армии Малазанской империи и теперь живет на улицах и в аллеях Хиссара. Он был найден организаторами этого действа, так как всем давно известен тот факт, что Боги любят говорить посредством таких страдающих душ.
По напряженному молчанию наблюдателей историк понял, что ворожба началась. Несмотря на слепоту, мальчик осторожно двигался по полу, держа свои пустые глазницы точно на уровне глаз шамана семков. Старик в полной тишине так же медленно танцевал вокруг настила из белого песка. Они протянули по направлению друг к другу руки, выписывая в воздухе какие-то сложные фигуры.
Антилопа дотронулся до рукава мужчины, стоящего рядом:
– Они что-то уже предсказали?
Невысокий местный житель со шрамами, плохо скрываемыми под ожогами на щеках, свидетельствующими о жизни при старом хиссарском режиме, предостерегающе зашипел через стиснутые зубы:
– Мы не видели ничего, кроме духа Дриджхны, чье очертание рисуют их руки. Отсюда его видно целиком, и скоро призрак возьмется огнем.
Антилопа вздохнул:
– Так то, чему я был свидетелем, называется…
– Смотри! Видишь, он снова идет.
Историк увидел, как витающие в воздухе руки словно касаются какой-то невидимой фигуры, которая постепенно приобретает красноватый оттенок. Через некоторое время мерцание четко обрисовало человеческую фигуру, которая с каждой минутой становилась все более заметной, и вот, наконец, все увидели женщину, чья плоть была целиком объята огнем. Она подняла свои руки, и на запястьях блеснул какой-то металлический предмет. Теперь танцоров стало трое, и они медленно кружились по полу.
Внезапно мальчик откинул свою голову, и из его горла стали доноситься слова, похожие на скрежет камней.
– Два фонтана бушующей крови! Лицом к лицу. Та же кровь, те же танцоры. Соленые волны скоро омоют берега Рараку – Священная пустыня помнит о своем прошлом!
Женское видение пропало. Юноша неестественно подался вперед и с глухим звуком рухнул на песок. Семкский шаман присел около него, положив свою руку на голову мальчика.
– Он возвратился к своей семье, – сказал старик. – Милосердие Дриджхны – самый дорогой из подарков, который снизошел на этого ребенка.
Остолбеневшие соплеменники начали рыдать, другие упали на колени. Потрясенный Антилопа потихоньку вышел из круга, который начал постепенно сжиматься. Смахнув рукой пот, который заливал глаза, он внезапно почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Антилопа огляделся: напротив него стояла фигура, закутанная в черный балахон, низко надвинутый высокий капюшон полностью скрывал лицо. Увидев, что его заметили, человек мгновенно отвернулся. Пытаясь не привлекать внимания, Антилопа решил быстро скрыться с глаз незнакомца, направившись к откидной двери палатки.
Семь Городов представляли собой древнюю цивилизацию, полностью пронизанную духом старины. Когда-то по каждому торговому тракту, каждой тропинке и заброшенной дороге, соединяющей давно забытые строения в этом городе, ходили Предки. Кто-то сказал, что шуршащие вокруг города пески хранят магическую силу веков, что каждый камень здесь впитал волшебство и что под городом лежат руины бессчетного количества Древних городов, которые были на этом месте раньше и канули в Лету вместе с Первой империей. Ходили слухи, что каждый город здесь вырос на спинах призраков и бесплотных духов, покоящихся под землей подобно костям погребенных когда-то воинов. Люди рассказывали, что под каждой улицей этих городов постоянно слышен то плач, то смех, кто-то кричит, призывая покупать глиняную посуду, кто-то молится; многие считали, что именно эти духи управляют первым вдохом смертных, даруя жизнь, и последним, призывая смерть. Под улицами жили чьи-то мечты, страсти, чья-то мудрость и глупость, страхи, ярость, печаль, любовь и злейшая ненависть…
Историк вновь вышел под дождь, вдохнув полной грудью чистый прохладный воздух. Вокруг него мгновенно образовалось облачко пара.
Захватчики могли перебраться через городские стены, истребить всех местных жителей, заселить каждое поместье, лачугу и каждый магазин своими людьми, но по сути это бы ничего не решило. Это была бы лишь видимость победы: через некоторое время разъяренные духи, живущие снизу, уничтожат все живое на этой земле, превратив победителей в очередную груду людских костей, накопившихся здесь за долгие столетия. «Этого врага невозможно побороть, – размышлял Антилопа. – История знает немало примеров, когда все подобные попытки заканчивались полным провалом. Единственный способ взять над ними верх – не истребление, а воссоединение. Только став одним из них, можно надеяться на успех».
Императрица выслала нового кулака для того, чтобы взять под контроль тревожные века этой земли. «Действительно ли она отказалась от Колтайна, как предполагал Маллик Рел, или это хитрый тактический ход? Может быть, она специально держит его в готовности подобно заряженному оружию, предназначенному для какой-то тайной цели?» – ломал голову Антилопа, пробираясь между палатками лагерной стоянки.
Выйдя на дорогу под проливным дождем, он осмотрелся. Впереди неясно виднелись ворота Форта империи. Предстоящий час был очень важным: Антилопа надеялся получить, наконец, ответы на терзавшие его вопросы, встретившись лицом к лицу с Колтайном из клана Ворона.
Он перепрыгнул через оставленную проезжавшей здесь недавно повозкой глубокую колею, которая успела наполниться темной водой, а затем поднялся по грязному скату, ведущему к воротам.
Двое охранников с лицами, скрытыми капюшонами, вышли из тени, как только он достиг узкого бокового прохода.
– Сегодня никаких прошений, доси, – сказал один из малазанских солдат. – Попытай счастья завтра.
Антилопа откинул свой плащ, обнажив диадему империи, приколотую на тунике.
– Кулак созывал совет, не так ли?
Оба солдата отдали честь и отступили назад. Один из них, говоривший раньше, виновато улыбнулся и произнес:
