плечами, запрыгнула на кровать и поманила Туманова пальчиком.
– Пятьдесят долларов, дорогой, – охренительная скидка, согласись. До вечера далеко, клиентов в жару не найти, а ты уже здесь. Что-то назревает, ты не в курсе? Портье сказал, что ночью прибывает важная делегация и чтобы духу моего тут не было. Экая дискриминация по профессиональному признаку… Странно, да? Если прибывает делегация, то все порядочные путаны в округе должны находиться в боевой готовности и по первому приказу партии и правительства выступить на ублажение высоких гостей…
Туманов поморщился. Такой убийственной «секретности» он не ожидал. Если рядовой портье знает о прибытии «делегации», то что сказать о людях, которым эта делегация как ком в горле? Он избавился от гостьи через час – ворча под нос, что обязательно обратится с жалобой в профсоюз, Виктория собрала вещички, кое-как оделась, ушла. Павел принял душ – какое удовольствие смыть с себя все эти слои пота…
В районе полуночи неприметная легковая машина высадила у «Черепахи» четырех мужчин с дорожными сумками. Под покровом темноты они проникли в здание. Туманов слышал шаги по коридору. Сотрудники секретной разведслужбы (другое название SIS – Secret Intelligent Service) расположились в двухкомнатном номере напротив его двери – он слышал, как сотрудники скрипели половицами и вполголоса переговаривались. «А действительно ли эти типы из МИ-6?» – посетила абсурдная мысль.
Оказалось, что они действительно из прославленной британской спецслужбы (существование которой признали только в 94-м году). Зазвонил телефон.
– Павел Игоревич, вы не спите? – осведомился Ордынкин. – Зайдите, пожалуйста, в номер напротив, с вами хотят поговорить.
Он шел к двери, как по минному полю, отчетливо представляя свою уязвимость и беззащитность. «А вдруг засада?» – бился маячок в голове. Все предшествующие события – театральное представление с целью заманить его в ловушку. «А не много ли чести для тебя, Туманов? – возражал голос разума. – Ты ходишь без охраны второй день, за тобой следят, но никому не приходит в голову выкрутить тебе руки или тупо прикончить. Твой труп – всего лишь труп, он не изменит обстановки в мире и не прибавит счастья «благодетелям» человечества. А вот попытаться тебя использовать…»
Четверо флегматичных мужчин смотрели на него, как на пустой чемодан. Трое молодых, четвертый постарше – с седыми висками и внушительным носом, свидетельствующим о здоровой породистости. Особенно породисто смотрелась бородавка вместо бороды.
– Вы – Туманов? – проговорил четвертый, сильно коверкая фамилию собеседника. Павел, поколебавшись, кивнул. Не доказывать же этим серьезным парням, что ты Виталий Дариус и вообще не понимаешь, что здесь происходит.
– Моя фамилия Мильтон. Генри Мильтон, – представился старший группы и показал документы, удостоверяющие полномочия «подателя сего». Тактичность в данном случае была неуместна. Туманов внимательно прочитал документ. Еще давно, в разведшколе под Лабытнанги, его учили, как по ряду мелких признаков отличить настоящие документы от фальшивых. Разумеется, не всякие фальшивые, а только те, при изготовлении которых не включали мастерство и душу. В данном случае это было лишним. Документы англичан были подлинными.
– Позвольте поговорить с вами наедине? – вежливо осведомился англосакс и кивнул на вторую комнату. Присутствующий при встрече Ордынкин (его напарник нес боевое дежурство) украдкой кивнул Туманову. Тот не стал возражать, последовал за британцем.
– Я буду немногословен, мистер Туманов, – пониженным голосом проговорил сэр Генри. – В некоторых кругах бытует мнение, что господин Вердис работает на некую секретную организацию, которую у вас в России называют… – Мильтон слегка напрягся и произнес почти по-русски: – Орррден. Я вижу недоверие в вашем лице. Оно понятно. Но можете не сомневаться – я и мои люди именно те, за кого себя выдают. А двое молодых людей из Москвы действительно работают в Интерполе и очень нам помогают. Их босс в Москве, господин… м-м… Шан… Шан… о мой бог, упомянул, что вам знакома данная организация.
– Простите, мистер Мильтон, я не уверен, что Вердис работает на упомянутую организацию, – учтиво отозвался Туманов. – Да и вам не стоит забивать себе голову. В ваши обязанности входит его задержание, не так ли? А уж спецслужбы разберутся.
– Возможно, – согласился англичанин. – Но дело в том, что я – это и есть спецслужба. И мне хотелось бы знать, что конкретно вам известно о Вердисе. Вы ведь с ним встречались, не так ли?
– Хорошо, я расскажу, – пожал плечами Туманов. – Но позвольте вопрос, мистер Мильтон. Вердис у себя в номере. Вы – на месте. Что мешает пойти туда немедленно и положить конец затянувшейся операции? Только не говорите мне про бюрократию.
– Мы ждем дополнительных указаний от сэра Джона Скарлетта, директора нашей службы, – признался, поморщившись, британец. Вероятно, он тоже не получал удовольствия от происходящего. – Сэр Джон уже в курсе, что мы на месте, и в данный момент консультируется с заинтересованными членами парламента.
– Есть вероятность, что Вердиса оставят в покое? – забеспокоился Туманов.
– О, не думаю, – покачал головой Мильтон. – Это уже похоже на предательство. Не все еще в курсе. Вы же знаете, какая у нас бюрократия – масса согласований, разрешений, а если какого-то лорда не поставить в известность, он обидится и может не так проголосовать…
– Хорошо, – Туманов вздохнул. – Мне не жалко информации о Вердисе, но не думаю, что она удовлетворит ваши аппетиты…
Едва он начал проваливаться в сон, как зазвенел телефон. Какие неугомонные, право слово.
– В данный момент мы не можем подойти. Оставьте свое сообщение… – начал он сонным голосом.
– Не надо преувеличивать, Павел Игоревич, – хихикнул Ордынкин. – Простите, что разбудил. Хотел лишний раз удостовериться, что у вас все в порядке. Мильтон остался доволен разговором, звонил кому-то в Лондон. Вердис спит. По крайней мере свет у фигуранта не горит. Если произойдет что-то незапланированное и он решит улизнуть, придется форсировать задержание. Кошкин весь обзевался. Нормально все будет, Павел Игоревич. Какое-то время, – он хихикнул, прежде чем отключить связь.
И все, сон приветливо помахал ручкой. Павел вертелся, клял последними словами любителей ночных звонков. Только-только начал дремать… Он не видел, как под покровом ночи у тротуара остановилась машина и из нее выскользнули четыре тени. Как, озираясь, вереницей побежали в дом… Он подскочил от звука пистолетного выстрела. Кто же не знает старушку «беретту»? Где стреляли? Явно в помещении. Парни из МИ-6 были вооружены «береттами», он точно помнил. На хрена стрелять? Выпили, делать нечего – стрельнем, друзья? Бред. И в следующее мгновение – душераздирающий крик, а затем и предсмертный стон огласили отель. Туманов скатился с кровати – а ведь дано ему было предчувствие, давно уже подметил. Счетчик отмерял последние мгновения, он подлетел к окну, распахнул его, помчался обратно и кубарем вкатился под кровать, благо пространство позволяло. От сокрушительного пинка распахнулась дверь, кто-то влетел – почти бесшумно, в мягкой обувке. Зажег свет. Ругнулся на местном «нежном» для уха языке (без переводчика никак, зато интонация…), подбежал к окну. Туманов видел ноги в полосатых кроссовках и клетчатых носках (пижон какой-то). Перегнулся через подоконник, опять ругнулся, побежал к двери и выметнулся в коридор. Миг тишины, затем хлопнула дверь, и по коридору пробежали несколько человек. Что это было – очередная национальная забава?
Павел выкатился из-под кровати, кинулся в коридор. Рванул дверь напротив… и застыл со спазмом в горле. Впору кино снимать «Слишком много трупов». Попятился, уперся спиной в свою дверь. Нет, он должен это выдержать, все осмотреть, пока не понаехали бездарные копы. Шагнул вперед.
Он никогда не видел такого количества крови на квадратный метр. Кровь была везде – на стенах, на потолке, на предметах мебели. Валялись тела. У двоих было перерезано горло, у третьего вспорот живот, а сэру Генри Мильтону нанесли множество ранений в грудную клетку, превратив грудь в какое-то рваное решето. Никто не выжил. Нападающие не хотели поднимать шум, просочились в гостиницу, высадили дверь, навалились с ножами на англичан, уже готовых начать операцию (все одеты, в ботинках, а главное, все на тесном пятачке). Работали ловко, но один из англичан оказался ловчее – возле тела валялась «беретта». Успел пальнуть, прежде чем горло вскрыли от уха до уха. И пальнул не в молоко – привалившись к стене, рядом с дверью сидел один из нападавших и таращился в пространство через прорезь черной маски. Кровь стекала на живот. Туманов отогнул маску – парень, то ли филиппинец, то ли местный. Прыщавый, еще не бреется (уже и не будет), одет в кроссовки, рваные джинсы, грязную майку. Непрезентабельные какие-то
