. Наверняка вы будете там искать пропавший контейнеровоз «Британик Оушн». Ясное дело, высаживаться собираетесь под водой. Улыбаться будете потом, если вернетесь, а сначала послушайте. Я, конечно, не профессионал, но подсказать кое-что смогу. Так вот, береговая линия в Лугамбии протяженная, места вроде бы много. Но выбираться на берег где попало не советую. Слишком уж вы приметные, на пляже вам спрятаться негде будет. Срисуют в пять секунд.
– А ночью?
– Ночью еще хуже. Сейчас лето, сезон кефали. Рыбаки ведут ночной лов, постоянно курсируют вдоль берега, светят прожекторами и факелами. А на берегу их ждут, чтобы принимать улов. Так что у любого, кто вылезет из моря, шансов остаться незамеченным не больше, чем у жирафа в зоопарке.
Поручик и в самом деле поначалу усмехнулся. Но тут сразу посерьезнел.
– Вы нас просто так пугаете или хотите предложить что-то конкретное?
Писатель поморщился:
– Не люблю никого пугать. Когда человек пугается, то потеет. Я уже не говорю про понос. А я не люблю
