— Все не так страшно. Поверь мне. Он любил ее больше, чем когда-либо, и просто хотел, чтобы все было хорошо: чтобы родился здоровый ребенок и чтобы роды были легкими. Билл еще помнил, как тяжело было Лесли и как он сам боялся, когда рождался Адам. Но с Томми все шло уже гораздо легче. Он надеялся помочь Адриане тем немногим, что знал и помнил. Единственное, что его огорчало, — это перспектива стать свидетелем ее страданий.
— Откуда ты знаешь, что все будет не так страшно? — раздраженно спросила Адриана. — Ты когда- нибудь рожал? Ты видел, какое у этой женщины было лицо? Я думала, что она умирает, когда она тужилась.
— Я тоже так думал. Значит, фильм был плохой. Забудь его.
— Ноги моей больше там не будет.
— Но это не выход. Давай по крайней мере пройдем курс дыхания, чтобы я мог тебе помочь.
— Я хочу общий наркоз, — безапелляционно заявила Адриана, но когда во время следующего визита она сообщила то же самое Джейн, своему врачу, та лишь сочувственно улыбнулась:
— Это делается лишь в редких критических случаях, когда нет времени делать кесарево сечение, с обезболиванием. А в вашем случае нет оснований опасаться каких-либо проблем. Походите на занятия, и потом сами удивитесь, как гладко пройдут роды.
— Я уже не хочу ребенка, — повторила Адриана Биллу, когда они выходили из кабинета. Выглядела она очаровательно — в розовом платье, с волосами, собранными в конский хвост. Первое же занятие на курсах пробудило в ней смертельный страх перед родами — Билл это понимал.
— Теперь поздновато отступать, дорогая, — сказал он мягко.
— Это дурацкое дыхание ничего не дает. Я даже не помню, в чем там дело.
Накануне они все же побывали на втором занятии.
— Не расстраивайся. Потренируемся.
Вечером Билл заставил ее лечь и представить себе, что начались схватки. Он засекал время, а Адриана упражнялась в дыхании. В самый разгар тренировки она вдруг изящно запустила руку в брюки своему наставнику.
— Прекрати! Будь посерьезнее! Билл попытался высвободиться, но только хохотал, потому что ему было щекотно.
— Давай займемся чем-нибудь другим, — заявила Адриана с плутовским огоньком в глазах и набросилась на него.
— Адриана… будь серьезной! Прекрати!
— А я серьезна!
— Только не в том, что касается дыхания!
— Вот тут ты прав!
Она привычным движением попыталась повернуться на живот, но об этом не могло быть и речи — он увеличивался буквально с каждым часом. Кроме того, ребенок проявлял завидную энергию: толчки были почти беспрерывными, особенно ночью, и ослабевали только под утро.
— Может, мне просто остаться беременной? Уж очень хлопотно исторгать из себя эту штуку.
— А я совсем не против увидеть тебя снова худенькой, — мечтательно произнес Билл. — У тебя была отличная фигура, когда я тебя впервые повстречал.
— Спасибо, — сказала Адриана, принимая прежнее положение, при котором выглядела просто громадной. — Тебе что, не нравится моя теперешняя фигура? — добавила она полушутя, но Билл понял, что ему надо быть осторожным в своих высказываниях. Он ласково поцеловал ее и произнес:
— По-моему, ты самая красивая из женщин, будь то в положении или нет.
— Спасибо.
Адриана улыбнулась сквозь слезы и по-детски обняла Билла за шею.
— Мне страшно, — призналась она трогательно.
— Я знаю, малышка, но все будет хорошо, обещаю тебе.
— А если нет? Если что-то случится… со мной… или с ребенком?
Как бы это ни казалось глупо, Адриана боялась умереть. Она не могла забыть роженицу, которая в фильме кричала от адской боли. Адриане раньше никто не говорил, что это так больно. Она думала, что все происходит как-то само собой.
— Ни с тобой, ни с ребенком ничего не случится — я не позволю. Я буду с тобой, буду держать тебя за руку и помогать. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как все уже будет позади.
— Это в самом деле так тяжело? — Адриана серьезно посмотрела Биллу в глаза, но тот не стал рассказывать о первых родах Лесли, когда сам чуть не сошел с ума, а, наоборот, постарался ее успокоить:
— Не обязательно. Я думаю, у многих роды проходят очень легко.
— Да. Если у них бедра шириной с Панамский канал, — мрачно пошутила Адриана. — у меня таких нет.
— Все будет хорошо.
Он нежно поцеловал ее в губы, она скользнула ему ладонями под рубашку, мягко провела ими вниз по спине. Билл почувствовал прилив страсти. Они целовались и, постепенно раздеваясь, гладили друг друга. Когда возбуждение достигло пика, Билл с улыбкой шепнул:
— Меня следовало бы расстрелять за приставания к женщине на сносях.
— Вот еще что выдумал! — не согласилась Адриана.
Он лег на спину, а ее посадил на себя. Через полчаса они, утомленные, лежали. Билл виновато поглядывал на свою любимую. Он боялся, что может вызвать у нее преждевременные роды, хотя врач не запрещала им близость.
— Как ты себя чувствуешь? — с беспокойством спросил он, глядя на Адриану, словно на готовую взорваться бомбу.
— Лучше всех, — хихикнула она; ее взгляд был затуманен, как у пьяной.
— Я негодяй, — каялся Билл. — Мне не следовало этого делать.
— Следовало, следовало. Я предпочитаю заниматься с тобой любовью, чем рожать ребенка. Да и страха забеременеть сейчас нет.
Билл сдвинул брови:
— Ты же говорила мне, что непорочна.
— Так оно и есть, — радостно сказала Адриана. Ей казалось чудом, что, несмотря на ее срок, их взаимоотношения остаются такими страстными.
— Может, еще поупражняемся в дыхании? — предложил Билл. Ему хотелось как-то искупить свою необузданность.
— А разве мы не это только что делали? — ласково пошутила Адриана, а затем уныло посмотрела на часы. Было десять, ей пора было вставать и возвращаться в редакцию. Она по-прежнему работала по полному графику, до одиннадцати часов. Зелда предлагала вечером подменять ее, но пока Адриана не пользовалась этим предложением: она собиралась взять отпуск только со дня родов. Билл же считал, что не стоит так напрягаться.
— Почему ты не хочешь хоть пару недель отдохнуть перед этим?
— У меня будет масса времени для отдыха после родов.
— Тебе только так кажется, — ухмыльнулся Билл. Он слишком хорошо помнил бессонные ночи, бесконечные кормления каждые два-три часа, и пытался убедить Адриану, но та твердо решила работать до конца, говорила, что чувствует себя хорошо и нуждается в разрядке.
Каждый раз, когда Адриана приходила на работу, Зелда чуть ли не стонала.
— Как ты можешь с этим вообще ходить? — спрашивала она, указывая на ее живот. — И тебе не больно?
— Нет, — улыбалась Адриана. — К этому можно привыкнуть.
— Не дай Бог, — посочувствовала Зелда. Ей это было чуждо, дети ее совершенно не интересовали, как и замужество. Билл ей очень нравился, но как пара Билл с Адрианой ее раздражали — они ей напоминали голубочков. Правда, Зелда все равно радовалась за подругу, считая, что никто так не заслуживает хорошего человека, как Адриана. В том, что Билл несравненно лучше Стивена, Зелда не сомневалась. Она несколько
