искренней. До этого случая он видел Сабрину всего несколько раз, но она знала его и теперь вышла навстречу, одетая в черное платье, которое делало ее тоньше, выше и старше. Волосы были зачесаны назад и сколоты в тугой узел на затылке, а на бледном лице отчетливо выделялись огромные глаза. Сейчас она производила впечатление вполне взрослой женщины.
– Я пришел отдать дань уважения памяти вашего отца, мисс Терстон, – заявил он, пожимая ей руку.
У него был ровный, спокойный голос. Они пристально посмотрели в глаза друг другу. Если бы была жива его собственная дочь, она была бы чуть старше Сабрины. Она умерла в три года, за два года до рождения дочери Терстона. Харт так и не женился во второй раз, хотя все знали женщину, с которой он жил в течение последних десяти лет. Это была индианка племени маякма. Судя по рассказам, она была весьма экзотической женщиной. Ей исполнилось двадцать шесть лет, и у нее было двое детей, отцом которых являлся совсем другой мужчина. Харт не хотел больше иметь ни жены, ни детей. Он навсегда запечатал в глухих уголках памяти этот период своей жизни, и, может быть, поэтому Сабрина уловила в его глазах отблеск застарелой боли. Она поняла, что напоминает Джону о его прошлом. Разговаривая почти шепотом, Харт стоял и смотрел на гроб своего бывшего конкурента. Мучительные воспоминания обступили его со всех сторон, и, когда он заговорил вновь, казалось, слова застревали в его горле.
– Он был рядом со мной... когда умер мой сын.
Взглянув на Сабрину, Харт подумал о том, рассказывал ли ей об этом отец. Наверняка рассказывал...
– Я знаю... – тут же подтвердила его мысль Сабрина. – Он говорил, какое потрясение испытал тогда. – Ее голос прошелестел, как легкий ветерок, и Харт с удовольствием посмотрел в глаза девушки.
Она была сильной, умной, решительной, и все это он прочитал в ее глазах. Более того, он почувствовал, что она как будто ищет его взгляд, и задумался о ее возрасте. Нет, ей не могло быть больше восемнадцати лет. Видимо, Терстон женился уже после смерти Матильды и детей, то есть лет двадцать назад.
– Я никогда не забуду, как он поддержал меня тогда... Я слишком мало его знал, – вздохнул он. – Мы не были близкими друзьями, но я всегда восхищался им. Думаю, что и его люди тоже. Жители этой долины могут сказать об Иеремии Терстоне только хорошее.
Слова Харта разрывали ей сердце, и глаза Сабрины вновь наполнились слезами. Она отвернулась и стала вытирать тонкими пальцами свои мокрые щеки.
– Извините... Мне не следовало...
– Ничего, – улыбнулась она сквозь слезы и глубоко вздохнула.
Нет, невозможно поверить в то, что отец умер. Как он мог это сделать? Ведь она так любила его... При мысли об этом она вновь зарыдала.
Через несколько мгновений, вспомнив о том, что она не одна, Сабрина вновь обернулась к Джону Харту. Он был одного роста с ее отцом, и у него так же пробивалась седина в волосах. Однако ему было всего сорок шесть лет, и он был красив.
– Не хотите ли кофе, мистер Харт? – взяв себя в руки, поинтересовалась Сабрина. – У Ханны все готово. – И она направилась к двери.
– Нет, вам пора отдохнуть. Я знаю, что вы приехали из Сан-Франциско только сегодня. Там действительно так скверно, как об этом говорят?
– Даже хуже. Всюду очереди, улицы в развалинах, пепелище... – Слезы снова стали подступать к горлу, и она покачала головой, не в состоянии продолжать. – Все было просто ужасно. А мой отец... – Она сделала над собой усилие и продолжила, ощущая на себе сочувственный взгляд Харта: – Он был в «Комитете пятидесяти» и пытался спасти город... но взвалил на себя слишком тяжелую ношу... Сердце... вы понимаете. – Она и сама не знала, зачем рассказывает все это человеку, с которым едва знакома.
Видимо, ей просто нужно было выговориться.
– Извините...
Он обнял ее за плечи.
– Вам нужно отдохнуть. Мне известно, что вам еще предстоит испытать. Когда-то я сам прошел через это. Тогда я довел себя до такого истощения, что едва не сошел с ума. И вам не стоит повторять моих ошибок, мисс Терстон. Отдохните. Вам нужно набраться сил перед завтрашним днем.
Она кивнула, и слезы вновь потекли по ее щекам. Он был прав. Она уже полностью измотана и находится на грани истерики. Сабрина не могла поверить в смерть отца, но когда она смотрела в глаза Джона Харта, то видела там нечто обнадеживающее. Он был прекрасным человеком, несмотря на то, что о нем говорили. Да, он был высокомерен, горд, известен своим распутством, ибо открыто жил со своей любовницей-индианкой. Может быть, именно поэтому отец избегал его общества.
– Извините, мистер Харт. Боюсь, что вы правы. Эти несколько дней были просто ужасны. – Ей действительно нужно набраться сил для предстоящих похорон.
– Смогу я завтра чем-нибудь быть вам полезен?
– Нет, благодарю вас. Наш управляющий взял все на себя.
– Он отличный малый. Я хорошо знаю Дэна Ричфилда.
– Мой отец очень ценил его. Дэн работал у него с одиннадцати лет.
Джон Харт печально улыбнулся. Теперь в ее жизни должно настать столько перемен. Ему бы надо поговорить об этом с безутешной дочерью Терстона, однако пока не время. Он уже сказал об этом Дэну, и тот согласился с Хартом в том, что следует подождать неделю-другую. Сабрина пока просто не в состоянии думать о рудниках.
– Если бы я мог для вас что-то сделать, мисс Терстон...
– Спасибо, мистер Харт. – Она вновь пожала его руку, он вышел из дома, сел на большого черного жеребца и поскакал на рудник, к своей любовнице.
После его отъезда Сабрина продолжала думать о Харте и вспоминать, как выглядит его индианка.
