– Да, наверное. – Сабрина улыбнулась. Слава Богу, ей было кому позвонить. – Я буду держать вас в курсе событий.
– Обязательно! Кстати, как поживает Андре? Я вижу, вы решили свернуть горы и заполонить мир вашим вином?
– Да, в один прекрасный день. – Сабрину насмешило то, как Амелия изложила их планы. – Как вы себя чувствуете?
– Прекрасно. Только горло побаливает. Похоже, мне суждена вечная жизнь.
– Очень хорошо. Вы нам так нужны!
– Да. В отличие от нее. Она вам ни капельки не нужна, поэтому постарайся избавиться от этой особы как можно быстрее.
– Аминь! – Сабрина поблагодарила Амелию, повесила трубку и повернулась к Андре.
Они ничего не могут сделать, пока не обратятся в суд. А Камилла, одетая в шифоновое платье, беспечно порхала по комнатам. В ушах ее были серьги с бриллиантами, наверняка поддельными. Сабрина с отчаянием посмотрела на Андре.
– Что же мне делать?
Мысль о том, что до суда придется жить бок о бок с этой особой, сводила ее с ума, и, когда на следующий день приехал Джон, дела это не улучшило. Он обрадовался Камилле, как закадычному другу и любимой бабушке, словно она была здесь желанным гостем. Сабрина прошла в его комнату и закрыла за собой дверь. Она стояла, глядя ему в лицо, а он сидел на кровати, всем своим видом показывая, что у него нет настроения разговаривать с ней.
– Я хочу поговорить с тобой, Джон.
– О чем? – с наигранным удивлением спросил он.
Ему доставляла удовольствие мысль о том, как она разозлится. А почему бы и нет, черт побери? Она никогда не давала ему того, что он хотел. Только и знает, что плачется на бедность да молится на свой любимый дом Терстонов. Ну, теперь-то бабушка приберет его к рукам; мать может отправляться в Напу к своему французу-фермеру и до седьмого пота вкалывать на плантациях, а они с бабушкой будут жить в свое удовольствие в доме Терстонов. Когда дело выгорит, бабушка обещала купить ему машину. Это как раз то, что ему надо. Джон с нетерпением ждал развязки. Ох, какой замечательный год у него впереди – последний курс, собственная машина!.. Если все пойдет по плану, он и в Европу съездит. Бабушка обещала сделать ему этот подарок по окончании университета. А потом он переедет в Нью-Йорк и найдет там работу, так что ему все равно, кто будет жить в этом доме. Может, он вообще никогда сюда не приедет, во всяком случае долго, жить здесь он не собирается. Подумаешь, Сан-Франциско! Унылый провинциальный городишко. После трех чудесных лет, проведенных в Гарварде, особенно остро понимаешь это. Нью-Йорк – наиболее подходящее место, хотя есть и другие приличные города: Бостон... Атланта... Филадельфия... Вашингтон...
– Я требую объяснений! – Мать прервала его радужные мечты.
Она смотрела на него сверху вниз. Теперь от нее не отделаешься... Но что она ему может сделать? Бабушка уже в доме... Сначала Камилла хотела, чтобы Джон впустил ее в отсутствие Сабрины, но он отказался заходить так далеко, и тогда бабушка взяла все в свои руки. Он знал, что она справится. Камилла куда сильнее матери, да и с Джоном у них намного больше общего. Они одинаково думали, и это больше всего пугало Сабрину. Но сейчас она хотела поговорить с ним о другом.
– Какую роль ты играл во всем этом? – Ее глаза неумолимо буравили сына.
– Что ты имеешь в виду?
– Не валяй дурака! Она сказала мне, что знает тебя почти три года. Почему ты ничего не сказал мне?
– Не хотел тебя расстраивать. – Он прятал глаза, и Сабрина без предупреждения ударила его по лицу.
– Не лги мне!
Потрясенный Джон молча уставился на нее. Она никогда так не смотрела на него. Сабрина чувствовала себя преданной, и чем больше она думала об этом, тем больше злилась.
– Черт побери, какая разница, знал я ее или не знал? Я что, должен докладывать тебе обо всех своих поступках?
– Это моя мать, Джон, и ты встретил ее три года назад. Почему ты помог ей сделать это?
– И вовсе я ей не помогал. – Он поглядел матери в глаза и пожал плечами. – Может быть, она имеет на этот дом больше прав, чем ты. Она говорит, что была женой деда до самой смерти.
– Ты мог предупредить меня, правда? – Он не ответил, и она повысила голос: – Правда? – Помолчав, Сабрина добавила: – Знаешь, что в этой истории хуже всего, Джон? То, как ты поступил со мной. Она никогда не была мне матерью, но ты мой сын, и ты не только участвовал во всем этом, но даже помог ей проникнуть в дом. Тебя не мучает совесть?
Он посмотрел ей прямо в глаза, и взгляд этот был взглядом непримиримого врага. Она смотрела на сына, и что-то умирало в ней.
– Нет, не мучает.
– Тогда мне жаль тебя.
– Мне все равно, – сказал Джон вслед уходящей Сабрине.
Она не могла справиться с собой. То, что она увидела в сыне, было невыносимо. Он был копией Камиллы. А она-то все эти годы думала, на кого он похож. Он отличался и от деда, и от отца, и от нее самой, и только теперь она осознала, что сыну ненароком передались гены его бабушки. И внешностью, и характером он напоминал Камиллу и был так же порочен до глубины души. Сын готов был предать ее в любую минуту, и это после всего, что она для него сделала... Где-то когда-то что-то в нем искривилось и теперь никогда не выпрямится. Слишком поздно. Особенно если здесь будет жить Камилла и продолжать портить его. В следующие дни Сабрина наблюдала, как бабушка с внуком уединялись и секретничали, о
