Раллик пошел за ним. В переулке он задержался, ожидал, когда глаза привыкнут к темноте.
Человек, стоящий перед ним, вздохнул.
– Твоя вендетта, похоже, спасла тебе жизнь этой ночью, – сказал он горько.
Раллик облокотился на стену и скрестил руки.
– Неужели?
Глава клана Оцелот подошел ближе. Его узкое рябое лицо приобрело свое обычное хмурое выражение.
– Сегодня ночью началась бойня, Ном. Ты ничего не слышал?
– Нет.
Тонкие губы Оцелота изогнулись в привычной невеселой усмешке.
– Война началась на крышах. Кто-то убивает наших. Меньше чем за час мы потеряли пятерых дозорных, а это означает, что убийц несколько.
– Без сомнения, – отозвался Раллик, чувствуя, как сырость от камней, из которых была построена корчма, ощущается сквозь его плащ и обдает холодом тело. Дела Гильдии вечно наводили на него тоску.
Оцелот продолжил.
– Мы потеряли такого человека, Тало Крафара. И еще одного главу клана.
Говоривший бросил быстрый взгляд через плечо, словно ожидая предательской стрелы в спину.
Несмотря на присущее ему и почти полное равнодушие, Раллик удивленно поднял брови при последних словах Оцелота.
– Должно быть, они недурно работают.
– Недурно? Все свидетели мертвы, таков итог ночи. Они не делают ошибок, эти сволочи.
– Все делают ошибки, – пробормотал Раллик. – Воркейн уже вышла?
Оцелот покачал головой.
– Еще нет. Она очень занята с главами кланов. Раллик нахмурился, невольно заинтересованный.
– А не может это все быть вызовом для Воркейн? Может быть, это внутренние интриги?
– Ты что, думаешь, мы тут все идиоты, Ном? Эта версия сразу же возникла у Воркейн. Нет, это не происки внутри Гильдии. Тот, кто убивает наших людей, – он вне Гильдии, вообще не из города.
Внезапно ответ показался Раллику очевидным.
– Тогда это Коготь империи.
Хотя и с большой неохотой, Оцелот признал такую возможность.
– Похоже, – проскрипел он. – Они всегда хотели быть лучше, ведь так? Но зачем им охотиться на Гильдию? Им разумнее было бы избавляться от знати.
– Ты хочешь, чтобы я гадал о мотивах империи? Лидер клана моргнул, лицо его сделалось еще более хмурым.
– Я пришел предупредить тебя. И это одолжение, Ном. Пока ты занят своей вендеттой, Гильдия не обязана оберегать тебя. Это – одолжение.
Раллик оттолкнулся от стены и пошел к выходу из переулка.
– Одолжение, Оцелот? – Он негромко рассмеялся.
– Мы готовим хитрую ловушку, – сказал Оцелот, преграждая Раллику путь. Он указал на корчму Феникса. – Покажись там. Не сомневайся, что это для твоей же пользы.
Раллик бесстрастно поглядел на Оцелота.
– Приманка.
– Сделай это.
Ничего не ответив, Раллик вышел из переулка, взошел по ступеням и шагнул в дверь корчмы Феникса.
– Что-то родилось в ночи, – сказал Крон после того, как Турбан Орр ушел. Воздух вокруг Ворона засветился, когда он начал принимать свой обычный вид.
Барук подошел к столу с картами, сложив руки за спиной, чтобы унять дрожь, охватившую его.
– Ты тоже почувствовал, – он замолчал, затем вздохнул. – Одно к одному. Похоже, горячие настают времена.
– Концентрация магической силы говорит о том же, – сказал Крон, поднимаясь, чтобы размять крылья. – Черные ветры собираются, алхимик. Берегись их смертоносного дыхания.
Барук пробурчал:
– И ты их гонишь, предвестник несчастий.
Крон рассмеялся. Он вперевалку направился к окну.
– Мой хозяин приближается. У меня есть еще поручения.
