Холден приближался, и сердце ее билось в такт его шагам.
— Доброе утро! — сухо поздоровалась она. Он здесь хозяин, и Джазлин не могла молча пройти мимо, какие бы мучения ни доставляла ей необходимость с ним разговаривать.
Она хотела идти дальше, но Холден, поймав ее за плечо, развернул лицом к себе.
— Эй, что я такого сделал? — Как и Джазлин, он был в шортах — рослый, длинноногий.
Она хотела ответить «Ничего», но неожиданно для себя выпалила совершенно другое:
— Я уезжаю!
— Потому что приехал я? — Его прямой, испытующий взор встретился со смятенным взглядом огромных фиалковых глаз.
— Я не знала, что этот дом твой! — объяснила Джазлин.
— И поэтому обиделась? Хорошо, если хочешь, могу извиниться.
Джазлин едва не рассмеялась. Удивительно! Стоило этому человеку сказать несколько слов — и злости как не бывало!
— Нет, но… вряд ли тебе по душе, что твой дом заполонили чужие люди!
— Что ты такое говоришь? — воскликнул Холден.
— Я уезжаю, — упрямо повторила она.
— А я хочу, чтобы ты осталась, — твердо ответил Холден.
Джазлин покачала головой.
— Джазлин Палмер, послушай-ка меня, — сурово начал Холден. — Мы ведь уже договорились, что мы с тобой друзья. Товарищи. С тобой я могу быть спокоен, не ждать подвоха, не опасаться, что ты строишь планы, как бы заманить меня под венец…
— Еще чего! — фыркнула она.
— Вот именно, — подтвердил он. — Понимаю, это звучит нескромно, но мне, как и тебе, частенько приходится спасаться бегством от представителей противоположного пола. Ты не представляешь, какое это редкое удовольствие — общаться с девушкой, точно зная, что в голове у нее не звучит известная мелодия Мендельсона!
Он, разумеется, имел в виду «Свадебный марш».
— Боже упаси! — в притворном ужасе воскликнула Джазлин.
Оттого ли, что Холден попросил ее остаться, или из-за признания, что он наслаждается ее обществом, но с души у нее словно камень свалился.
— Пощади меня, Джазлин! — взмолился он, и девушка снова уставилась на него в немом изумлении. — Не оставляй на растерзание любящей тетушке! Я обожаю Грейс, но порой ее благие намерения меня утомляют. Уверяю тебя, не успеешь ты уехать, как она сосватает мне какую-нибудь девицу и начнет строить воздушные замки!
— Да ты шутишь! — воскликнула Джазлин. Он здесь живет и, уж конечно, знает всех женщин в округе! Кстати… — Ох! — вскрикнула она вдруг и, поймав его удивленный взгляд, объяснила: — Кстати, о воздушных замках — у меня ведь сегодня свидание!
Трудно сказать отчего, но Холдена это известие совсем не порадовало. В одно мгновение улыбка его сменилась хмуро-настороженной гримасой.
— С кем? — требовательно поинтересовался он.
— С Дэвидом Масгроувом, — машинально ответила Джазлин.
— С доктором, что ли?
— Ну да. Нас познакомила твоя тетя.
— Теперь понимаешь, что я имею в виду? — мрачно процедил Холден. — У нее просто талант к…
— Ну, она же не специально нас знакомила! — перебила его Джазлин. — Мы гуляли и столкнулись с Дэвидом — он как раз шел к пациенту. — (Холдена, судя по всему, это объяснение не убедило.) — Я о нем совсем забыла! — поспешила добавить Джазлин. — Хорошо, что вспомнила сейчас, а не в поезде!
— Так ты все-таки уезжаешь? Оставляешь меня на растерзание? — (Джазлин чувствовала, что еще немного — и она не сможет противиться его обаянию.) — Я-то думал, мы друзья! — упрекнул ее Холден.
— Ты действительно хочешь, чтобы я осталась? — серьезно спросила она. — Приглашаешь меня погостить у тебя?
Взгляды их встретились. Несколько секунд Холден и Джазлин не сводили друг с друга глаз. Наконец он улыбнулся, и улыбка эта растопила горечь в ее сердце.
— Разумеется! А в награду за свое гостеприимство хочу посмотреть, как ты в шортах и в маечке залезешь в воду!
Сердце ее ухнуло вниз, словно на «американских горках».
— В воду? — сдавленным голосом повторила она. Затем, когда немного успокоилась, спросила: — Предлагаешь искупаться? Одетыми, как есть?
Улыбка его растянулась до ушей.
— Если хочешь, могу раздеться, — предложил он.
Несколько мгновений Джазлин молча смотрела на него, словно не понимая, что он говорит. И вдруг тревога и напряжение последних недель растаяли, исчезли без следа, сменившись восхитительной и волнующей беззаботностью.
— Знаешь, давай никогда больше не ссориться! — проговорила она, протягивая ему руку.
Не отрывая глаз от ее лица, Холден торжественно пожал хрупкую ладошку, и душа Джазлин запела от радости.
— Договорились, — ответил он.
Он отпустил ее руку, и Джазлин, повинуясь внезапному безумному порыву, сбросила туфли.
— Ну, кто быстрее? — задорно крикнула она и бросилась бежать к морю.
Она вбежала в море первая и поплыла, стиснув зубы, — солнце еще не прогрело воду, и дрожь пробирала до костей. Холден уже плыл рядом, ритмично взмахивая руками. Может быть, он все-таки опередил ее? А впрочем, какая разница!
— Холодно! — крикнула она.
— Что, радуешься, что не разделась? — поддразнил ее Холден, и Джазлин расхохоталась в ответ. Никогда еще она не чувствовала такой свободы, такой гармонии со всем окружающим, такого мира с самой собой.
Довольно скоро они поплыли к берегу. Оба изрядно замерзли, и Холден предложил, чем торчать в море, как он выразился, «до посинения», лучше поскорее выйти и добраться до дому бегом.
Они бежали бок о бок. Холден умерял шаг, чтобы Джазлин не отставала. Рембрандт весело трусил впереди.
— А теперь — горячий душ! — предложил Холден, когда они вошли в холл, и Рембрандт скрылся на кухне.
Джазлин заметила, что Холден не сводит глаз с ее влажных волос и сияющего лица.
— Видит Бог, я не встречал еще женщины очаровательнее тебя! — воскликнул он вдруг, словно не в силах сдержать нахлынувшие чувства.
— Так я и поверила! — парировала Джазлин (чересчур поспешно, как сама почувствовала). — Ой, твой ковер! — воскликнула она, заметив, что с мокрых шорт капает соленая морская вода, и поспешила наверх.
— Так ты остаешься? — крикнул Холден, не трогаясь с места, лишь провожая ее взглядом.
Джазлин обернулась и присела в шутливом реверансе.
— Спасибо, что спросил, — конечно, остаюсь!
Холден молча кивнул и исчез из поля зрения.
Приняв горячий душ, вымыв с шампунем и высушив голову, Джазлин села перед зеркалом расчесывать волосы. Глаза ее сияли счастьем, и в этот миг Джазлин впервые усомнилась, так ли безобидна ее дружба с Холденом Хэтуэем.
Она счастлива, когда с ним разговаривает. Она едва не задыхалась от счастья, купаясь вместе с ним. Потом они бежали домой, она смеялась его шуткам… и опять-таки была счастлива как никогда. Но разве этот головокружительный восторг, от которого замирает сердце и щемит в груди, — то чувство, что
