ее дома, Джон поехал к себе.
Фиона и Эдриен закончили ужин и вернулись в квартиру Эдриена. Фиона была возбуждена то ли от того, что с нетерпением ждала завтрашней встречи с Эндрю Пейджем, то ли от того, что в ее жизнь вернулся Джон Андерсон, сидящий не с ней и даже не за ее столиком… Фиона запретила себе думать о Джоне и постаралась представить себе, как сложатся завтрашние переговоры Пейджа с главным редактором издательства. Мысли о книге — единственное, что могло хоть как-то отвлечь ее от мыслей о Джоне.
Глава 14
На следующий день Фиона подписала контракт с Эндрю Пейджем. А вечером он позвонил ей по сотовому. Ленч прошел удачно: редактор обещала посмотреть книгу. Узнав, кто автор, она пришла в неописуемый восторг. Она прекрасно знала, кто такая Фиона Монаган, и считала, что ее имя и образ отлично подойдет для раскрутки романа. Что ж, внешность, стиль и известность — не самое главное в жизни, но иногда все это, безусловно, может сослужить хорошую службу.
К концу недели Фиона закончила все дела, ради которых приезжала в Нью-Йорк. Оформила продажу дома, наговорилась с Эдриеном, нашла себе солидного агента, и одно из ведущих издательств уже рассматривало возможность публикации ее первой книги. На следующий день после ленча Эндрю отправил рукопись романа в издательство.
Фиона даже встретилась с Джоном Андерсоном. Встреча эта далась ей нелегко, но она справилась! В конце концов, это должно было случиться рано или поздно. Фиона сделала для себя вывод, что еще не окончательно пережила их разрыв, но это — лишь дело времени. Ей не терпелось вернуться в Париж и приняться за работу. Уже в самолете она собиралась вернуться к плану новой книги. Эдриен обещал приехать в Париж на Рождество. Пожалуй, надо будет подыскать себе в Париже уже не квартиру, а дом. Большая часть ее вещей так и оставалась на специальном складе в Нью-Йорке. Квартира, в которой она жила сейчас, устраивала ее, но хотелось иметь постоянное жилье. Фиона уже знала наверняка, что не вернется больше в Нью-Йорк. Трудно было поверить, что ее не было в родном городе только один год. Казалось, прошла целая вечность. Фиона с удивлением обнаружила, что не скучает больше по своей работе. Сначала ей очень не хватало редакционной сутолоки и кутерьмы. Теперь же хотелось только писать в тишине, писать, писать. Сбылась ее давнишняя мечта. Правда, все другие мечты, увы, потерпели крах.
Вернувшись, Фиона посмотрела два дома, ни один из которых ей не понравился, и засела за новую книгу. Ко Дню Благодарения работа шла уже полным ходом. К тому моменту Эндрю уже передал ей ответ редактора, которая не одобрила ее книгу, посчитав роман слишком затянутым и серьезным. Но Эндрю не собирался сдаваться и убеждал Фиону, что ее непременно ждет успех. Он уже вел переговоры об издании книг в других издательствах.
Утром в День Благодарения ей позвонил Эдриен. Он поднялся в пять утра, чтобы замариновать и нафаршировать индейку. И не одну. Эдриен пригласил на обед человек тридцать, и жаловался Фионе, что приготовления сведут его с ума. Даже Джамал не смог облегчить его усилий. Индейку Эдриен не рискнул ему доверить.
— Чувствую себя почти что гинекологом. Нафаршировал уже пять этих чудных птичек.
— Ты отвратителен, как и твои шутки, — рассмеялась в ответ Фиона.
— А что ты собираешься делать в этот день?
— Ничего. В Европе это не праздник. Работаю над книгой.
— Это — настоящее святотатство! — возмутился Эдриен. — Неужели тебе не за что возблагодарить Господа?
— Хороший вопрос! Нет, конечно же, Фионе было за что вознести свою благодарность, даже если не все в ее жизни сложилось так, как она хотела. Конечно, есть, — быстро ответила она на вопрос Эдриена. — За дружбу с тобой, за мою работу.
— И все? Какой жалкий список!
— Этого для меня достаточно, — спокойно ответила Фиона.
Вопреки советам Эдриена, она так и не предприняла ничего, чтобы у нее появился в Париже хоть какой-то круг общения. Это совершенно не волновало ее сейчас.
— Я так рада, что через несколько недель мы увидимся!
Эдриен по-прежнему планировал приехать на Рождество, и у них были большие совместные планы. Он будет жить в квартире Фионы, как она жила у него в Нью-Йорке. Фиона поселит его в комнате для гостей. Они договорились съездить в «Шартрез», потому что Эдриен ни разу там не был. А в январе он снова прилетит в Париж на Неделю высокой моды. Без Эдриена Фиона чувствовала бы себя совсем одиноко, его частые визиты были для Фионы живительны. Эдриен оставался ее лучшим другом.
Фиона пожелала ему успешной подготовки к приему, поздравила с Днем Благодарения. На секунду ей захотелось тоже отметить этот праздник вместе со всеми американцами, но Фиона одернула себя — ее ждет работа. Работать гораздо интереснее, чем упиваться жалостью к себе. Хотя, представляя себе сборище у Эдриена, Фиона загрустила, окидывая взглядом свое безмолвное жилище.
Телефон зазвонил через несколько минут после того, как она снова села к компьютеру. Фиона была уверена, что это снова Эдриен с какими-нибудь дурацкими вопросами по поводу своих индеек. В Париж ей звонили только Эдриен и Эндрю Пейдж. Последнего не было слышно уже больше недели.
— Почему ты звонишь именно мне? Я не умею готовить! — возмущенно произнесла она в трубку, прежде чем поняла, что это не Эдриен. И не Эндрю Пейдж. Голос говорившего казался ей знакомым, но Фиона никак не могла сообразить, кто это. А когда поняла, сердце ее учащенно забилось, потому что на этот раз ей звонил Джон Андерсон.
— Вот так признание, — услышала Фиона. — Так и выплывает наружу правда. А мне ты всегда говорила, что умеешь готовить.
— Извини, — медленно произнесла Фиона. — Я думала, это Эдриен. Он готовит в Нью-Йорке индеек ко Дню Благодарения…
Фиона не знала, откуда звонит ей Джон. Это было теперь уже неважно. То есть не совсем неважно, но Фиона не собиралась распускаться. Она обещала себе это еще в Нью-Йорке. Как странно, что Джон вообще позвонил ей. Он не делал этого ни разу с тех пор, как оставил ее. Все дела с разводом обсуждались через адвокатов. Фиона молчала, ожидая, что Джон скажет о цели своего звонка.
— У меня были дела в Лондоне, и по дороге домой я решил заглянуть на денек в Париж, — сказал он. — Мне пришла в голову сумасшедшая мысль. Сегодня ведь День Благодарения. Французы не отмечают этот праздник, не так ли? Может быть, если ты не занята сегодня вечером, мы могли бы пообедать в «Вольтере»? Если все же занята, пусть это будет ленч…
Джон помнил, что «Вольтер» — любимый ресторан Фионы. Ему тоже очень там нравилось. Сейчас, приглашая Фиону, он говорил неуверенно, с большими паузами.
Фиона молчала, не зная, что ответить. Молчание длилось очень долго.
— Зачем? — наконец произнесла она одно-единственное слово.
— Ну, вспомним старые времена и все такое. Почему бы нам не остаться друзьями…
Но Фиона не хотела быть его другом. Она любила его — и раньше, и сейчас. Она поняла это со всей отчетливостью, когда увидела Джона в Нью-Йорке. К тому же он нашел себе подходящую женщину, которая была так похожа на его покойную жену.
— Не думаю, что мне нужен друг, — задумчиво произнесла Фиона. — Я вообще не знаю, как делаются такие дела. Извини! Раньше я никогда не была в разводе… Новичок в этом деле. Полагается, что мы должны теперь дружить?
— Ну, если нам так хочется, — неуверенно ответил Джон. — Лично я хотел бы, чтобы ты осталась моим другом, Фиона. То, что было между нами… Это было нечто особенное. Жаль, что у нас ничего не получилось…
Разумеется, не получилось, если, бросив Фиону полгода назад, он все еще пытается убедить себя и ее, что все сделал правильно. Фиона вспомнила слова Эдриена о том, как это было ужасно со стороны Джона — бросить ее, не пытаясь ничего предпринять ради их счастья. С тех пор как Эдриен сказал ей, что нельзя винить в их разрыве себя одну, и сама Фиона иначе взглянула на разрыв с Джоном. Эдриен был прав — Джон не выдержал испытания.
— Я не сержусь на тебя, — честно призналась она Джону. — Просто мне все еще больно.
