Я заболела. Страх и напряжение, в котором мы живем каждый день, бесплодные усилия переубедить Людовика подорвали мое здоровье. У меня развилась лихорадка и кашель, которые надолго уложили меня в постель.
Поначалу я встревожилась, решив, что мне дали какой-нибудь медленно действующий яд – из тех, что постепенно, день за днем ослабляют человека, пока он не умирает. Доктор Конкарно заявил, что это маловероятно. Он считает, что это обычная простуда, вызванная холодной погодой (во дворце очень сыро и неуютно, поскольку угля на эту зиму нам выделили очень мало) и моей общей слабостью. Я очень исхудала. У меня всегда были пухлые, розовые щеки, но теперь они ввалились, а грудь моя, некогда довольно-таки большая, буквально усохла, так что все платья пришлось ушивать. Аксель говорит, что ему даже нравятся мои седые волосы, но я-то знаю, что его отнюдь не приводят в восторг темные круги у меня под глазами или глубокие морщины на лице. Я выгляжу так, как и должна выглядеть женщина, измученная страхом, болезнью и беспокойством.
– Моя дорогая, моя самая-самая любимая, – прошептал Аксель, обхватив мое лицо ладонями, когда вернулся в Тюильри из Турина и обнаружил меня лежащей в постели. – Тревоги разрушают ваше здоровье. Вы держите на своих плечах всю Францию. Ах, как бы я хотел принести вам мир и покой! Я должен любым способом увезти вас из этой страны.
Я крепко обняла его и спрятала лицо у него на груди. Я так рада видеть его! Его присутствие вселяет надежду и несет с собой облегчение. Аксель только что приехал, он даже не успел переодеться, его панталоны заляпаны грязью и промокли от дождя. Он привез с собой своего огромного волкодава Малачи – собака сопровождает его повсюду, куда бы он ни пошел, – и сейчас пес подошел к нам и уткнулся прохладным носом в мою ладонь.
Аксель просидел у меня некоторое время. Он успел переброситься несколькими словами с доктором Конкарно, когда тот явился осмотреть меня, и тепло обнял детей, которых привела мадам де Турсель, чтобы они пожелали спокойной ночи. Я рассказала ему о том, что усилия выдать Муслин замуж не увенчались успехом.
– Они не отпускают ее, – пожаловалась я. – Король Испании был готов предложить ей руку своего сына. Но Ассамблея запретила кому-либо из нас покидать пределы Франции. Они говорят, что этот закон был принят для нашей же безопасности, чтобы нас не похитили и не превратили в заложников. Но правда заключается в том, что именно им мы нужны в качестве заложников. Здесь мы можем принести им больше пользы!
– Муслин очень похожа на вас, – сказал Аксель после того, как мадам де Турсель увела детей в их комнаты. – И Луи-Шарль тоже. Давайте вместе постараемся, чтобы ваши щечки вновь стали такими же розовыми, как у него.
Он сообщил мне, что его встреча с Шарло в Турине принесла одно только разочарование. Шарло вербует сторонников короля, и ему даже удалось собрать некоторую сумму денег. Но такими темпами пройдет много месяцев и даже лет, прежде чем под его началом окажется армия, достаточно большая для того, чтобы вторгнуться во Францию и нанести поражение Национальной гвардии.
– Вашему брату Леопольду следует присоединиться к нему и предоставить для этой цели свои войска, – продолжал Аксель. – В противном случае у сил, противостоящих революции, нет ни единого шанса на успех.
Я вздохнула. Больная нога снова заныла, и я чувствую себя очень усталой. Я откинулась на подушки, и Аксель бережно подоткнул одеяло со всех сторон, укрыв меня им до подбородка.
– Не отчаивайтесь, мой маленький ангел, – прошептал он, целуя меня в лоб. – У меня есть другой план. Дайте мне месяц на подготовку. Ваши щечки вновь расцветут, и все будет хорошо. Я обещаю.
Я навестила Акселя в его квартире, и здесь, во дворе, меня поджидала прекрасная зеленая карета!
Разумеется, мне сразу же захотелось забраться внутрь, и я была поражена тем, какой удобной и просторной она оказалась. Если потянуть за рычаг, из пола поднимается обеденный столик. Внутри также помещаются шкафчики для посуды, встроенная кладовая для продуктов и плита для обогрева и приготовления пищи.
Я уселась рядом с Акселем на скамеечку для кучера, и мы покатили по дороге на Венсенн.
– Где вы научились управлять экипажем? – поинтересовалась я, когда наша карета набрала скорость, а копыта лошадей громко и ритмично зацокали по пыльной дороге.
– Кучер отца, старый Сибке, научил меня управлять лошадьми, еще когда я был мальчишкой. Я начинал с повозок, запряженных волами, потом перешел на кареты с четверками лошадей и наконец взялся за экипажи. Но эта тяжеленная повозка – самая большая, с какой мне когда-либо доводилось управляться. Мне даже жаль бедных лошадей, ведь им приходится тащить такую тяжесть. Надеюсь, вы понимаете, что во время путешествия лошадей придется менять каждые пятнадцать миль или около того. Будет очень сложно разместить свежие подставы через такое короткое расстояние по всему маршруту. Если понадобится, я буду просто покупать их.
– Вы и так проявили чрезмерную щедрость.
Аксель пожал плечами.
– Как и многие другие, кто тоже внес свою лепту. Например, король Испании, итальянские принцы, доброжелатели и сочувствующие из Вены, Санкт-Петербурга и Стокгольма. Среди них есть даже бывшая цирковая гимнастка! Она просила передать вам, что надеется и молится о том, чтобы с вами ничего не случилось, и вы легко эмигрировали из Франции.
– Поблагодарите от меня миссис Салливан.
– Охотно.
– Я должна попросить вас еще кое о чем, Аксель, – сказала я, когда мы въехали в парк, развернулись и отправились в обратный путь к дому.
– Да?
– Я прошу вас не ехать с нами.
– Но вам нужна моя защита.
