что он ей позвонит на работу, да еще в такое время, поэтому в первую секунду растерялась.
Что-то стряслось, подумала она, пытаясь унять тревогу.
Что-то случилось с детьми. Или с Купом. Но тут же она подумала, что, если бы Купу стало плохо, ей позвонил бы не Марк, а Тайрин.
— Что-нибудь произошло? — спросила она взволнованно.
— Несчастный случай. — В голосе Марка слышалось отчаяние.
— С кем? — Быть может, подумалось Алекс, пострадали и Куп, и Тайрин. Она не знала, что сегодня Тайрин ночевала у Марка в гостевом крыле. Его дети все еще были у друзей, и он пригласил ее к себе выпить по рюмочке и поболтать.
— Произошла автомобильная авария, — сказал Марк.
— Куп?.. — Алекс чуть не задохнулась от ужаса. Она очень любила его, и ей страшно было подумать, что с ним… что его…
— Нет, Джимми. Я еще не знаю толком, что произошло.
Буквально неделю назад мы с ним говорили, как плохо, что ни у него, ни у нас нет здесь родственников или близких людей, которым можно было бы позвонить в случае… в случае, если с одним из нас что-то произойдет. Джимми записал мое имя и телефон в свой ежедневник или в записную книжку. Только что мне позвонили из вашей клиники. Кажется, он в отделении травматологии — я не понял точно, и мы с Тайрин решили, может быть, ты сумеешь разузнать все подробнее. Мы постараемся приехать как можно скорее.
Когда что-нибудь узнаешь, позвони мне на мобильник. У тебя есть номер?
— Да, есть, — подтвердила Алекс. Буквально на днях она записала номер телефона Марка в память своего аппарата. — Что с ним, ты не знаешь?
— Мне сказали только, что состояние очень тяжелое. Он слетел с шоссе где-то по дороге из Малибу. Его машина упала с высоты около ста футов. Мне сказали — от нее практически ничего не осталось.
— Черт!.. — Алекс вдруг подумалось, что это не был несчастный случай. Слишком уж глубоко Джимми переживал смерть Маргарет, слишком тосковал по своей умершей жене.
— Ты видел его сегодня?
— Нет. А что?
— Так, ничего… — Накануне вечером Джимми неплохо выглядел и был спокоен, но это ничего не значило. Алекс знала, что самоубийцы, приняв окончательное и бесповоротное решение, часто успокаиваются и выглядят счастливыми.
— Я попрошу подменить меня на четверть часа и схожу в травматологию, — пообещала она и дала отбой. Сразу после этого Алекс позвонила своему коллеге-резиденту, который жил при больнице. Он был добрым парнем и не раз выручал Алекс, когда ей нужно было освободить денек-другой. Алекс объяснила ему все обстоятельства, и он ответил, что сейчас будет. Меньше чем через десять минут — заспанный, всклокоченный — он появился в отделении. К этому времени Алекс уже позвонила в травматологический корпус, но по телефону ей сказали только, что состояние мистера О'Коннора критическое. Он уже час находился в реанимации, и над ним работала бригада врачей.
В отделении травматологии Алекс сразу разыскала дежурного врача. От него она узнала, что у Джимми сломаны обе ноги и плечо и повреждены кости таза. Кроме этого, он сильно ударился головой и был без сознания. Новости были неутешительные, и Алекс попросила разрешения проведать его, пообещав, что не станет мешать дежурной бригаде.
Войдя в палату реанимации, она остановилась у входа.
Джимми лежал на специальной койке, подключенный к капельнице, аппарату искусственного дыхания и к десятку других приборов. Его лицо отекло; оно представляло собой сплошной кровоподтек, и Алекс с трудом узнала его. Она бросилась к нему, но тут же замерла на месте.
— Насколько серьезна травма головы? — спросила она у дежурного врача, выйдя из палаты, но он только покачал головой.
— Пока ничего определенного сказать не могу. Надеюсь, что ему повезло — электроэнцефалограмма вполне приличная. Но он не приходил в себя. Все будет зависеть от того, насколько большой будет внутренняя гематома.
После разговора с врачом Алекс еще раз зашла в палату к Джимми и несколько минут постояла рядом с ним. Его ноги и рука были уже в гипсе, но вид у него был ужасный.
Когда Алекс вышла в комнату ожидания, там уже находились Марк и Тайрин. Они только что подъехали и еще не успели ничего узнать. Марк был бледен, Тайрин вообще не могла говорить и только крепко держала его за руку.
— Ну что, как он? — спросил Марк. — Он здесь?
— Да, Джимми здесь, в реанимации, — ответила Алекс. — Что же касается его состояния, то… могло быть и хуже. — Много хуже, подумала она. Должно быть, по чистой случайности Джимми не удалось довести свой замысел до конца.
Впрочем, Алекс тоже не могла с уверенностью сказать, что Джимми поправится.
— Как ты думаешь, как это произошло? — спросил Марк.
Джимми всегда пил мало, и он не мог представить себе, чтобы его друг сел за руль пьяным. Марк думал, что-то случилось с машиной, а Алекс решила не делиться с ним своими подозрениями. О них она сообщила только врачу-терапевту, которому предстояло вести Джимми впоследствии.
Врач внимательно выслушал ее, но оба понимали: пока Джимми остается без сознания, особого значения эти сведения не имеют. Лишь когда — и если — он выйдет из комы, с ним можно будет заниматься по специальной программе, включающей психологическую помощь и курс специальных седативных препаратов. «Кем вы ему приходитесь?» — спросил у Алекс терапевт, и она ответила, что они соседи.
Все, что она рассказала ему о Маргарет, врач занес в карту, потом нарисовал красным карандашом на обложке большой восклицательный знак и обвел его кружком. «Сделаем, что можем», — пообещал врач и ушел.
— Понятия не имею. Очевидно одно — положение Джимми очень серьезно, — ответила Алекс и вкратце объяснила Марку и Тайрин, чем опасно сотрясение мозга.
— Ты хочешь сказать, что могут быть серьезные последствия? — Марк не скрывал своей тревоги. Он и Джимми стали настоящими друзьями, и он переживал за соседа не меньше, чем за своих собственных детей.
— Надеюсь, что все обойдется, — вздохнула Алекс. — Возможно и хирургическое вмешательство, но все будет зависеть от того, насколько быстро Джимми придет в себя…
Врачи внимательно следят за Джимми и дадут нам знать, если что-то изменится.
— Господи Иисусе!.. — Марк провел рукой по волосам и растерянно взглянул на Тайрин, которая до сих пор не произнесла ни слова. — Боюсь, придется звонить его матери в Бостон, ноя…
Он не договорил, но Алекс прекрасно его поняла. Она сама терпеть не могла делать такие звонки, но другого выхода у них не было. Джимми был в критическом состоянии, в любую минуту ему могло стать еще хуже, и не было никаких гарантий, что он останется в живых.
— Хочешь, я ей позвоню? — спросила она, думая, что ей это будет все же легче, чем Марку, но он отрицательно покачал головой.
— Нет, я сам. Я должен сделать это для Джимми. — Марк явно был не из тех, кто прячется от трудностей. Подойдя к телефону, он достал из кармана записную книжку, в которой — как раз для такого случая — Джимми записал ему бостонский адрес и телефон матери. Ни Марку, ни самому Джимми и в голову не приходило, что они могут так скоро им понадобиться — это была просто обычная мера предосторожности.
Пока Марк звонил, Тайрин повернулась к Алекс:
— Как он?
Алекс покачала головой:
— Он в гипсе, и у него сильно разбито лицо. К счастью, глубоких ран я не заметила. Мне очень жаль, что так случилось! — закончила она, и Тайрин взяла ее за руку.
Они все еще держались за руки, когда Марк закончил разговор и вернулся к ним. Ему потребовалось не меньше минуты, чтобы взять себя в руки.
