Крокус вздрогнул. Временами она была непробиваема.
– Которую из них? – спросил он, поднимаясь.
– Ту, что сияет, естественно.
Но вместо этого Крокус уставился на Лунное Семя. Его заливало красноватое сияние, такого он раньше не видел. Холодок пробежал по его животу. Потом глаза его широко распахнулись. Казалось, что пять огромных силуэтов с крыльями отделились от поверхности Семени и взяли курс на север. Он моргнул, все исчезло.
– Ты видишь на ней океаны? – спросила Апсала.
– Что? – переспросил он.
– Океаны. Граллинское море. Оно большое. В нем живет Хозяин Глубокой Воды, его зовут Граллин. У него там огромные прекрасные подводные сады. Когда-нибудь Граллин сойдет сюда, в наш мир. Он заберет всех нас с собой и возьмет наверх. И мы будем жить в его садах, в тепле и красоте, наши дети будут плавать, как дельфины, и мы станем счастливы, ведь не будет больше войн, империй, мечей и щитов. Ах, Крокус, как тогда будет хорошо!
Он смотрел, не отрываясь, на ее силуэт в свете луны.
– Да, конечно, – еле слышно отозвался он. – Почему бы нет?
Вопрос этот эхом отдался в его голове, но по совсем другому поводу.
– Почему бы и нет?
Книга седьмая
ПРАЗДНИК ВЕСНЫ
Волчица Зимы знаменует зарю Гедерон. Жрицы Весны шествуют но улицам с полосками волчьей шкуры в руках. Знамена развеваются по ветру. В утреннем воздухе разливаются ароматы пряностей с городского рынка. Горожане надели карнавальные маски и сбросили груз забот. Будут танцы и веселье до утра.
Госпожа, Повелительница Весны, снова с нами.
И, кажется, боги застыли в благоговении сами…
Двадцатая глава
Холодная кровь их матерей досталась им по наследству,
Драконов она породила.
Их рожденье само мешает день с ночью и с сумраком свет.
Жизни река свой путь завершает в этих холодных глазах
Отпрысков хаоса…
Мурильо продолжал недоумевать по поводу чудесного исчезновения раны Раллика. Наконец, он заключил, что причиной исцеления стал магический порошок Барука. Несмотря на то, что рана полностью затянулась, Раллик успел потерять много крови, рану следовало лечить и дальше, а это требовало времени. Времени, которого у них не было. Сможет ли убийца покончить с Орром прямо теперь?
Вместо ответа на свой собственный вопрос Мурильо положил руку на эфес рапиры. Он шагал по пустынной улице, раздвигая низко стелящийся туман, который в свете газовых горелок казался клочками облаков. До зари оставалось еще часа два. Как это принято у Дару, с рассветом начнется празднование нового года, прихода Весны, которое продолжится весь день и всю ночь.
Он быстро шел по безлюдному городу, – почти бежал, словно последний из горожан спасался бегством от суеты прошедшего года и привидений, появившихся за этот год. Год Пяти Задач прошел в соответствии с древним установившимся циклом, его место занял год Слез Луны. Мурильо невольно задумался об этих туманных древних названиях. На огромном каменном диске, установленном в Зале Величия, отображалась смена эпох, диск вращался, указывая на название очередного года в соответствии с настройкой своих загадочных механизмов.
В детстве он считал, что огромное колесо крутится, словно веретено, по мере того, как его тянет раскручивающееся время идущего года, который начинается в определенный день, независимо от того, какая стоит погода. Потом Маммот объяснил ему, что этот диск на самом деле просто машина. Он был подарен Даруджистану тысячу лет назад человеком по имени Икариум. Маммот считал, что в Икариуме текла кровь Ягутов. По сохранившимся описаниям он ездил на ягутской лошади, и его сопровождал Трелл. Маммот полагал, что это убедительное доказательство и что колесо вещь чудесная, поскольку Ягуты сведущи в таких делах.
Мурильо не совсем понимал, что означали названия годов в списке. Если верить прорицателям, в названии Пять Задач содержался намек на Слезы Луны, поскольку в задачи Кабана Теннерока входили Ненависть, Любовь, Смех, Война и Слезы. Какая из задач окажется на первом месте в новом году? Ответ в названии года. Мурильо передернул плечами. Он не доверял астрологии. Как человек, Ягут он там или нет, мог предсказать что-либо на тысячу лет вперед?
Правда, он допускал, что предсказатель мог оказаться и прав. То, что появилось Лунное Семя, придавало названию года несколько иную окраску. Он также знал, что местные ученые, особенно те, что были вхожи в высшие круги, вдруг сделались весьма нервными и раздражительными, и это противоречило их обычной сдержанной манере.
Мурильо завернул за угол, подходя к корчме Феникса, и тут же наткнулся на коротенького толстого человечка в красном пальто. Оба они вскрикнули от неожиданности, а человечек еще и выронил три большие коробки, которые нес. Коробки упали, высыпав на землю свое содержимое.
– О, Мурильо! Всем известно, какой Крупп везучий! Ты непременно найдешь теперь то, что ищешь здесь на темной улице, где даже крысы ходят с оглядкой. Как? Неужели что-то случилось, друг Мурильо?
