Сара воспользовалась паузой, лихорадочно подыскивая предлог, чтобы уйти. Самое простое – свидание с приятелем. Нет, наверное, лучше – встреча с подругой. А может быть, просто сослаться на усталость, на то, что завтра рано утром надо быть в штаб-квартире избирательной кампании? Она одернула серебристый свитер, а затем и короткую темную юбку, безуспешно пытаясь прикрыть колени.
– Что, прямо сейчас? – раздраженно проговорил Скотт в трубку. – Я очень устал и уже почти лег спать. Что? Не понял. Ну, ладно, ладно. Но только очень быстро.
Он положил трубку и повернулся к Саре:
– Прошу извинить, но ко мне неожиданно нагрянули гости. Причем довольно важные. Настаивают на встрече. Это займет немного времени, думаю, всего несколько минут.
– О, Скотт, мне, наверное, лучше уйти. Признаться, я очень устала, и...
– Нет-нет, ни в коем случае. И вообще – если они увидят, как вы выходите из моего номера, эта новость завтра же будет на первых полосах газет. Пройдите в спальню и подождите, пока все уйдут. Затем мы обсудим вашу работу в штабе избирательной кампании. Хорошо?
– Но...
– Уверяю вас, всего две минуты. Проходите вон туда...
В дверь негромко постучали. Тейлор пошел открывать, а Саре ничего не оставалось, как схватить пальто, сумку и с бокалом в руке быстро скрыться в темной спальне, оставив дверь неплотно прикрытой.
«Господи, что за идиотская ситуация! Подумать только, я прячусь в спальне сенатора Тейлора. Расскажешь кому-нибудь – не поверят!»
Она неподвижно застыла у стены рядом с дверью, боясь присесть на кровать или пройти в ванную комнату. Не дай Бог, гости Скотта что-нибудь заподозрят. Разумеется, ничего не было и быть не могло, но разве кому-нибудь докажешь? Сейчас любая мелочь могла серьезно повредить его репутации.
Интересно, то, что он говорил о своей жене, правда или просто вешал лапшу на уши, изображая «мужа, которого в семье не понимают»? Должно быть, все-таки лапша. История старая как мир.
Сара грустно усмехнулась. Когда она познакомилась с сенатором Тейлором несколько недель назад, на одном из предвыборных мероприятий, и получила приглашение работать в его избирательном штабе, ей и в голову не пришло, что Скотт Тейлор такой шустрый. Теперь было ясно, что силу своего обаяния (а он в самом деле очень обаятельный) кандидат в президенты использовал не только в политических целях. Мог, например, завлечь к себе в спальню молоденьких девушек... А также не очень молоденьких, подумала Сара.
Она прислушалась к негромкому разговору в соседней комнате. Довольно долго говорил Скотт, затем ему начал возражать собеседник. Сара посмотрела в щелку и увидела черный смокинг Скотта, вернее, его плечо (сенатор стоял к ней спиной), напротив – гость. Человек с длинным лицом, седой. Лицо знакомое. Очень знакомое. «Где же я его видела? На фотографии в газете? В каком-то журнале? Или по телевизору? Да, должно быть, по телевизору в одной из политических программ. Типичная „говорящая голова“».
Гость продолжал что-то доказывать. Почти шепотом. До нее доносилось только неясное бормотание. Скотт даже не предложил ему сесть – видимо, чтобы тот не задерживался. Сара начала терять терпение. Очень хотелось сменить позу, но она боялась, что ее могут услышать. Вдруг начали жать туфли на высоком каблуке.
Картина в вертикальной дверной прорези изменилась. Плечо Скотта исчезло. Вместо него возникла спина третьего участника спектакля. Худощавый, в твидовом пиджаке, с редкими каштановыми волосами. Затем он исчез, и снова появилось длинное лицо. То, которое казалось Саре знакомым. Человек явно был раздражен. Брови сдвинуты, щеки необыкновенно бледные.
– Послушай, ты, кретин. – Длиннолицый повысил голос. – Придется играть по нашим правилам.
– По вашим правилам? – отозвался Скотт. В голосе сенатора звучало презрение. – Да что ты говоришь? Если меня выберут, я установлю другие правила. Можешь не сомневаться. И не смей мне угрожать.
«Кто же этот человек?» Сара не могла вспомнить точно, но уже знала наверняка – кто-то из высоких правительственных чиновников. Через полминуты она точно вспомнила – да, совсем недавно по телевизору он с важным видом вещал что-то официальное. Наконец в памяти всплыла и фамилия, которая ее поразила. Этот человек был очень важной шишкой и определенно прибыл издалека. Стало быть, столь поздний визит для него очень важен.
– Понимаю, – произнес Тейлор. – Ты неплохо устроился и хотел бы сохранить эту милую, непыльную работенку. Верно? Так вот, если меня выберут, я подыщу на эту должность более расторопного человека. А перед этим устрою серьезную финансовую проверку вашего ведомства. Понимаешь, американским налогоплательщикам надоело оплачивать вашу халтуру, все бесчисленные проколы. Вьетнам, Лаос, Панама, Ирак, Босния, Россия, черт побери! Должно же это когда-нибудь кончиться!
– Именно этого я и боялся, – сказал правительственный чиновник с едва сдерживаемой яростью. Его спутник не проронил ни слова.
Сара начала понимать, что попала в настоящий переплет. Этого разговора ей ни в коем случае слышать не следовало. Да она и не хотела знать ничего такого. Ничего. Черт возьми, две обещанные Скоттом минуты давным-давно истекли.
– Боялся, говоришь? – Сенатор усмехнулся. – Правильно. Ты и должен бояться. А теперь убирайтесь отсюда.
Перед глазами Сары, приникшей к щели, промелькнули по очереди черный смокинг, серый костюм и твидовый пиджак. Гости уходили. Она почувствовала огромное облегчение. Слава Богу, закончилось. Вот, оказывается, как выглядят большие политики. Совсем не так, как по телевизору.
«Может быть, я напрасно сюда полезла? – впервые подумала она. – Недаром говорят, политика – грязное дело».
– Увидимся в Вашингтоне, – донесся насмешливый голос Скотта.
Визитеры, вероятно, уже стояли у двери. Но через секунду их фигуры вновь мелькнули перед ее глазами. Как в детском калейдоскопе.
