Зачем я стащила этот сундук мертвеца – вопрос интересный. Вероятно, интуиция подсказала, что вопрос принадлежности сундучка и вопрос моей выживаемости – вопросы почти родственные. Голова после недолгого «технического перерыва» вновь заработала. Я спрыгнула на землю и бросилась в лес. Попутно думала. Мои бывшие коллеги следуют тем же курсом. Если промахнутся, пройдя мимо, то через полчаса на их пути возникнет гигантский «Большой каньон». Они вернутся, они не могут не вернуться. Не ангелы, чтобы летать. Станут бродить по окрестностям, ожидая появления вертолетов, и в какой-то миг окажутся в этом овраге, где имеется сюрприз из двух разорванных половинок...
После того как меня перестало рвать и метать, я пошла на север, к озеру. Сундучок оказался нетяжелым, поэтому навьюченную ослицу я напоминала лишь отчасти. Уютное озеро в окружении плакучих ив переливалось мелкой рябью. Ветер шевелил желтые лилии на плоских листочках. Водоем был компактным – метров семьдесят в поперечнике. Поигрывала рыбка. Из леса доносились птичьи голоса. Я пролезла через заросли осоки, забралась в густой ивняк и вскоре уже сползала к берегу.
Несколько минут я лежала неподвижно. Потом подняла голову и неприязненно уставилась на продолговатый предмет со скругленными углами. Какой-то странный был чемоданчик. Явно не туристический. Замок, утопленный в узкой щели... Разбить невозможно, ребра жесткости – литые наплывы – оплетали чемодан по всем плоскостям.
Могла бы догадаться обшарить покойника. В кармане у него наверняка был ключ. Но не возвращаться же...
Я села на корточки и взяла находку в руки. Чемодан молчал. Металл был гладким, даже чересчур. Вероятно, прочный, раз выдержал падение с высоты и даже не поцарапался. В стыке отпираемых половинок прощупывалась резиновая прокладка – сундук был герметичным. А также противоударным, взрывонепроницаемым, пожаробезопасным и, судя по упрятанному замочку, «кражестойким». Дай бог, не самоуничтожающимся. Полная система «foolproof» – чтобы дураки не лезли.
Но это мы еще посмотрим, proof или не proof...
Детально разбираться в устройстве не позволяло образование. Я встала, подняла штуковину над головой и саданула о вросший в обрыв камень. Подняла, еще раз саданула. Осталась вмятина, довольно незначительная. Я в третий раз швырнула чемоданчик. Вмятины стало две, но желание швыряться пропало. Утерев со лба испарину, я села на камень, задумалась. Можно, конечно, поддеть ножом, но зачем мне сломанный нож?
Пернатые в лесу галдели как подорванные. Надоели со своими вокалами! Я вдруг почувствовала, что мне просто до зарезу нужно знать, что находится в чемодане. Не понравится – отдам хозяевам. Понравится... посмотрим. Он стоял передо мной такой гладенький, чистенький. Словно издевался. Я вынула пистолет, оттянула затвор и, привстав, выстрелила вниз, в углубление замка.
«Ключик» подошел. Чемодан встряхнуло, и разбитый замок освободил крышку. Я потянула ее на себя – стальные стяжки рассыпались, потеряв связующую ось. Вот тебе и proof...
Из чемодана ничего не посыпалось. Груз держался прочно. Я собрала вещички, сунула сундучок под мышку и перебралась на другую сторону озера, от греха подальше.
Здешние заросли ничем не отличались от предыдущих. Я устроилась за кочкой и вскрыла сундук.
Сказочных богатств якутских тойонов там не было. И вообще ничего на первый взгляд ценного. Емкость была поделена на ячейки; одна продолговатая – в ней лежали дискеты и папка с бумагами. Остальные квадратные – оклеенные поролоном и с кожаными застежками (как предохранение от тряски). В ячейках – плотные запаянные мешочки с какими-то камнями. Я потыкала в них пальцем – похожи на образцы пород, от черного до светло-серого, с проблесками бирюзы и маренго. Некоторые превратились в крошево, другие держались.
Я в полезных ископаемых не спец. Для меня и медь, и платина блестят одинаково, если вообще блестят. Но не станут серьезные спецслужбы гонять без причины самолет с образцами пород, а потом устраивать истерику по поводу банального (страна такая) крушения. Значит, стоящая вещь.
В бумагах я прочла немногое. Перелистала несколько страниц. «Описание месторождения «4W-25» (чертова терминология...), отчет неких Прудникова и Листвянского о характере, концентрации залегания и количественном составе элементов «М», «G» и «Q» – обширный, на семи сколотых листах, с малопонятными расчетами и специфическим жаргоном; докладная записка Кащеева – начальника службы безопасности фирмы «Север» – некоему господину Аверьянову о том, что...
В этот момент южнее озера, метрах в пятистах, бабахнул выстрел. Словно эхо от моего «макарова» докатилось до далеких скал и ударило по камню...
За первым выстрелом прозвучали еще два.
Докладная записка господина Кащеева осталась неизученной. Я насторожилась. В этом лесу, кроме меня, в живых осталось только пятеро, так что... Хотя, возможно, уже и меньше – тремя выстрелами при желании можно убить трех зайцев...
Я закрыла папку, закрыла сундучок (замок висел, но края сходились) и стала искать, куда бы его сунуть. Тайничок нашелся в трех шагах. В этом месте завершалась полоска намывного берега с темным таежным песком и начинался обрыв высотой в полметра. В нем зияла то ли трещина, то ли нора, куда я и отправила чемоданчик. Придвинув к обрыву здоровый камень, заслонила тайник, забросала сухой травой. Затем извлекла из-за пояса на спине пистолет, с ужасом обнаружив, что тот снят с предохранителя (чуть ползадницы не отстрелила, кулёма!), поправила рычажок и стала выбираться из озерных красот.
Приключения продолжались. Я обязана была пойти на выстрел. Бегать от людей в моей ситуации было как-то глупо. Можно и не афишировать свое присутствие, залечь где-нибудь в укрытии, а там уж по обстановке...
Обстановка, как всегда, ужасала. Трех зайцев не положили, но с одним расправились жестоко. Тело в защитном одеянии лежало посреди поляны, в трех шагах от самолета. Поза лежащего не вызывала сомнений – человек не спит. Он лежал лицом в траву, разбросав конечности и неестественно вывернув позвоночник.
Я не стала спешить. В Царствие Небесное никогда не поздно. Я наблюдала за оврагом. Но все было тихо. Тайга скрывала присутствие разума. На месте крушения никто не проводил «спасательных» работ. Лежало одинокое тело и белели ромашки...
Я скользнула из расщелины и, перебегая от дерева к дереву, спустилась на дно оврага. Тело не шевелилось. На спине выделялись два кровавых пятна – одно в районе сердца, другое чуть правее. Еще одно пятно красовалось под кепкой, ниже затылка. «Мастер летального исхода» выстрелил человеку в спину, а когда тот упал и продолжал подавать признаки жизни, произвел еще два выстрела – в сердце и в голову. Потом куда-то смылся.
Я знала этого человека. Но чтобы окончательно развеять сомнения, наклонилась и перевернула. Подо мной лежал Усольцев. Лицо в крови вперемешку с грязью, челюсть всмятку, зубное крошево по всему лицу... Глядя на эту кашу, я, кажется, начинала понимать, чем выходное отверстие отличается от входного.
В глазах Вадима царило вселенское изумление – за что? Умирать сегодня он явно не собирался. Я тоже пока не спешила. Сжала пистолет и принялась в сотый раз озираться. Никого. Густые ели каскадами вздымались на склоны, хмуро наблюдали за моими фигурными метаниями. Дул ветерок, теребя рваную обшивку самолета. Неторопливо покачивались жгуты проводки. В продуваемом фюзеляже что-то ритмично поскрипывало – словно маленький леший разгуливал по салону...
Я была измотана до предела. Думать не могла. А ведь пища для ума – колоссальная!
Нужно было уходить, но куда? Обниматься с сундучком уже не прельщало. Он неплохо устроился под обрывом, пусть и продолжает. Душа с телом молили об отдыхе. Опустошенная, я побрела на запад – по пади оврага. Уйти километра на два, забиться в какую-нибудь щель, обложиться пахучей травой...
Овраг сужался. Склоны становились круче, деревья смыкались, висели над головой. Тайга мрачнела, давила на сознание. Поневоле заработала голова. В один из моментов просветления я поняла, что за мной кто-то идет. Не просто так шуршала осыпь за спиной и ветви ломались. Чудились шаги – словно кто-то нагонял меня, а потом приостанавливался, тянул резину, как бы размышляя, стоит ли раскрывать себя. Я заметалась на тропе – что делать?! Побежала дальше, до ближайшего изгиба, встала за поворотом, застыла соляным столбом. Ну точно, кто-то шагал, скрипя камнями. Убийца! Через двадцать секунд он впишется в этот же поворот, и тогда... Склон надо мной был крут, но неоднороден.
