— Вроде того. Пока не знаю. Но мы решили, что пока нам стоит пожить отдельно. Мы в последнее время часто ссоримся с твоей мамой.
— Это из-за того, что я убежал в тот вечер? Ты уезжаешь из-за меня?
— Нет, просто потому, что я хочу пожить один. Это не так-то просто. Знаешь, иногда с мужчинами это случается.
— Это из-за несчастного случая. — Энди нужно было разумное объяснение случившегося. Но можно ли его отыскать?
— Может быть. Не знаю. Просто иногда так складывается жизнь… Но это вовсе не значит, что я тебя больше не люблю. Я страшно тебя люблю, и мама тоже. Мы оба будем заботиться о тебе, а ты сможешь иногда навещать меня и приезжать на уик-энд.
Пейдж внезапно осознала, что ведь придется разработать график свиданий, договариваться с адвокатами. Все будет так сложно и официально… но другого пути теперь нет. Им придется делить имущество, мебель, свадебные подарки — вернее, то, что от них осталось… белье… столовое серебро… полотенца… Во что превратилась их жизнь — и всего лишь за какие-то мгновения!
— А где ты будешь жить, папа? В доме?
— Нет, я сниму квартиру. Там будет телефон, и ты сможешь мне звонить. И в офис ты тоже можешь звонить мне.
Энди снова начал плакать.
— Я не хочу, чтобы ты уезжал! — повторял он. Пейдж тоже плакала — это была ужасная, душераздирающая сцена.
— Я тоже не хочу, сынок, но так уж вышло.
— Но почему?! — Он ничего не понимал, и Пейдж, наблюдавшая за ним, тоже: как это все случилось, как могли они оказаться в подобной ситуации?
— Трудно объяснить. Просто так получилось. Так сложилась жизнь.
— Но почему ты не можешь все изменить? — Это было разумное предложение, и Брэд даже улыбнулся Пейдж, посмотрев на нее полными слез глазами.
— Хотел бы я это сделать! — На самом-то деле ничего он не хотел. Он был вполне доволен этой жизнью: своя квартира, своя жизнь и Стефани. Его возбуждал этот переезд. Стефани тоже была в восторге — она хотела немедленно переехать к нему, но Брэд сказал ей, что лучше подождать пару месяцев.
Только когда он приехал собирать вещи и понял, насколько мучителен этот процесс для его близких, он уже не хотел немедленно покидать свой дом. Однако он был достаточно умен и понимал, что, если не уедет сейчас, все равно рано или поздно это произойдет, как только выдастся удобный случай. Он решился, как бы ни было ему больно и как бы он ни любил Энди.
— Папа, не уезжай! — бросился к отцу Энди. Пейдж почувствовала, что дальше выдерживать эту сцену она уже не сможет.
— Сынок, не плачь. Все уладится. Я обещаю тебе.
— Что скажет Алли, когда вернется домой? — Мальчик никак не мог поверить в реальность происходящего.
— Придется ей тоже все объяснить.
Энди слез с коленей отца и кинулся в объятия матери.
Это была ужасная ночь. Брэд остался дома, но так и не лег спать, а всю ночь работал над бумагами. Утром они все выглядели так, словно только что похоронили близкого человека.
Пейдж приготовила на завтрак блинчики и сосиски, любимое блюдо Энди, но сегодня никто к ним и не притронулся. Сегодня у Энди по расписанию была игра, но он, конечно, не мог играть со сломанной рукой. Он просил отца остаться, но после завтрака Брэд сказал, что ему обязательно нужно ехать в город. Стефани ждала его.
— Папа, когда я тебя снова увижу? — в панике спросил Энди, когда Брэд открыл багажник, чтобы уложить туда чемоданы.
— В следующую субботу. Обещаю. Просто представь себе, что я уехал в командировку. Ты можешь звонить мне каждый день на работу, обещаешь?
Но что в этот миг были для Энди все его слова? Он просто стоял и плакал, глядя на отъезжающую машину.
Пейдж тоже. Это был самый тяжелый день за весь месяц, начиная с того дня, как Алисон попала в катастрофу. Все надежды, все эти годы, двое любящих людей, их семья, все, что они построили, — все рухнуло в одночасье.
Энди долго плакал, прижавшись к матери, а потом они вернулись в дом и сели за стол. Было такое чувство, словно Брэд покинул их безвозвратно и они никогда больше не увидят его. И в самом деле, они потеряли двух членов своей семьи. И в довершение ко всему раздался телефонный звонок. Звонила Марибел. Пейдж не поверила своим ушам, когда мать поблагодарила ее за гостеприимство.
— Мы с Алексис прекрасно провели время. И мы рады, что удалось повидать Алисон. Я уверена, что она идет на поправку.
Пейдж даже не нашлась, что ответить на эту лицемерную речь, да и говорить особенно не хотелось. Пейдж просто сказала, что скоро позвонит ей, повесила трубку и вернулась к Энди. Он уже лежал на кровати и плакал, уткнувшись в подушку. Малыш был в ужасном состоянии, да и она чувствовала себя не лучше. Почему-то зрелище отъезда Брэда сильно подействовало на нее, хотя она давно предвидела это.
— Я знаю, ты ужасно себя чувствуешь. Но мы должны справиться с этим, — сказала она, сдерживая слезы. Энди поднял голову, чтобы посмотреть на нее.
— А ты хотела, чтобы он уехал? — Чья это вина? Ее или его? Алли?.. Чья же? Энди не понимал сути происшедшего.
— Нет. Я не хотела, милый. Но я знала, что он должен был уехать. Так получилось.
— Но почему? Почему вы ссорились?
— Не знаю. Просто ссорились. — Как объяснить ему, что произошло? Она и сама не все понимала, как могла она объяснить это семилетнему ребенку?
Днем позвонил Тригви. Пейдж рассказала ему о последних событиях, и он пригласил ее и Энди к себе на шашлыки. Сначала Энди заупрямился — он никого не хотел видеть, даже Бьорна, но потом согласился. Он недовольно залез в машину, таща с собой мишку, с которым обычно спал.
— У Бьорна тоже есть мишка. Его зовут Чарли, — вдруг сообщил он Пейдж.
Когда они приехали к Тригви, Бьорн сразу почувствовал, что Энди из-за чего-то расстроен. Они долго сидели и беседовали, Энди рассказал другу все, что случилось — Ну как он? — спросил Тригви, волновавшийся и за мальчика, и за Пейдж.
— Очень расстроен. Все было гораздо ужаснее, чем я предполагала. Просто кошмар.
— Могу себе представить. — Он хорошо помнил день отъезда Даны. Все плакали, включая ее саму. — Остается такое ощущение, что тебя переехал каток.
— Тебе это хорошо известно! — парировала она. — Что нового у Хлои?
— Устраивает концерты в госпитале. На следующей неделе она должна вернуться домой, и если мы успеем сделать скаты, то она будет жить на первом этаже, в спальне Ника.
Все-таки, подумала Пейдж, какой он счастливый — его дочь возвращается домой. А в состоянии Алисон никаких изменений за четыре недели. Пока еще надежда теплилась, но сколько же это будет продолжаться?!
Они отлично поужинали и обсудили меню на День поминовения. Тригви дал Пейдж почитать свою статью — одну из тех, что он написал для «Нью-Йорк тайме». Им было хорошо вместе, но Тригви хорошо понимал, что сейчас в отношении Пейдж он должен вести себя очень осторожно, — знал, что у нее еще болит рана, нанесенная отъездом Брэда.
— Я не думала, что будет так тяжело, когда он уедет, — сказала она, когда они после ужина вышли в сад, сражаясь с москитами.
— В самом деле? После шестнадцати лет, проведенных вместе, надо быть чудовищем, чтобы ничего не почувствовать. К тому времени, как собралась уезжать Дана, мне казалось, что у меня просто не осталось никаких чувств, и все-таки это было тяжело. Я долго переживал ее отъезд.
