– Похоже, Крест хочет хоть кого-нибудь обвинить, – произнес голос. Паран с трудом разлепил глаза и увидел перед собой человека, одетого во все черное. – Но он поспешил, я приношу извинения за это. Видно, вам с собаками необходимо разрешить какой-то старый конфликт, – человек грозно посмотрел на Креста. – Но что-то в тебе его смутило… Родство? Но как такое возможно?
– Ты один из тех, – произнес Паран, чувствуя, как все его тело немеет, – из тех, что захватили девушку своим присутствием…
– Да, я Котильон, – подтвердил человек. – Повелитель Теней весьма сожалеет, что ты не прошел в Ворота Худа, в уплату за двух Гончих. Но ты ведь понимаешь, что эти бесценные существа были стары, как мир? Что ни человек, ни Повелитель никогда раньше не убивал Гончую?
«Спас ли я их души? Стоит ли рассказывать о том случае? Нет, будет похоже на бахвальство».
Паран посмотрел на Креста. «Родство?»
– Чего ты хочешь от меня? – спросил он Котильона. – Моей смерти? Тогда можешь идти, дело сделано.
– Ты не должен мешать нам в нашем деле, капитан. Ты ведь теперь так ненавидишь императрицу.
– Что вы сделали с девушкой?
– То, что я сделал, было милостью. Я ее использовал, но она этого не знала. Можно ли подобное сказать о тебе? Ответь, что лучше, знать, что тебя используют, или не знать?
Паран ничего не ответил.
– Я могу вернуть ей воспоминания, если хочешь. Воспоминания о том, что я сделал, что она сделала, когда я присутствовал в ней…
– Нет.
Котильон кивнул.
Паран ощутил, как возвращается боль. Это его удивило. Он потерял столько крови, что давно уже должен был быть без сознания. А вместо этого вернулась боль, непрерывная, сверлящая. Он закашлялся.
– И что теперь?
– Теперь? – Котильон удивился, – Теперь я начинаю снова.
– Опять девушка, как и та?
– Нет, это больше не годится.
– Ты похитил ее жизнь.
Темные глаза Котильона сделались жесткими.
– Теперь она получит ее обратно. Я вижу, ты все еще носишь Удачу, хотя по тебе и не скажешь.
Паран повернул голову и увидел, что его меч лежит на расстоянии вытянутой руки от него.
– Когда моя удача отвернется, – пробормотал он. Она и отвернулась. Он понял, что не может пошевелить левой рукой, а боль в груди стала еще сильнее, хотя казалось, что сильнее уже невозможно.
Котильон задумчиво рассмеялся словам капитана.
– Теперь уже слишком поздно, капитан. Ты ставил на то, что Леди по-прежнему благосклонна к тебе. Ты отказался от той мудрости, которой когда-то обладал. Такова сила Близнецов.
– Я выздоравливаю, – произнес Паран.
– Да. Как я уже сказал, Крест поспешил.
Капитан медленно и осторожно сел. Его кольчуга была разодрана, в разрывах он видел розовые, только что затянувшиеся шрамы.
– Я, я не понимаю тебя, Котильон, стоящий у Трона Тени.
– Не ты один. А теперь, что до Удачи…
Паран посмотрел вниз на меч.
– Он твой, если хочешь.
– Ах, – Котильон улыбнулся, поднимая меч, – я подозревал, что люди меняются, капитан. Мир ведь так сложен, правда? Скажи мне, ты не скучаешь о тех, кто использовал тебя?
Паран прикрыл глаза. Его тело пронзила внезапная дрожь. Он вспомнил, как Финнест коснулся его души. Потом он посмотрел на Гончую. В глазах Креста он увидел что-то… почти дружеское.
– Нет.
– Мудрость быстро возвращается, – произнес Котильон, – когда того требует обстановка. Я возвращаю ее тебе, капитан, с одним советом: старайся, чтобы тебя не заметили. Когда в следующий раз завидишь Гончую – беги.
Воздух вокруг капитана потемнел. Он заморгал, увидел перед собой деревья, дом. «Интересно, я ушел от этого… или с этим?»
– Капитан? – донесся до него голос Маллета. – Где, Худ возьми, ты бродишь?
Паран вздрогнул.
– Только не Худ, Маллет. Я здесь, в тени.
