пытался провернуть старина Пол Пот и целая куча не менее уважаемых людей. И ты, вообще, уверена, что говоришь об утопии, а не об АНТИутопии?
– Ты так ничего и не понял, – расстроилась Анюта.
– Да и не надо, – усмехнулся я. – Переживу. Кто наверху, Соколова?
– Не знаю, – простодушно отозвалась Анюта. – Не надо гадать. Об этом даже думать опасно. Но есть информация, что зарубежные спонсоры, вложившие в эксперимент кучу денег, не вполне довольны первыми итогами и затягиванием процесса. Советуют форсировать. Это бы выглядело странно, согласись. Как, например, сделать так, чтобы в сутках было не двадцать четыре часа, а, скажем, двадцать…
– Как ты сюда пришла?
– Через Айгарач… Пятнадцать минут езды. Помнишь, мы там были? Но в позапрошлом году я не имела представления, как пользоваться этой штуковиной, запрятанной в одной из пещер, не умела обходить «ведьмины окна», а теперь умею и пользуюсь… Снаружи, за минными полями, меня поджидают надежные люди. Так что провожать не следует.
– Хорошо, поставлю вопрос по-другому. Как ты сюда ПРОШЛА?
– Притворилась невидимкой. Не напрягай извилины, Луговой. У людей, имеющих контакты в других мирах – а многие из них развиты не в пример лучше нашего, – всегда наготове несколько модных технических штучек, чтобы обойти охрану и не взорваться на мине.
– Зачем ты пришла?
– Ох, Луговой… – Она скорчила насмешливую мордашку и чем-то напомнила мне ДРУГУЮ Анюту. – Как пришла, как прошла, зачем пришла… Ты становишься любопытным, как кот. Пришла предупредить. Служба наблюдения засекла вас не так давно. Кое-кто согласился, в качестве оплаты за былые услуги, придержать информацию на часок-другой. Скоро сюда придут. Не за тобой, Луговой, не обольщайся, ты уже никому не нужен. За ней, – она повернула голову и смерила оценивающим взглядом притихшую Виолу. – У вас не больше получаса. Возможно, меньше. Решайте сами.
После этого она повернулась ко мне, глянула в душу – прямо как раньше, – провела холодными пальчиками по моей щеке, еле слышно вздохнула. И ушла – не попрощавшись, в глухую ночь, к черту на рога, ясно давая понять, что больше мы никогда не увидимся…
– Одного я не пойму, – проворчала после долгого молчания потрясенная Виола, – зачем она стучала?
Я вздохнул – глубоко, навсегда освобождаясь от груза прошлого. Что ни говори, а Анюта (или как там ее на самом деле) совершила порядочный поступок – пришла, предупредила.
– Должна тебе признаться, – проворчала Виола, – я действительно собиралась в Айгарач. После того как спецназ посадил нас в вашей нищей деревушке, у меня просто не было других вариантов. Я должна была убраться из Каратая. Но это не значит, что я хотела вас всех бросить. Тебя, коротышку, Парамона. Поначалу, может, и хотела, но потом… Господи, – она вскочила с кровати, забегала по крохотной комнатке, – не могу поверить, что эта самоуверенная выскочка была твоей женой…
– Не совсем женой, – поправил я.
– Ты понял, о чем я… Мы когда-то немного знали друг друга…
– Позволь-ка догадаться, Виола. Ты из той же компании, что планировала переворот. Но что-то не срослось в твоей работе. Ты кого-то подставила? Проявила мягкотелость? Провалила фронт работ? Имела корыстный интерес, и это вскрылось? Пришлось уйти на дно, сменить имидж, прикинуться отвязной шлюхой – ведь тебе это не составило труда? Чем ты досадила своим хозяевам?
– Можно я не буду перед тобой откровенничать? – всплеснула она руками. – Спасибо, милый. Знаешь, допускаю, что когда-нибудь я расскажу тебе об этом, а ты кое-что расскажешь о себе. Скажу лишь, что рассталась со своими шефами восемь месяцев назад.
– Любомир знал про тебя?
– Боже сохрани. Он убил бы меня… Я полностью сменила свой образ, вцепилась в него клещами… Но кто-то там меня узнал, стукнул наверх…
– Догадался! – хлопнул я себя по лбу. – Спецназ охотился не за Любомиром, а за тобой! То-то Любомир удивлялся… Выходит, ты знала, что джип с наблюдателями взорвется?
– Я подозревала и не позволила бы вам выйти из машины… Всё, хватит, – она сердито топнула ножкой. – Ты со мной?
– Ну, не знаю, – растерялся я, – возможно…
– Едем в Айгарач, я попрошу у Хаима машину… Нужно шевелиться, а то пересечемся с теми, кто за нами придет…
– Глупости, – возразил я. – Через ваш портал сейчас и муха не проскочит. Нас просто расстреляют.
– И все же я рискну, – Виола вздернула нос.
– Есть другой способ, – сказал я.
И принялся, понизив голос, повествовать о тайной тропе в Россию, проложенной недалеко от сгоревшей Опричинки – через тьму болот, под скалой, называемой Волчьей Гривой. Я никому еще об этом не рассказывал. И не собирался. Просто бес меня сегодня попутал. По мере моего изложения у Виолы отвисала челюсть, она бледнела, а свежевымытые волосы начинали шевелиться, как змеи в клубке.
– Поправь меня, если ошибаюсь, – упавшим голосом сказала она. – Ты знаешь, как покинуть Каратай, и, выйдя из Васятинских болот, мы легко могли это сделать. Вместо этого мы проделали долгое путешествие через весь Каратай, и…
– Ты сказала, что хочешь в кибуц…
– Ой, тупица… – она схватилась за голову. – Почему ты сразу об этом не сказал?
– Ты тоже многого о себе не говорила…
Несколько минут мы с ужасом смотрели друг на друга, потом Виола ухмыльнулась. Я тоже позволил себе сдержанную улыбку. Смеяться будем потом – возможно, на том свете.
– Расскажи, где это место. Или… – она поджала губки, делая вид, что тема ее не очень волнует. – Или поедешь со мной?
– Поеду, – кивнул я. – Что-то изменилось в моей жизни. Хочу в Россию. Сяду в тюрьму, отсижу, как надо…
– Отлично, – обрадовалась она. – А может, не посадят. Уедем в глухую деревню, будем рядышком лежать, смотреть на звезды. А потом нас убьют… Итак, возвращаемся в Опричинку. Тем же образом. Каких-то сто верст по дуге. Через те же кошмары. Даже не верится, что я об этом думаю… Доберемся до Каскадных гор, там найдем себе дракончика, чтобы помог перелететь…
– Именно так. Я могу уже не мыться?
– Уже не надо, – кивнула Виола. – Будешь грязным. Уходим. Ты не знаешь, кто из нас двоих сумасшедший?
Я точно знал, что это не я. Но не стал об этом говорить, чтобы не расстраивать еще больше эту странную женщину. Интересно, мы ляжем с ней когда-нибудь в постель?
Мы дружно шагнули к двери. И застыли – за дверью послышался шорох. Скрипнула половица на крыльце. Жар ударил в голову. Не успели… Мы обменялись испуганными взглядами, шмыгнули за косяк. Стояли не дыша, слушали. С крыльца доносились приглушенные голоса. Их было даже не двое и не трое. Тоже выжидали. Что за люди такие, что могут проходить через минные поля, усиленные посты «коммунаров»?
– Попросим помощи у Хаима? – шепнул я. – Пара выстрелов – и народ сбежится.
– Не поможет… – горячим воздухом опалило висок. – Приготовься – сейчас эту дверь вынесут к чертовой матери…
– Может, в окно сбежим?
– Ага, они такие дурные…
– Выкрутимся, – я положил руку на ее дрожащее плечо. – У нас один автомат, четыре руки, четыре ноги…
– Одна голова… – Она критически посмотрела на мою гуляющую пятнами физиономию. – Знаешь, дорогой, мне самой уже интересно, выкрутимся ли. Знать бы заранее правильный ответ.
– А правильный ответ мы узнаем после…
– После чего?
