Тело Геборийца было похоже на высушенный корень старого дерева. Фелисин вцепилась в него изо всех сил, не доверяя кожаным ремням. Взгляд девушки оставался фиксированным на запястьях старика, которые держались за стены, в то время как ноги искали подходящую точку опоры. Наконец, ступни оттолкнулись, и они втроем оказались подвешенными в воздухе на невидимых руках.
Полуразрушенная скала купалась в лучах заходящего красного солнца. «Такое впечатление, что мы опускаемся в котел с кипящей водой или королевство демонов. Кроме того, это путешествие только в одну сторону – Рараку приговорила нас и начинает постепенно поглощать. Пески погребают каждую мысль о мести, каждое желание и надежду. Мы все потонем здесь, в этой пустыне».
Ветер продолжал бить их о стену, а песок мельчайшими кристаллами впивался в кожу. Путешественникам вновь пришлось пройти через самый эпицентр Вихря. Кульп что-то начал кричать, однако его голос потонул среди кружащего вокруг водоворота и неразберихи. Внезапно ноги Фелисин отцепились, и она повисла в горизонтальном положении, держась только лишь левой рукой за правое плечо Геборийца.
Через некоторое время чрезвычайное напряжение дало о себе знать: мышцы задрожали и начали невыносимо ныть, а суставы – жечь, словно тлеющие угли. В тот же момент девушка ощутила, как кожаные ремни начали непроизвольно сжиматься, и мышцам стало гораздо легче. «Все равно у нас нет никакой надежды, – крутилось в мозгу. – Просто боги смеются над нами при каждой возможности».
А Гебориец продолжал спускаться вниз, в самую пучину песка.
Спустя несколько минут Фелисин почувствовала, как мельчайшие кристаллы начали впиваться в ее тело чуть ниже локтя – складывалось впечатление, будто это какой-то кот шершавым языком пытается доставить ей удовольствие. Однако кожа начала постепенно истончаться.
Ноги и тело девушки продолжали висеть в воздухе, а шершавый язык шторма продолжал свое черное дело. «От меня останутся только кости и сухожилия к тому моменту, как мы достигнем дна, – подумала Фелисин. – Точно, и еще скептическая улыбка на лице, которое закрыто рубашкой Геборийца. И слава о Фелисин разнесется по всему миру… Может быть».
Старик отступил от поверхности скалы, и все трое упали на груду острых камней. Фелисин вскрикнула: несколько из них впилось в кожу спины, которая и так очень сильно пострадала от песка. Она моментально отползла в сторону и прислонилось спиной к стене, где было немного спокойнее. Внезапно ей показалось, что над ними стоит фигура огромного человека, пятидесяти размахов рук в высоту, однако в ту же секунду порыв ветра вновь окутал все вокруг непроницаемой завесой песка. Кульп оборвал ремни с бешеной энергией. Фелисин приподнялась и встала на колени. «Что-то происходит… Даже я это чувствую».
– На ноги, девушка, скорее! – закричал внезапно маг.
Захныкав и сморщившись от боли, она кое-как поднялась. Ветер, словно хлыст, начал вновь трепать ее по спине. В то же мгновение ее обхватили теплые руки и подняли вверх, на плечи.
– Держись крепче, – произнес Гебориец. – Нам пора.
И они бросились бежать, пригибаясь под порывами бешеного ветра. Фелисин зажмурила глаза, однако волны боли, словно молнии, проносились перед ее взором. «Худ бы побрал нас, каждого из нас!»
В то же мгновение ветер прекратился, Кульп в крайнем удивлении начал шептать проклятия.
Фелисин открыла глаза и увидела неподвижное облако пыли, которое находилось в самом центре Вихря. Через завесу к ним приближалась огромная фигура с неясными очертаниями. Воздух благоухал цитрусовой парфюмерией. Покачнувшись, Гебориец спустил девушку на землю.
Четверо бледных мужчин в лохмотьях несли носилки, на которых под зонтиком восседала плотная тучная фигура, облаченная в большое шелковое одеяние различных цветов. Узкие, словно щелочки, глаза располагались на жирном потном лице.
Мужчина волнообразным движением поднял вверх руку, и носильщики остановились.
– Слишком рискованно! – взвизгнул он. – Подойдите ко мне, странники, и оставьте позади все свои тревоги. Однако ваша настороженность вполне объяснима – пустыня наполнена огромным количеством тварей с весьма скверным нравом. Я предлагаю вам скромное убежище хитрого волшебства, которым наполнено мое кресло. Вы голодны? Испытываете жажду? Ох, посмотрите только на раны этой хрупкой девушки! У меня есть целительные мази, которые способны восстановить твою прежнюю красоту, незнакомка. Скажите, а может быть, она рабыня? Могу ли я сделать предложение о цене?
– Я не рабыня, – жестко произнесла Фелисин. «И я больше не продаюсь».
– Сильный запах лимона заставляет мои слепые глаза слезиться, – прошептал Гебориец. – Я чувствую жадность, однако здесь нет ничьей злой воли…
– Согласен, – произнес Кульп у него за спиной. – Его носильщики – здоровые живые люди. Однако они как-то странно заторможены.
– Вижу, вы раздумываете. Ну что же, я рукоплещу тем людям, которые знают – предосторожность превыше всего. А что касается моих слуг, то они действительно знавали лучшие времена. Однако они безвредны, я уверяю вас.
– Каким образом вам удается противостоять Вихрю? – выкрикнул Кульп.
– Я не противостою ему, сэр! Я верующий и очень скромный человек. Просто богиня даровала мне свободу перемещения, поэтому я и пребываю в полном умиротворении. Перед вами сидит настоящий купец, и мое единственное на сегодня занятие – найти себе покупателя, которому понадобятся мои волшебные штучки. На самом деле я возвращаюсь в Пан'потсун после выгодного дельца, которое удалось провернуть в повстанческом лагере Ша'ики, – мужчина улыбнулся. – Я узнаю в вас малазан, а они не являются для меня врагами. И вообще жестокое возмездие не находит отклика в моей душе – я вас уверяю. По правде сказать, мне очень приятна ваша компания, так как эти слуги просто озабочены возможностью смерти, и поэтому постоянно капают мне на мозги.
Следующий жест заставил слуг поставить носилки на землю. Двое из них моментально достали из-под сиденья инструменты и принялись разбивать лагерь. К удивлению Кульпа, их движения были небрежными и ленивыми. Другая пара подошла к хозяину и помогла ему подняться.
– Самый сильный раб находится вон там, – отдуваясь, проговорил купец. – Видите этот деревянный ящик? Его несет слуга, которого я зову Шишка. Шишка! Поставь его на землю, беспокойный глупец. Шишка – глупышка… Ха-ха-ха. И перестань крутить его, а то еще перетрудишься, и твои гнилые мозги совсем
