Жизни завоеванных
Илем Траут.
Как только Антилопа ступил на тропинку, окруженную широкими, просторными палатками, недалеко от него послышался шум возбужденных голосов. Мгновение спустя появилась одна из виканских собак – единый клубок мышц – которая двинулась прямо по направлению к нему.
Антилопа по привычке обнажил свой меч, понимая, однако, что предпринять ничего не успеет. В следующее мгновение огромное животное свернуло в сторону, и историк заметил, что оно держит в зубах маленькую болонку, у которой от страха чуть не лопались глаза.
Пастушья собака миновала ничего не понимающего Антилопу, скользнула между двумя рядами палаток и пропала из виду.
В тот же момент стал понятен источник возбужденных голосов. Им была группа людей, вооруженная большими острыми камнями и, к удивлению историка, канисскими зонтиками от солнца. Все как один были одеты так, будто выполняли какую-то королевскую миссию, однако на лицах была написана необычайная злоба.
– Эй ты! – повелительно крикнул один из них. – Старик! Ты не видел только что пробежавшую здесь сумасшедшую гончую?
– Я видел только пастушьего пса, – спокойно ответил историк.
– Скажи-ка, а не было ли у него в зубах редкой тараканьей собачки?
«Собака, которая ест тараканов?»
– Редкой? А я думал, это обычная дворняга. Представители знати остановились и посмотрели в его сторону.
– Неподходящее время для смеха, старик, – проворчал тот же человек. Он был гораздо моложе остальных, а кожа цвета свежего меда и большие глаза выдавали в нем выходца с Квон Тали. Юноша был худощав, однако весь его облик свидетельствовал о задиристом характере. Ё пользу этого предположения говорила и рапира, висевшая у него на бедре. Кроме того, в глазах этого юнца было нечто такое, что заставило Антилопу поверить: он обожает убивать.
Мужчина приблизился вальяжной походкой.
– Твои извинения, крестьянин, – хотя это и не спасет тебя от хороших зуботычин… Если ты останешься в живых…
За спиной историка появился конник, скакавший во весь опор.
Антилопа заметил, что глаза забияки уставились ему через плечо.
Капрал Лист натянул поводья и, не обращая никакого внимания на присутствующую знать, выпалил:
– Примите мои извинения, сэр! Я немного задержался в кузнице. А где ваша лошадь?
– Она в главном стаде, – ответил Антилопа. – Я решил дать бедному животному один день отдыха. По- моему, за последние дни оно слишком перетрудилось.
Несмотря на свое низкое армейское положение, капрал произвел на окружающих большое впечатление. Наконец Лист соблаговолил опустить глаза и посмотреть на знать.
– Если мы опоздаем, сэр, – продолжил он свою тираду, – Колтайн будет требовать объяснений.
Антилопа обратился к окружающим:
– Ко мне еще есть какие-нибудь вопросы? Мужчина расстроено ответил:
– Пока нет.
В сопровождении капрала Листа Антилопа возобновил свой путь по лагерю знати. Сделав дюжину шагов, Лист перегнулся через седло и произнес:
– Крыло выглядел так, будто собирался бросить вам вызов.
– А что, он тебе знаком? Крыло…
– Да, его зовут Пуллик Крыло.
– Ну что же, тем хуже для него самого. Лист усмехнулся.
Тем временем они вышли на широкую поляну в центре поселения – место для экзекуций. Широкоплечий коренастый мужчина, держащий в обожженной руке длинный кожаный хлыст, был обоим знаком. А жертвой на этот раз оказался слуга. Трое других служащих, отводя в стороны глаза, стояли поодаль. Кроме того, здесь находились несколько представителей знати, которые собрались вокруг рыдающей женщины и пытались ее утешить.
Золотой парчовый плащ Ленестро за последнее время весьма потускнел; его лицо было красным от бешенства. Он помахивал над головой плетью и был похож на безумную обезьяну, которая танцевала традиционный фарс Королевского Зеркала на деревенской ярмарке.
– Я вижу, знать довольна тем, что им вернули слуг, и жизнь начинает входить в прежнюю колею, – сухо произнес Лист.
– Думаю, что все представление связано с похищенной болонкой, – пробормотал Антилопа. – В любом случае, это скоро прекратится.
Капрал оглянулся вокруг.
– Они могут продолжить экзекуцию позже, сэр. Антилопа промолчал.
– Кто же будет красть болонку? – поинтересовался Лист, когда они поравнялись с Ленестро.
