виновницей автокатастрофы в Ла-Джолле. В лобовом столкновении погибла семья из четырех человек, серьезно пострадала двенадцатилетняя дочь миссис Хатчинсон, однако жизнь ее вне опасности… Жена сенатора арестована на месте катастрофы по обвинению в непредумышленном убийстве вследствие управления автотранспортом в состоянии опьянения. Тесты показали наличие алкоголя в крови. Пока нам не удалось добиться свидания с сенатором… Его представитель несколько часов назад заявил, что, хотя все свидетельства говорят против миссис Хатчинсон, она, возможно, и не виновата… Однако, — диктор взглянул прямо в камеру, — это уже не первый случай, в котором фигурирует Лора Хатчинсон. В апреле этого года с миссис Хатчинсон произошел аналогичный несчастный случай в Сан-Франциско. В аварии при лобовом столкновении на мосту Золотые Ворота погиб семнадцатилетний юноша, а две пятнадцатилетние девочки получили тяжелые увечья. Виновных тогда так и не удалось определить. Сейчас полиция в Ла-Джолле проводит расследование катастрофы. — Далее диктор перешел к сообщению о беспорядках в Лос- Анджелесе, а все трое продолжали в оцепенении смотреть на экран телевизора. Лора Хатчинсон виновна в гибели четырех человек и арестована за вождение машины в пьяном виде!
— О боже! — Пейдж рухнула на стул и зарыдала. — Она была пьяна и тогда… она была пьяна… наверняка она была пьяна и чуть не убила всех вас… — Она не могла остановить рыдания, и Хлоя тоже плакала. Тригви выключил телевизор и молча сел рядом с ними. Через несколько минут раздался звонок от Эпплгейтов. Пейдж думала о том, что нужно набраться смелости и позвонить Чэпменам. Но они и так скоро узнают обо всем случившемся.
Итак, подозрения Тригви оказались верными.
Он снова включил телевизор и настроился на другой канал. Тут сообщалось о еще более чудовищных подробностях этого происшествия. Оказалось, что погибла двадцативосьмилетняя женщина, ее тридцатидвухлетний муж, их двухлетняя дочь и пятнадцатилетний мальчик. Женщина была на восьмом месяце беременности. Итак, пятеро, а не четверо! У дочери Лоры было легкое сотрясение мозга, сломана рука, и ей наложили пятнадцать швов на лицо. Показали машины «Скорой помощи», пожарные автомобили, остальные машины, стоявшие на обочине, — всего в катастрофу оказалось вовлечено еще шесть или семь автомобилей, но их водители и пассажиры практически не пострадали. Пейдж с ужасом внимала этим подробностям.
— Боже, боже… — Она не могла произнести ничего другого. Но это было полным оправданием Филиппа Чэпмена. Что теперь чувствуют его родители? — Ее посадят? — спросила она у Тригви.
— Скорее всего. Не думаю, что даже сенатор сможет вытащить ее из этого. — Сенатор был популярным, но не всеми любимым политиком, и наличие жены-алкоголички весьма осложняло его положение. Им удалось сохранить это в тайне, но не удалось удержать ее от того, чтобы сесть за руль. — Она убила пятерых человек. Не думаю, что удастся ее отстоять. Она предстанет перед судом. — По крайней мере за четыре жертвы, так как вряд ли удастся притянуть ее за неродившегося ребенка. Плод пытались спасти при помощи кесарева сечения, однако он был мертв из-за последствий удара и внезапной смерти матери. Слишком поздно.
— Она убила шестерых, — тихо сказала Пейдж. — Она убила и Филиппа. А если не выживет Алисон, — то семерых. Как она могла явиться на похороны Филиппа? Как она смела?!
— Это был неплохой ход. Он придал ее образу благородные черты, — ответил Тригви.
— Это просто чудовищно. — Пейдж была потрясена увиденным. Всю ночь она проплакала в объятиях Тригви. Теперь они знали, кто чуть не убил их детей. Пусть это ничего не меняло, но теперь они знали точно. Скорее всего и в ту ночь на мосту Лора Хатчинсон была пьяна, и именно она врезалась в машину Филиппа.
На следующий день Тригви внимательно прочитал все газеты и за завтраком включил телевизор. Сенатор с траурным видом сообщил журналистам, как он скорбит и как ужасно себя чувствует его жена. Они, разумеется, оплатят похороны, и расследование, и все остальные издержки. Он лично подозревает, что автомобиль его жены был неисправен, в частности рулевое колесо и тормоза.
Пейдж едва не завопила от ярости, услышав это. Потом перед камерой предстала пострадавшая дочь. Девочка боязливо смотрела в камеру, уцепившись за руку папы, и пыталась улыбнуться непослушными губами. Саму Лору так и не показали. Сообщалось, что она в шоковом состоянии и находится под наблюдением врачей. Ясно было, что она не в том виде, чтобы изображать из себя скорбящую страдалицу.
Едва они вышли из дому, чтобы ехать в госпиталь, как сразу попали в окружение оператора телевидения и четырех репортеров. Им нужна была фотография Хлои в инвалидном кресле или на костылях, и они хотели узнать мнение Тригви по поводу катастрофы в Ла-Джолле.
— Разумеется, я в шоке. Это просто ужасно, — осторожно ответил он, стараясь быстрее добраться до машины. Фотографировать Хлою он не разрешил.
Когда они очутились в машине, Пейдж вдруг пришла в голову мысль, что репортеры наверняка отправятся и в госпиталь. Как только они доехали, Пейдж сразу побежала в палату — она не хотела дать им возможность снять дочь в таком состоянии, превратить ее горе в спектакль, вызвать всеобщую жалость к Алисон. Это была не настоящая Алисон, и никто не имел права использовать ее для возбуждения гнева общества. Независимо от того, насколько была виновна Лора Хатчинсон, Пейдж не хотела, чтобы из ее девочки сделали орудие мести.
В холле действительно собралось полдюжины репортеров и фотографов. Узнав Пейдж, они тут же попытались остановить ее и задать свои бесчисленные вопросы:
— Что вы чувствуете теперь, миссис Кларк, когда стало ясно, что Лора Хатчинсон скорее всего виновна и в трагедии вашей дочери?.. В каком сейчас состоянии ваша дочь? Есть ли надежда на ее выход из коматозного состояния?
Репортеры пытались расспросить и главного врача, и медсестер, но никто из них не стал отвечать на их настойчивые вопросы. Они даже попытались подкупить персонал, чтобы сделать несколько фотографий в палате, но, к их несчастью, они обратились к Френс. Та пригрозила выкинуть их из госпиталя и подать на них иск.
Она вышла в коридор, чтобы вытащить Пейдж из лап репортеров, а Тригви помогал ей. Пейдж заявила, что не даст никаких интервью.
— Но разве вы не чувствуете ярости и ненависти к этой женщине за те увечья, что она причинила вашей дочери? — попытались они спровоцировать ее.
— Мне очень жаль, — с достоинством ответила Пейдж, протискиваясь по коридору, — как и всем, кто пострадал в результате этого несчастного случая. И мне очень жаль родственников всех, кто погиб в Ла- Джолле. — И она скрылась вместе с Тригви в палате, чувствуя себя так, словно ей пришлось пройти через смерч. Сестры плотно закрыли дверь в палату и задернули шторы, чтобы репортеры не могли сфотографировать Пейдж и Алисон через окно.
В тот же день Тригви позвонил своему приятелю-журналисту и был потрясен тем, что тому удалось раскопать.
Оказывается, за три последних года Лора Хатчинсон четырежды лечилась от алкоголизма в знаменитой клинике в Лос-Анджелесе, но, судя по всему, безуспешно. Она, разумеется, поступала туда под вымышленными именами, но источник в клинике подтвердил, что это была именно она. Кроме того, в архивах патрульной дорожной службы сохранились записи о нескольких мелких дорожных инцидентах с ее участием и одной серьезной аварии в Мартас-Вайн-Яре, где она отдыхала. Обошлось без серьезных случаев, лишь однажды она сама получила сотрясение мозга. Пока удавалось замять все эти случаи и засекретить записи в архиве полиции. Однако другу Тригви удалось-таки добраться до них. Он сказал, что скорее всего ради закрытия этих сведений были использованы взятки, а может быть, и политические льготы. Тем не менее адвокатам ее мужа и людям из Республиканской партии удалось сохранить ее репутацию.
Чудовищно — только в этом году она убила шестерых человек, покалечила одного, одна лежала в коматозном состоянии, и ее собственный ребенок получил увечья.
Приличный счет!
К вечеру реакция общественного мнения достигла пика: члены организации «Матери против пьяных водителей» раздавали интервью и делали заявления, Чэпмены рассказали, какую жизнь оборвала Лора Хатчинсон и как она пыталась опорочить память их сына. Правда, представитель сенатора по связям с прессой продолжал утверждать, что тормоза в машине были не в порядке, как и рулевая колонка, однако
