В результате они снова занялись любовью, и только в четыре утра она проводила его до двери дома.
— В котором часу ты отвозишь Энди в школу? — спросил он, когда они поцеловались на прощание. Он был таким счастливым и довольным, как и сама Пейдж. Их невозможно было оторвать друг от друга, как юных любовников.
— В восемь.
— А когда возвращаешься домой?
— В восемь тридцать.
— Я подъеду к тебе в полдевятого.
— Господи, какой ты ненасытный! — рассмеялась она.
Он на минуту оторвался от ее губ и пристально посмотрел на нее.
— Разве я не предупреждал тебя? Именно поэтому Дана и сбежала: она просто не выдержала, бедняжка! — Они рассмеялись и снова стали целоваться. По правде говоря, последние два года они с Даной даже не спали, так что он уже начинал сомневаться, способен ли еще на что-либо.
Но оказалось, что вполне способен, и даже на многое.
— Что ты делаешь завтра? — уже более серьезным тоном спросил он.
— Еду в госпиталь.
— Тогда мы вместе позавтракаем, и я отвезу тебя в госпиталь.
Она кивнула, он еще раз поцеловал ее и только большим усилием воли заставил себя пойти к машине. Но на полпути он все-таки не выдержал, вернулся и еще раз поцеловал ее. Только после этого он уехал и, как обещал, в полдевятого снова был у нее дома — она-то думала, что он шутил! Пейдж уже отвезла Энди в школу и, что-то напевая под нос, стирала, когда он позвонил в дверь. Она тут же просияла.
— Доброе утро, любовь моя, — сказал он, протискиваясь в дверь с огромным букетом цветов. Да, он, несомненно, был самым романтичным из всех ее знакомых и таким славным! — Ты готова к завтраку?
Но до кухни они так и не добрались. Он снова начал целовать ее, и через пять минут они снова были в постели, которую она еще не успела даже застелить после ночи, так что им не пришлось возиться с ней.
— Как ты думаешь, что мы будем делать дальше? — спросил он, лежа рядом с ней и любуясь ею.
— Сомневаюсь, что способна на какие-либо дела. Придется мне отказаться от фресок.
— А мне — от статей. — Слава богу, что они оба были достаточно свободны, жили по своему собственному графику, и поэтому у них оставалось достаточно времени, чтобы утолить голод друг по другу. — А в школе у Энди есть продленка? — поддразнил он ее, и они снова поцеловались. Но потом она все-таки заставила его вылезти из кровати — было уже одиннадцать, и ей нужно было ехать в госпиталь. Теперь, когда в состоянии Алли наметились перемены, пусть и крошечные, Пейдж не хотела пропустить ни единого мига.
Он просидел с ней в госпитале целый час, а потом поехал домой — работать и проследить за Хлоей.
— Что будем делать вечером? — с надеждой спросил он, когда они прощались в госпитале. Она отрицательно покачала головой.
— Энди будет дома.
— А завтра? — настаивал он.
— Кажется, завтра он уедет на весь день к Брэду, улыбнулась Пейдж. Находившаяся рядом сестра, невольно слышавшая их разговор, улыбнулась — она давно поняла, что в их отношениях наметились перемены.
— Отлично, — ответил он. — Тогда ленч? Икра? Омлет?
Она наклонилась к его уху и прошептала так тихо, что никто посторонний не смог бы услышать ее:
— Как насчет бутерброда с арахисовым маслом?
Он так же лукаво подмигнул ей.
— Отлично, дорогая. Я это устрою. Двойной или простой?
— Ты просто сумасшедший! — рассмеялась она.
— Я люблю тебя, — сказал он и поцеловал ее. Это действительно безумие, но она в самом деле любила его.
Когда Пейдж вернулась к Алисой, с лица ее не сходила счастливая улыбка.
Глава 16
В одну из июньских суббот Брэд сказал наконец сыну о существовании Стефани. Потом он познакомил их, устроив ленч в «Прего» на Юнион-стрит. Энди недоверчиво косился на Стефани, а она с трудом находила темы для разговора с ним. Конечно, Стефани в туго обтягивающих белых джинсах и красной футболке выглядела эффектно. Но Энди она не понравилась с первого взгляда.
Он говорил с ней сквозь зубы, отпускал едкие замечания, сопровождавшиеся восхвалением достоинств его мамы.
Когда подали десерт, Брэд не выдержал.
— Энди, — сказал он, — ты должен извиниться перед Стефани. — Он явно был зол, но Энди упрямо задрал подбородок и сделал вид, что не слышал его.
— И не собираюсь, — выдавил он наконец за десертом.
— Ты несправедлив к Стефани. Ты сказал, что у нее слишком большой нос! — Брэда такое обвинение только рассмешило бы, но он видел, что Стефани пришла в ярость. У нее не было детей, и Энди совсем не понравился ей. Этот дерзкий мальчишка плохо воспитан, не умеет вести себя со взрослыми, и Брэду стоило задать ему хорошую трепку. Он испортил ей весь ленч: этот маленький негодяй заявил, что у нее слишком тесные джинсы и слишком маленькая грудь и что у его мамы фигура гораздо лучше, она умная, веселая, красивая и готовит вкусно, а Стефани вряд ли что-то умеет готовить. Кроме того, все в школе в восторге от маминой фрески. И так весь ленч он пел дифирамбы матери и высмеивал Стефани.
Кстати, все это говорило о том, что Стефани не только ничего не понимала в детской психологии, но и была начисто лишена чувства юмора.
— Она мне все равно не нравится, — еле слышно твердил Энди, уставившись в столешницу.
— В таком случае, — ответила Стефани, прежде чем Брэд успел сказать что-либо, — мы не пригласим тебя больше на ленч. И на уик-энд мы тебя не возьмем, если ты нас не любишь, — зло добавила она. Вид у Брэда был самый несчастный — ему хотелось поддержать ее, но и Энди он не мог бросить, по крайней мере сейчас.
— Нет, конечно, мы будем приглашать тебя на уикэнды, — холодно возразил Брэд, предупреждающе посматривая на обоих, — ему хотелось взять Энди за руку, успокоить его. Если Энди не поладит со Стефани, жизнь у Брэда будет несладкой. — Я рад видеть тебя не только по уик-эндам, но и всегда, когда ты захочешь. Но было бы гораздо лучше, если бы ты подружился со Стефани.
— Нет, так не пойдет, — сказал Энди, глядя прямо на него и словно не замечая Стефани. — Почему это мы должны принимать и ее?
Стефани вспыхнула, но Брэд, предупреждая ее, ответил:
— Потому что мне она нравится. Она — мой друг. Разве ты сам не любишь брать с собой своих друзей?
— Тогда почему я не могу пригласить с собой маму? Я ее люблю, и мне хорошо с тобой и с ней, а не с твоей Стефани. , Меньше всего Брэду хотелось пускаться в долгие объяснения. Тем более ему не хотелось делать этого в присутствии Стефани.
— Ты же знаешь, что у нас с мамой не все ладится, тебе же не нравилось, как мы ссоримся. А со Стефани мы не ссоримся, мы очень хорошие друзья, и нам хорошо вместе. Мы ходим в кино, и на бейсбол, и на пляж, и в разные другие места.
Энди презрительно посмотрел на Стефани:
— Что бы она понимала в бейсболе!
— Ну, мы ей объясним, — терпеливо ответил Брэд. Он чувствовал, что и Стефани, и Энди — оба злы на него. Он знал, что слишком поторопился и нужно было еще некоторое время встречаться с сыном без Стефани. Все равно рано или поздно он должен к ней привыкнуть.
Они обсуждали проблему брака, и Стефани заявила, что либо он объявит о помолвке с ней, либо она
